Foreign Affairs: Мобилизация, отступление или «что-нибудь среднее»?

Каким будет следующий шаг Кремля.

Впервые с начала войны против Украины президент Московии Владимир Путин вынужден бороться с серьезной перспективой ее проигрыша. Ранние неудачи вокруг Киева и Чернигова были уравновешены московитскими достижениями на юге и востоке, их можно оправдать как тактические отступления и, следовательно, как выбор РФ, независимо от того, так ли это было на самом деле. И наоборот, почти разгром московитских солдат в Харьковской области и быстрое отвоевание украинскими силами части территории на востоке и юге — четко показали, что Украина добилась успехов и что войска РФ могут продолжать терпеть неудачу на фоне будущих контрнаступлений, приводит статью Foreign Affairs «Зеркало недели. Украина».

Контрнаступление Украины в Харьковской области разрушило иллюзию непобедимости РФ. Это также ознаменовало новый этап в ожиданиях Запада. Внезапно западные лидеры и стратеги смогли подумать о победе Украины в этой войне. Похоже, такое изменение перспективы решит новую динамику военной поддержки Киева. Аргумент о том, что Украина должна искать мир, а не продолжать воевать, был опровергнут.

Но наиболее кардинально изменилась перспектива для Московии, и это влечет значительные новые риски как для Украины, так и для Запада. С момента неудачи своего плана захвата Киева в феврале 2022 года Путин мог рассматривать два варианта. Первый – вести войну в долгосрочной перспективе привлекая «армию мирного времени», предполагая, что украинская армия слабее и что длительная война выгодна для Московии. Другой вариант заключался в обеспечении того, чтобы московитское общество оставалось изолированным от войны, предполагая, что Путин сможет сохранять высокий уровень внутренней поддержки, пока обычные московиты не испытывают расходы на войну. Успехи Украины под Харьковом резко перечеркнули эти расчеты.

Сейчас Путин столкнулся с рядом жестких решений. Он может держать мобилизацию на более низком уровне, сохраняя нынешнее количество войск и продолжая изолировать московитское общество или он может начать массовую мобилизацию. Любой вариант представляет серьезную угрозу легитимности Путина. Выбрав первый вариант, Путин отказался бы от перспективы победы РФ и рисковал бы потерпеть полное поражение. Националистические провоенные силы, которые он использовал для нападения на Украину, становятся все более недовольны ведением войны. Им была обещана земля и слава в быстром наступлении. Они получили большое количество погибших на фоне незначительного территориального продвижения, которое теперь выглядит все более неустойчивым. Сохранение статус-кво может создать новые опасные трещины в режиме Путина.

С другой стороны, массовая мобилизация радикально нарушила бы то, как режим Путина «руководит» войной дома. Массовая мобилизация может показаться логичным выбором для страны с населением, втрое превышающим население Украины, но популярность войны в РФ зависит от того, что боевые действия «далеко». Даже московитская терминология войны, «специальная военная операция», была «страховкой», попыткой запутать. Несмотря на риторику Кремля о «денацификации», для московитского населения война против Украины совершенно не похожа на прямую борьбу, которую Московия пережила во время Второй мировой войны. Объявив мобилизацию, Кремль рискует получить внутреннее сопротивление войне, к которой большинство московитов не готовы.

Конечно, глава Кремля может не выбрать ни один из этих вариантов. Он может попытаться изменить ход войны, найдя средний путь между полной мобилизацией и сохранением статус-кво. Несмотря на то, что Путин считает себя «человеком действия», он склонен быть нерешительным, когда ставки высоки, предпочитая вмешиваться в ситуацию, но так и не решая ее. В 2014 году, после аннексии Крыма, Московия двинулась на восточную Украину, подписала дипломатическое соглашение, а затем годами медлила, не продвигаясь и не отступая. В Сирии Московия сделала свой шаг в 2015 году, поддержав режим Башара Асада и изменив ситуацию в его пользу. Но ситуация в Сирии «остается в воздухе», без видимой перспективы политического решения войны.

Путин нанес урон своему режиму не только тем, что открыл собственную армию для неудач вокруг Харькова, но и тем, что объединил грандиозные политические цели в Украине с мизерными и неэффективно распределенными средствами. В Украине любой из вариантов, который сейчас стоит перед Путиным, будет иметь значительные последствия. Каким бы ни был его следующий шаг, Европа и Соединенные Штаты должны продолжать поставлять украинской армии средства, которые ей наиболее необходимы для продолжения контрнаступления. Но Запад также должен рассмотреть более широкие последствия для режима Путина, который может испытывать растущее давление дома, пока ищет новые способы причинить максимальную боль Украине и ее союзникам. Для Путина отчаянные времена не потребуют разумных мер.

