В Кремле ощущается «кризис жанра»

Тыл московитской армии зашатался.

В Московии в очередной раз прошла череда закрытых и открытых электоральных замеров на этот раз на региональном уровне для формирования понимания относительно «партийного строительства» во время ближайшей электоральной игры, пишет телеграм-канал Сynic.

Общие изменения поддержки партий меня мало интересуют, однако оказался достаточно интересным военный контекст:

- Тема войны перестает быть вовлекающей и консолидирующей. Ее вымыло волной бытовых запросов на экономическую стабильность. Фактически тема войны не способна ни наращивать рейтинг, ни опускать его, что достаточно выгодно для коммунистов, чья популистская риторика «справедливости и равенства» могла бы стать доминирующей, если бы партия не представляла собой псевдооппозиционное крыло. (КПРФ в таком формате вполне может сбить Путина с политического Олимпа, однако это делать не станет)

- «Военные» новости не пользуются особым интересом: они перешли в такие же бытовые геополитические игры, как «газовый кризис в Европе» и «вечная война» с США. В общем-то произошло «замыливание глаз», когда реалии боевых событий оказывают нулевой эффект на среднего московита.

- Все это похоже на «нормализацию общественной жизни» и атомизацию милитаризма. В таких условиях объявлять мобилизацию невозможно, поскольку сам социум отстранился даже от войны в телевизоре и теперь не готов повторять, что «Океания всегда воевала с Остазией». Не потому, что не знает, с кем ведётся война, а потому, что тема войны перестала быть интересной. Адреналин кончился.

- Взятие «ЛНР» в качестве важного для Кремля символического «половинчатого успеха» вызвало практически нулевую реакцию в «средних массах».

- Фактически видно четкое расслоение на политическую элиту и небольшую группу ярых милитаристов с одной стороны и всё остальное общество - с другой. Они не против войны (против войны около 20%, исходя из косвенных замеров), но они находятся в стадии абсолютной аморфности и индифферентности. Война выпала из повестки как существенный фактор политического поля. Она из «черного сериала по экрану» превратилась в постоянное и надоедливое эхо, которое все никак не может прекратиться. Соотношение «классическое»: 20/60/20.

- Мощнейшие электоральные импульсы находятся в плоскости цен на продукты. Причем вопросы «цен» вообще держат всю пятерку ключевых триггеров социального и электорального восприятия.

- Ощущение, что война будет долгой доминирует в обществе, но это в общем-то ведёт и к повышающемуся уровню депрессивного восприятия будущего гражданами РФ. Причем, и это достаточно забавно, уровень поддержки «избранного курса страны» никак не коррелируется с показателем «гражданского оптимизма». Фактически курс «поддерживает» стабильное число людей, а вот нотки пессимизма растут неуклонно с февраля. Причем эскалация пессимизма напрямую и по времени не связана ни с введением новых санкций, ни с успехами или провалами на фронте.

- Политические акторы регионального характера существенно меняют повестку своих электоральных действий: тема войны, которая предполагалась как доминантная, отходит на третий план.

- В Кремле ощущается «кризис жанра». По сотому кругу сообщать о липовых военных успехах приходится, но эти новости уже формулируются и объявляются без прежнего огненного фанатизма. «Повестки» как таковой нет ни в телевизоре, ни в провластном интернете: сплошные «успешные успехи», от которых все сильнее пахнет притарностью. В связи с этим в зевающих редакциях царит довоенная атмосфера скуки и однообразия.

- Тыл «поплыл»: он не хочет быть тылом реальной войны - он хочет кушать, спать и заниматься семейными вопросами. Немного большая активность заметна лишь на территориях, которые непосредственно находятся на границе с Украиной.

- При этом власть не против «нормализации войны» как постоянного внешнего спутника, однако заменить повестку внутренней работой не может и не хочет. Ей плевать на бытовые запросы: у общества нет механизмов для консолидированного требования исполнения «будничной» воли.