Одержимость Путина

Какие цели преследует Кремль в войне.

24 августа исполнится шесть месяцев с момента, когда РФ начала кровавое вторжение в Украину. Чего же на самом деле добивается московитский диктатор Владимир Путин через полгода после начала большой войны?

Ответ на этот вопрос в своей колонке для The Guardian попытался дать известный британский журналист, публицист и писатель Филип Шорт, автор биографий многих диктаторов — от Пол Пота и Мао Цзэдуна до московитского тирана Владимира Путина (Putin: His Life and Times, 2022).

Шорт также объясняет, почему для максимально эффективного противостояния Путину западным странам важно выработать единое понимание мотивов московитского диктатора в войне против Украины.

(НВ https://nv.ua/world/geopolitics/pochemu-na-samom-dele-putin-vtorgsya-v-ukrainu-i-chego-hochet-dobitsya-kolonka-biografa-diktatora-rf-50264978.html) приводит полный перевод его новой колонки:

Спустя почти шесть месяцев после вторжения Московии в Украину Запад все еще охвачен разногласиями относительно мотивов Владимира Путина.

Это не только вопрос академического интереса. Если мы не можем достичь согласия в том, почему Путин решил вторгнуться в Украину и чего он хочет добиться, мы не сможем определить, в чем будет заключаться победа или поражение каждой из противоборствующих сторон, а также очертить возможный эндшпиль.

В какой-то момент, как и все войны, нынешний конфликт завершится. География обрекает Украину и Московию жить рядом друг с другом, и этого не изменить. В конце концов им придется найти modus vivendi. Это верно также в отношении Европы и Московии, хотя могут пройти десятилетия, прежде чем будет устранен нанесенный [войной] ущерб.

Почему же тогда Путин поставил так много на столь рискованную затею, которая в лучшем случае принесет ему шаткий контроль над разрушенными землями?

Поначалу говорили, что он сумасшедший — «безумец», как выразился министр обороны Великобритании Бен Уоллес. Мы видели, как Путин вычитывает руководителей оборонных структур, съежившись на другом конце шестиметрового стола. Однако вскоре после этого те же самые чиновники были показаны сидящими уже рядом с ним. Длинный стол оказался театральный эффектом — путинской версией никсоновской «теории безумца», цель которой в том, чтобы показать его настолько иррациональным, что возможным представляется все, даже ядерная война.

Затем западные чиновники утверждали, будто Путина напугала перспектива демократической Украины у границ Московии, что угрожало бы основам его власти, демонстрируя московитам, что и они могут жить по-другому. На первый взгляд, это казалось правдоподобным. Путин ненавидел «цветные революции», которые с 2003 года привели к смене режимов в нескольких гопсударствах бывшего советского блока. Однако привлекательность Украины как модели ограничена — из-за глубоко укоренившейся коррупции, отсутствия верховенства права и наделенности олигархов-миллиардеров непропорциональной властью. Если этому суждено измениться, московитская интеллигенция может и обратит внимание, но большинству московитов — тех, кто питается гопсударственной пропагандой и составляет политическую базу Путина, — на это наплевать.

Вторжение также было представлено как прямой имперский захват земель. Мимолетное упоминание о Петре Первом в начале лета было воспринято как подтверждение того, что Путин хотел бы восстановить Московитскую империю, а если нет — то СССР. В остальном здравомыслящие люди — преимущественно в Восточной Европе, но не только — полагали, что Украина — это только первый шаг. «Я не удивлюсь, — сказал мне на прошлой неделе бывший шведский министр, — если через несколько лет Эстония и Латвия окажутся следующими на очереди».