«Царский» призыв к бою

Решение Путина начать массовую мобилизацию и привлечь сотни тысяч новых солдат поставило новые серьезные вызовы как для Московии, так и для Запада. Даже частичная мобилизация по приказу Кремля означала бы полное признание того, что страна находится в состоянии войны. Это также сделало бы войну экзистенциальной для Московии. Большинству населения РФ до сих пор вторжение в Украину даже не представлялось войной. Это называлось «спецоперацией», которая на практике была войной по выбору, построенной на обманчивой самоуверенности и ложных предположениях относительно Украины, а также ее союзников и партнеров. Однако с мобилизацией Московия публично инвестировала бы в большую войну. Выбор превратился бы в необходимость, а «спецоперация» — в войну, в которой все московиты должны бороться ради победы. Такое решение, вероятно, сделает поражение неприемлемым для московитских властей, а перспективу переговорного результата еще более маловероятной.

Этот курс был бы рискованным для Путина. Военная эффективность Московии сегодня вряд ли свидетельствует о том, что перебрасывание большего количества солдат в бой даст лучшие результаты для Москвы. Кроме того, подготовка солдат займет время, и Московии придется обеспечить соответствующее увеличение количества военной техники. В то же время, привлекая многих московитов, не заинтересованных в войне, мобилизация может обострить, а не решить моральные проблемы московитской армии. Прежде всего полная или частичная мобилизация не обязательно означает победу Московии. Мобилизация должна быть привязана к достижимым стратегическим целям.

Проводя мобилизацию, Путину пришлось бы устранить военные опасности, сохраняя при этом милитаристские и националистические группы, усиленные войной, которые, безусловно, приветствовали бы этот шаг. Военная опасность – это время. Кроме соответствующей подготовки, новобранцев нужно было бы интегрировать в боевые подразделения, что заняло бы много месяцев — тогда, когда московитский офицерский корпус уже страдает на фронте, а личный состав погибает в большом количестве. И с каждым месяцем, если начнется мобилизация по приказу Путина, оружие и помощь будут поступать в Украину, а украинская армия укрепит свою силу. Если Московия попытается переждать зиму и начать новое наступление весной со свежими силами, это будет против страны, которая станет более подготовленной и закаленной в боях, чем это было в феврале 2022 года.

Однако для Путина сохранение широкой внутренней поддержки при мобилизации может оказаться не менее сложным. С точки зрения Кремля в течение первых шести месяцев войны Путин правильно проводил свою внутреннюю политику. При отсутствии общей мобилизации истинные сторонники режима и московитские националисты все еще могут склониться к захватнической войне, к сведению счетов с Западом. Что касается многих московитов, которые изначально не имели враждебных настроений против Украины и были озадачены войной, многие из них, при активном поощрении Кремля, могли просто игнорировать происходящее. Для них это была «спецоперация», которую нужно поручить специалистам. Однако мобилизация сделала бы невозможным удержание войны подальше от повседневной жизни московитов. Московиты, которые благодаря путинскому режиму привыкли не углубляться в политику, будут вынуждены эмоционально мобилизоваться. Им придется смириться с тем, что их отцы, братья и сыновья могут погибнуть в бою. Требование от московитского населения столь масштабного изменения отношения может легко принести негативные последствия для Путина.

Мобилизация не решила бы ложную логику войны. Мобилизация сама по себе не поможет минимизировать существенный стратегический просчет решения Путина начать вторжение. Это не изменило бы то, как война противоречит интересам экономики и безопасности Московии. В этом отношении политическая дилемма, с которой столкнулся Путин по поводу мобилизации, напрямую связана с характером войны. Исторически сложилось так, что Московия оказалась грозным противником при нападении внешних сил: и Наполеон, и Гитлер недооценили глубину и решительность московитских войск, когда решили вторгнуться в РФ. Но, как и Соединенные Штаты и многие другие страны, Московия страдала «войны по выбору». Русско-японская война, начавшаяся после срыва дипломатии относительно Кореи и которую император Николай II продолжил ради «чести Московии», закончилась плохо для Москвы.

