Скромные возможности белорусской приватизации

Белорусскому правительству нужно очень много денег. И экономисты весьма скептично оценивают возможности страны по получению зарубежных займов. Остается надежда на приватизацию, но сделки по ключевым предприятиям Беларуси неосуществимы в принципе, полагают эксперты. "На новые займы рассчитывать не приходится, особенно с учетом того, что первые белорусские еврооблигации котируются ниже их номинальной величины, то есть, с убытком для тех инвесторов, которые их приобрели", - полагает экономист Леодин Злотников. 

Есть еще остаток суммы Антикризисного фонда ЕврАзЭС в размере 400 миллионов долларов. Но еще не известно, получит ли их Беларусь, поскольку этот транш обставлен соответствующими условиями. 

"Остается надежда на приватизацию. Если откуда-то и брать деньги, то только от приватизации, которая может дать больше средств, чем их может предоставить даже Международный валютный фонд", - убежден эксперт. 

Однако количество предприятий, которые приносят стабильный доход, то есть приобретение которых явилось бы бесспорно выгодным вложением для инвестора, оказывается на удивление небольшим. По карману ли Беларуси выход из финансового кризиса прикидывает доцент Московского государственного института международных отношений, политолог Кирилл Коктыш.

Беларусь — экспортно-ориентированная страна. Порядка 80 процентов доходов бюджета формируется за счет внешнеторговых операций. И примерно половину этого дохода приносят всего два предприятия — это Мозырский и Новополоцкий НПЗ. Нефтепродукты, производимые на них из российской нефти,— главная статья экспорта Беларуси в Евросоюз. Еще 30 процентов дохода приходится на "Беларуськалий", четвертое в мире по объемам производства калийных удобрений предприятие. Последние 20 процентов распределяются между всеми остальными промышленными гигантами, крупнейшие из которых — МАЗ, МТЗ, БелАЗ, БМЗ, предприятиями пищевой промышленности и сельского хозяйства. 

Белорусские предприятия вряд ли могут быть проданы дорого — вложившись в них, инвесторы оказываются в полной зависимости и от Лукашенко, и от его сменщиков, если они появятся. Низкая же цена вряд ли устроит белорусские власти. Поэтому рыночные сделки с белорусской собственностью, когда актив приобретается ради извлечения прибыли, представляются малоперспективными, пишет К.Коктыш в журнале "Огонек".

Правда, это не исключает возможности таких сделок по политическим мотивам. Так, например, ОАО "Русские машины" и "Ростехнологии" могут приобрести МАЗ, главным образом для того, чтобы объединить его с конкурентом — КамАЗом. "Газпром", уже обладающий 50-процентным пакетом "Белтрансгаза", может приобрести оставшиеся 50 с тем, чтобы при любых политических пертурбациях гарантированно обеспечивать снабжение Калининградской области газом. Именно в этом качестве "Белтрансгаз" остается незаменимым, тогда как все его транзитные функции в Европу полностью дублируются российскими газопроводами "Ямал — Европа" и "Северный поток", запуск которого ожидается этой осенью. 

Однако количество политически мотивированных сделок будет невелико, считает К.Коктыш. 

Лукашенко вовсе не спешит продавать свои главные активы. Продажа двух НПЗ и "Беларуськалия" может привести к тому, что государство потеряет слишком большую часть валютного дохода. Конечно, теоретически возможны взаимовыгодные альянсы, например для Роснефти, испытывающей дефицит перерабатывающих мощностей в европейской части России, доля в одном из белорусских НПЗ была бы весьма кстати, и взаимовыгодная формула тут вполне могла бы быть выработана. В равной мере могло бы иметь смысл и объединение "Беларуськалия" с "Уралкалием", тогда их совокупная доля рынка может увеличиться до 38 процентов, что позволило бы диктовать цены на мировом рынке. 