Учитывая, что Путин однажды назвал распад Советского Союза «величайшей геополитической катастрофой ХХ века», это может показаться логичным. Но он также говорил: «Кто не жалеет о распаде СССР, у того нет сердца. А у того, кто хочет его восстановления в прежнем виде, у того нет головы». Даже если оставить в стороне тот факт, что московитские военные уже с трудом добиваются даже скромных успехов в Украине, нападение на страны Балтии или Польшу привело бы их к прямому конфликту с НАТО — а это последнее, чего хочет Москва (как и Запад).

На самом деле путинское вторжение обусловлено другими соображениями.

Он был зациклен на Украине задолго до того, как пришел к власти. Еще в 1994 году, будучи заместителем мэра Санкт-Петербурга, он выражал свое возмущение тем, что Крым был «присоединен» к Украине. «Московия отвоевала Крым у турок!» — заявил он в том же году французскому дипломату, подразумевая войну между Османской и Московитской империями в 18 веке.

Что сделало его мировоззрение по-настоящему токсичным — так это перспектива получения Украиной полноправного членства в НАТО, обозначенная на саммите Альянса в 2008 году.

Нынешний глава ЦРУ Билл Бернс, работавший в те годы послом США в Москве, писал тогда в секретной депеше в Белый дом: «Вступление Украины в НАТО — самая яркая из всех красных линий для московитской элиты (не только для Путина). За более чем два с половиной года моих бесед с ключевыми московитскими игроками, от амбалов в темных закоулках Кремля до самых резких либеральных критиков Путина, я не встречал еще никого, кто рассматривал бы Украину в НАТО не как прямой вызов интересам Московии… Нынешняя Московия ответит».

Сменяя друг друга, администрации американских президентов проигнорировали предупреждение Бернса, и Путин ответил. В 2014 году он аннексировал Крым; затем разжег сепаратистский мятеж на Донбассе; наконец, в феврале 2022 года он начал жестокую необъявленную войну, чтобы подчинить себе Украину.

Расширение НАТО было лишь верхушкой айсберга. За два десятилетия у власти Путин накопил множество других обид на Запад. К концу 2020 года, когда началось планирование новой атаки на Киев, круг замкнулся. Молодой московитский лидер, который когда-то так впечатлил Тони Блэра и Билла Клинтона, который поддержал Джорджа Буша-младшего после 11 сентября и который настаивал на том, что Московия должна быть с Европой и западным миром, постепенно превратился в беспощадного противника, убежденного, что США и их союзники якобы полны решимости «поставить Московию на колени».

Западные политики отвергают такие взгляды как параноидальные. Однако проблема не в намерениях Запада, а в том, как их интерпретирует Кремль.

Цель Путина — не только «нейтрализовать киевский режим», но и, что более важно, показать, что НАТО бессильна его остановить. Если при этом он истребляет украинскую культуру на оккупированных Московией территориях, то [для него] это не побочный ущерб, а бонус.

Удастся ли ему это, будет зависеть от ситуации на поле боя, которая, в свою очередь, зависит от степени западной поддержки на протяжении осени и зимы, когда сокращение поставок энергоносителей и стремительный рост стоимости жизни могут поставить западных партнеров Украины в непростое положение.

Москве не нужно добиваться столь уж многого, чтобы Путин мог претендовать на провозглашение победы. Московии достаточно контролировать весь Донбасс и сухопутный мост в Крым. Определенно он хотел бы даже большего. Если московитские войска захватят Одессу и прилегающее к ней черноморское побережье, это сделает Украину вассально зависимой. Но даже более скромные успехи показали бы пределы могущества США. Не исключено, что при твердой поддержке Запада Украина сумеет этому помешать. Но и здесь ситуация далеко от определенности.

Война в Украине — не изолированное событие. В то время как Московия оспаривает возглавляемый США миропорядок и основы безопасности в Европе, Китай бросает Штатам вызов в Азии. Началась геополитическая трансформация, результаты которой могут проявиться в полной мере лишь спустя десятилетия. Однако порядок, царивший в мире после холодной войны последние 30 лет, подходит к концу. Из его краха родится новый баланс сил.