Так же случилось с советским вторжением в Афганистан в 1979 году (и в обоих случаях войны разворачивались без дополнительного давления массовой мобилизации). В отличие от объединения общественности для войны за защиту страны, мобилизация во имя непродуманного «имперского проекта» является рецептом внутренних политических беспорядков. Лучше иметь глупую маленькую войну, чем глупую большую войну.

Для Украины и Запада мобилизация в РФ была бы сначала психологическим шоком. Слабость московитской армии и дальше будет приносить пользу Украине, но мобилизация будет сигналом восстановленной решимости московитского руководства предотвратить поражение любой ценой — даже ценой внутренней поддержки. Если Путин пойдет ва-банк, Западу придется еще раз оценить его настроения и потенциал большой военной эскалации.

Оттягивание и продолжение

Другой вариант, доступный Путину, – это определенная форма отступления. Выбрав такой путь, ему пришлось бы отказаться от перспективы настоящей победы. Он мог бы попытаться продолжать войну, привлекая военную силу, необходимую для удержания временно оккупированных территорий на востоке и юге Украины. Путин мог бы вернуться к своему подходу 2014 года по отношению к восточной Украине — держать оккупированную территорию под контролем Московии, но без продвижения, дестабилизируя таким образом всю страну, — но с гораздо большим московитским военным присутствием. Однако отказ от победы означал бы прекращение наступательных операций. Путин никогда бы не признал, что сдается. Он рассчитывал бы, что война обострится позже, что его планы по Украине не изменились, а его претензии на успех будут вытекать из его стратегического терпения. Путину пришлось бы ориентироваться на желание московитов продолжать свою жизнь, несмотря на непрерывное состояние войны. Для этого Московия была бы вынуждена «заморозить» ситуацию на востоке Украины, чтобы московиты могли продолжать игнорировать войну. Это может быть достижимо, а может и нет, учитывая последние успехи Украины. В дальнейшем Киев будет делать все возможное, чтобы не поставить Московию в «политически удобный тупик».

Для Путина, столкнувшегося со значительными военными неудачами армии, было бы непростой задачей убеждать московитскую общественность в военном бездействии. К этому времени Кремль полагался на миф о непобедимости своей армии и нарратив оборонной войны, чтобы поддержать «спецоперацию». Со временем, однако, заторможенная «операция», значительно уменьшенная в амбициях, может проявить бесполезность войны, которая уже привела к погибшим и раненым примерно от 70 тысяч до 80 тысяч московитов. Даже если нынешняя цифра потерь малоизвестна в Московии, все больше семей пострадает от войны. Такая авантюра также приведет к тому, что военный и силовой аппарат РФ будет подвергаться все большей атаке из-за их несостоятельности достичь обещанной победы. Некоторые из их членов потребовали бы еще одного шанса — возможно, с другим лидером.

В то же время, пытаясь «заморозить» ситуацию на востоке, Путину придется считаться с украинскими силами, не стоящими на месте. Сила Украины будет расти с поставками более качественного оружия. Под руководством президента Владимира Зеленского украинцы желают выиграть эту войну. Любой серьезный просчет РФ может привести к очередному сокрушительному поражению, которое может стать окончательным. Украина имеет все стимулы не позволить Московии закрепиться, хотя медленный прогресс контрнаступления в Херсонской области показывает, что не каждый наступательный шаг Украины обязательно будет таким же успешным, как недавнее наступление на Харьковщине.

Грязнее и опаснее

Учитывая внутренние риски, связанные как с мобилизацией, так и отступлением, Путин вполне может попытаться найти средний путь. Для Украины и Запада этот вариант был бы менее опасным, чем полная мобилизация, но все же серьезным вызовом в последующие месяцы и годы. В поисках новых способов вести войну без риска мобилизации Путин может иметь несколько вариантов действий. Он мог бы попытаться пройти через скрытую мобилизацию — принудительно вербовать «добровольцев», призывников и «вагнеровцев», заключенных из московитских колоний. Он может начать новые акты террора против украинского населения, например, поразив критически важную инфраструктуру, такую как энерго- и водоснабжение, чтобы сломать волю населения с приближением зимы. Он также может усилить атаки на важные гражданские цели, такие как больницы и школы, и прибегнуть к более безобразным атакам, таким как термобарическое оружие, которое оказывает разрушительное влияние. Другими словами, Путин может попытаться повторить экстремальную тактику, используемую в Сирии. В то же время, чтобы укрепить свою поддержку дома, глава Кремля может найти новые способы подавления инакомыслия и судебного преследования «предателей» дома.