Однако эти схемы остаются чисто умозрительными. Сегодняшний уровень доверия между белорусским руководством и российским истеблишментом явно исключает возможность глубоких корпоративных схем. Покупатели хотят получить максимум, их интересует продажа и контрольного, и блокирующего пакетов. Но это не устраивает белорусское руководство, так как в корне подрывает экономические основы сегодняшнего белорусского режима и уклада. 

Кроме "политических" схем наиболее вероятной представляется серия небольших приватизационных сделок, когда на рынок будут выводиться второстепенные и недорогие активы. Их продажа несильно исправит существующее положение дел, но несколько ослабит тиски кризиса. Так, по словам премьера Мясниковича, "Сибуру" или Роснефти может быть продан "Гродноазот", структурно зависимый от поставок сырья из России, МТС предлагают выкупить государственный пакет в белорусском МТС, а "Ростехнологиям" может быть предложен завод "Интеграл", бывший гигант в области производства электроники. Также российскому "Фосагро" может быть продан и Гомельский химзавод, полностью зависимый от российского сырья производитель фосфатных удобрений. 

Однако и в этих сделках камнем преткновения будет ценовой фактор. Ожидания белорусской стороны по этому сегменту довольно существенно расходятся с предложением потенциальных приобретателей. Так, МТС в ответ на предложенную белорусской властью цену уже сообщил о готовности продать свой пакет, если только Минск найдет за эту цену покупателя. "Еврохим", первый потенциальный приобретатель Гомельского химзавода, перестал быть таковым, после того как обидел своим предложением белорусского президента: заявленные им "несчастные 111 млн долларов" — цена, по мнению Лукашенко, недопустимо маленькая для бывшего флагмана Советского Союза. Ознакомительный же визит представителей "Ростехнологий" на "Интеграл", по имеющейся информации, вообще привел к тому, что российская сторона отказалась от потенциальной сделки. 

Тут возникает целый ряд резонных вопросов, главный из которых: а как получилось, что белорусская промышленность, гордость республики и "сборочный цех" Советского Союза, сегодня столь сильно упала в цене? Не идет ли на самом деле речь о давлении российских олигархов, желающих, по словам Лукашенко, сбить справедливую цену и почти даром получить лакомые кусочки белорусской экономики? 

Еще года три назад, до начала экономического кризиса, белорусские предприятия стоили бы заметно дороже. Тогда они довольно уверенно удерживали свои ниши на внешних рынках, и их ликвидность вызывала куда меньше сомнений. 

Скверную шутку с ними сыграла специализация белорусской экономики, ориентированной на производство относительно недорогой, но среднекачественной, не отличающейся высокой технологичностью продукции. Кризис ударил в первую очередь по этой нише: в условиях падения доходов покупатель переориентировался либо на максимально качественную и наиболее долговечную продукцию, либо на максимально дешевую. Даже по официальной статистике, экспортные доходы Беларуси упали с началом кризиса наполовину. 

Итог неутешителен. Потенциальная емкость белорусской приватизации слишком мала, чтобы обеспечить какие бы то ни было стратегические прорывы. Речь может идти только о смягчении существующих проблем, но никак не об их решении. Эксперты по приватизации задаются вопросом: зачем спешить скупать белорусские заводы с переплатой, если завтра они могут достаться вообще даром? 

Наиболее привлекательные для потенциальных инвесторов белорусские предприятия: 
Беларуськалий (50% оценивается в 15 миллиардов долларов), Белтрансгаз (50% акций компании оценивается в 2,5 миллиарда долларов), Минский автомобильный завод (белорусы оценивают актив в 2,5 миллиарда долларов), Белтелеком (стоимость актива 2-2,5 миллиарда долларов), Мозырский НПЗ (ориентировочная стоимость актива — 1,5 миллиарда долларов), Белорусский автомобильный завод (ориентировочная стоимость 1,2 миллиарда долларов), Минский тракторный завод (ориентировочная оценка пока не известна), Белшина (белорусы оценивают в 1 миллиард долларов), "Гродно Азот" (около 1 миллиарда долларов),  Новополоцкий НПЗ "Нафтан" (около 1,5 миллиарда долларов).