Политзаключенный Класковский в информационной блокаде

Журналист Александр Класковский написал начальнику Шкловской колонии письмо с просьбой обеспечить права на корреспонденцию и встречу с адвокатом осужденному сыну.

Александр Класковский-младший осужден на 5 лет лишения свободы по делу "19 декабря" и отбывает срок в Шкловской колонии.

"Вчера написал письмо начальнику Шкловской колонии - как раз вчера он должен был выйти из отпуска. Разговора с замполитом колонии не получилось… Я прошу обеспечить законные права моего осужденного сына на корреспонденцию и встречу с адвокатом. В ближайшее время мы собираемся организовать поездку адвоката Ирины Бурак в колонию", - говорит А.Класковский.

Сыну отправили телеграмму с просьбой написать заявление на встречу с адвокатом, но неизвестно, получил ли узник эту телеграмму. "Перед глазами есть яркий пример неудачных поездок адвокатов в колонию к Дмитрию Дашкевичу. Именно за разглашение информации о происходящем в колонии его раз за разом бросают в карцер. Невеста Дашкевича - Настя Положанко допускает, что за это его могли избить и теперь, избитого, прячут от адвоката. Поэтому я стараюсь превентивно упредить всякие хитрости и уловки со стороны администрации", - говорит Александр Класковский.

Сын журналиста по-прежнему изолирован: с ним нет обратной связи. Александр Класковский пишет сыну в колонию, но не знает, доходят ли письма до адресата. Из-за информационной блокады невозможно соблюсти процедуру. Точно так же весной поступали тогда с подследственным сыном в СИЗО КГБ: это учреждение занимает целый квартал в центре города, а руководство плакалось, что нет свободной камеры для встречи с адвокатом. Сейчас мы наблюдаем дежавю. "Думаю, это делается для того, чтобы нежелательная для администрации информация не выходила за пределы колонии", - говорит Александр Класковский.

26 мая суд Ленинского района Минска приговорил бывшего офицера милиции за участие в мирной акции протеста против фальсификации итогов выборов 19 декабря 2010 года к пяти годам лишения свободы с отбыванием наказания в колонии усиленного режима. На свободе осталась жена и трое несовершеннолетних детей.

"Белорусский партизан"