Время уползать

Псевдоимперская спесь подвела.

Вот и проскочили еще одну знаковую веху. Двухсотый день войны. Давно ли первая сотня в этом отсчете набежала, но уже и двухсотый отмечен стремительным прорывом на восток. Освобождены от оккупантов Балаклея, Изюм, Волчанск, Купянск, Святогорск. Бойцы 130 батальона, только что вышедшие из боя, снялись с развернутым стягом перед входом в дом, у которого взрывной волной снесена наполовину крыша. Это Харьковщина, село Гоптовка. Рядом – погранпереход в Московию. Так украинские воины вышли на свою гопсударственную границу, чтобы на всем протяжении ее восстановить. Дата съемки – 11 сентября.

Когда началось феерическое бегство московитских войск из почти готового накрыться медной крышкой изюмского котла, военные эксперты заметили в этой массовой движухе вполне очевидную закономерность. Почти тот же котел, который случился тут когда-то. И та же топонимика – Лозовая, Балаклея, Барвенково, Изюм. Только было все это в мае 1942 года. По воле особо одаренных и скороспелых сталинских полководцев большая группировка советских войск попала в окружение. Так закончилась тогда поспешная попытка отбить наскоком Харьков.

И в этом сентябре всем было понятно, что изюмская группировка оккупантов вполне может оказаться в котле или выйти с невосполнимыми потерями. Но кто же мог так безоглядно огорошить столь мрачным прогнозом величайшего из бункерных стратегов. Тем более, при таком мистическом совпадении дат: 1942 – 2022. Совсем не тот юбилей, который был бы угоден кремлевским любителям салютов. Промолчали. Как всегда, на авось понадеялись. А тут оно и рвануло. Бежали резво, бросая танки, окопы, оружие, боеприпасы, увлекая за собою тех, кто был просто по соседству или глубоко в тылу. Классический разгром.

Кадры, снятые после такого исхода, удивительны и красноречивы. Украинские бойцы обходят только что отбитую у противника линию обороны. Траншеи, окопы в полный профиль. Все надежно, добротно. И невозможно не заметить, в какой невообразимой спешке уходили отсюда путинские солдаты. Повсюду разбросаны боеприпасы, неповрежденное оружие, личные вещи. Хаос. Окопная жуть. И чей-то голос за кадром: «Дывысь, тэлевизор плазмэнны!..» Дальше – больше. Трофеи. Награбленное в ближайших домах. Краденое и отжатое у здешних граждан. Чья-то военная добыча. Но почему на переднем крае, в покинутых окопах – телевизор? Почему не оставили добытое где-нибудь в ближнем тылу? А впрочем, как тут оставишь? Сопрут, разворуют, уволокут свои же.

Ничего неожиданного в этом нет. Заурядная бытовуха обычной орды. За этим и шли. Подписывали, не размышляя, контракты. Шикарная открывалась перспектива. Вломиться в дом к соседям. Обшарить. Разграбить. Отжать. И самое главное – за разбой и насилие ничего не будет. Война все спишет. Даже маленькая победоносная. А других Московия не приемлет. Стыдом и позором останется для нее на века это безумное вторжение. А пока разгром под Харьковом будет тарахтеть за этой дикой армией, как консервная банка за трамваем. «Можем повторить!» - орали будущие оккупанты и шустрые вожди на всех перекрестках Европы. И поленились хотя бы представить себе, что может быть, если им прикажут нагло и бесцеремонно вломиться в Украину. А полистать историю и прочитать хотя бы несколько страниц про Барвенковский выступ на линии фронта под Харьковом и узнать, что там случилось в мае сорок второго – это слишком.

Вот и получили. Псевдоимперская спесь подвела. А впрочем, ничего особенного. Решились и пошли. Какие тут могут быть сомнения? Расплачиваться будут не они. А прежде всего те, кого послали гореть в танках, подрываться на минных полях и погибать в безнадежных атаках. Подручные вождя с неограниченной властью, все эти генералы и высокопоставленная челядь, так и не попытались понять, с кем начали войну. И чем отличается наемник-оккупант от воина, вставшего с оружием в руках на защиту своей страны и родного дома. Поняли потом. Но совсем не те, кому следовало бы подумать и многократно просчитать последствия безумного похода.

Украинцы допрашивают пленного. Контрактник. Гранатометчик. Воинская часть 061414, седьмой отдельный мотострелковый полк. Докладывает четко, без запинки. Он заметил сразу, как из расположения, почуяв неладное, смылись сразу офицеры. Даже командир дивизии, полковник Скворцов, в числе первых рванул в глубокий тыл. Оставшись без присмотра, солдаты сами собрали уцелевший транспорт, сформировали колонну. «Двинулись в сторону Шевченково. Нас перехватили. Колонну сожгли. Кто не сдался в плен, те погибли. Я сдался в плен».

Толковый в сущности солдат. Все понял. Ситуацию оценил. И вывод сделал оптимальный: пока не поздно, надо отползать. Только одна деталь смущает в чистосердечно раскаянии пленного контрактника. Чтобы вдруг сообразить, что своим командирам, родной стране, верховному главнокомандующему и лихому комдиву Скворцову, бежавшему с поля боя в числе первых, он на фиг не нужен, ему понадобилось двести дней войны. И вообще, все это впустую. Был, служил, при разгроме в плен попал. Вычеркнут из списков. И хватит ли ему еще ста дней войны, чтобы понять, что это не его особенная участь. Все, кто пришел в эту разоренную страну, будут если не убиты, то забыты. Потому что у власти, с которой он заключал свой контракт наемника, уже не до него. У нее свои заботы.

Казалось бы, в эти дни, когда украинскими войсками был нанесен контрудар и началось все то, что военные эксперты назовут каскадным обвалом фронта, никто в стране даже думать не мог ни о чем другом, Москва шумно и помпезно отмечала свой особый праздник - день города. А тот самый главнокомандующий даже открывал, разумеется, на удаленке, шикарный аттракцион. Новое колесо обозрения в подарок всем жителям столицы и ошеломленным приезжим. Сто сорок метров. На пять метров выше лондонского. И тут утерли нос британцам. А потому был дан потрясающий салют. Праздник удался. И всенародный Шнуров пел свои скабрезные куплеты о предателях, бежавших на Запад. Но тут в разгар веселья сломалось вдруг это самое «Солнце Москвы». Если очень повезет и умельцы колесо отремонтируют, москвичи снова смогут подняться на невообразимую высоту, чтобы увидеть родные просторы - Кремль, Рублевку, Завидово. И если очень повезет, то и главный бункер на далеком горизонте, в котором давно уже обитает пугливое всенародное счастье.

Только надо бы поторопиться. Кто знает, сколько еще все это продлится. Рассыпаются и гаснут фейерверки. Наползают злые облака. Разбегаются по домам контрактники. А чертово колесо так и норовит сломаться. Кончается праздник. Тяжелый дождь стучит по крыше. Наступает осень. Продолжается война.

И непонятно даже, чем закончится прорыв.

Владимир Халип, специально для сайта Charter97