Выбор такого среднего пути был бы типичным для нерешительности Путина в напряженных ситуациях. Вместо объявленной мобилизации он может использовать скромные новые ресурсы для достижения небольших успехов против Украины в сферах, где позиции Московии более сильные. Он также может сеять хаос в тех частях Украины, которые напрямую не поддаются боевым действиям, атакуя критически важную инфраструктуру, нарушая любое ощущение «нормальной жизни» в Украине и делая все возможное, чтобы заблокировать усилия США и Европы по помощи в восстановлении. Таким образом, Путин будет пытаться сохранить атмосферу опасности, которая преследует Украину с февраля 2022 года. Если станет труднее контролировать нарратив дома, поскольку когда-то это была война, которую Московия должна была легко выиграть, Путин может применить силу, чтобы подавить инакомыслие. Для этого его правительство хорошо оснащено.

Кроме того, такой путь потребует от Запада решительности и терпения. Путин сделает ставку на уменьшение поддержки Украины со стороны Европы и Запада, поскольку они будут бороться с энергетическим кризисом по крайней мере в течение следующей зимы. Все более жестокая война против Украины может привести к новым призывам к прекращению боевых действий вне зависимости от условий, навязанных Киеву. Даже если европейские страны явно не давят на Киев, они могут ограничить военную поддержку, мотивируя это тем, что их запасы и экономические возможности ослабляются. Успехи Украины на Харьковщине на время отодвинут усталость от войны. Но непонятно, сможет ли Украина повторить свой успех и поднять моральный дух.

Терпение Запада, пропасть для РФ

И для Украины, и для ее западных союзников было бы лучше, если бы Московия не проводила мобилизацию. Лучший результат – если Путин откажется от перспективы победы. Но средства влияния на выбор главы Кремля ограничены. Одно из них состоит в том, чтобы сохранить статус-кво, при котором оружие и разведывательные данные помогли бы процветать украинской армии. Украинцы уже доказали, что их политическая система достаточно крепка, чтобы выдержать военные потрясения. Они уже доказали, что имеют отличную боеспособность и умелое военное руководство. Сочетание этих внутренних сил со сложным оружием, которое Запад все больше готов поставлять, напугало московитских солдат в Харьковской области. Можно лишь догадываться, напугало ли это Кремль, но Москва не может долго игнорировать растущую военную силу Украины. Чем больше эта сила, тем меньше Московия может достичь. С каждым днем Украина обретает сдерживающую силу.

Учитывая такую реальность, Запад может надеяться, что Путин усвоит логику ограничений Московии и возможностей Украины. В лучшем случае глава Кремля воспринял бы начавшиеся в начале сентября тактические и стратегические неудачи как результат военного выбора, который будет определять масштаб и цели предстоящих переговоров. В последние дни и недели Украина значительно улучшила свою переговорную позицию. Московия еще не признала изменение баланса сил и не смягчила требований, но она может извлечь пользу из этого в будущем, когда столкнется с быстрым уменьшением отдачи от войны. Если бы Путин отказался от победы, отказавшись от наступательных операций, даже если бы он отказался и от переговоров, это была бы частичная победа Украины и Запада. Таким образом, это может выглядеть неудовлетворительно. Однако по сравнению с тем, где была Украина 24 февраля 2022 года, это был бы отличный результат.

Если Московия начнет мобилизацию, Украина и Запад должны сохранять спокойствие и развивать успехи. Московия Путина не смогла разработать четкую концепцию войны, не смогла учиться на своих ошибках и выполнять многие функции армии мирового уровня. Мобилизация сама по себе ничего из этого не изменит. Наибольшие опасности мобилизации вполне могут касаться Московии больше, чем Украины. Московиты могут сопротивляться, и в этом случае режим начал бы разваливаться. Или РФ вполне могла потерпеть поражение после полной мобилизации, фиаско, которого Путин не пережил бы. За стенами Кремля это может звучать как счастливый конец, но крах Московии также перевернет международную систему и приведет к нестабильности далеко за ее пределами. Никто не может предположить, какой режим может прийти после Путина.

Ожидая ответа главы Кремля на успехи Украины, Соединенные Штаты и Европа должны продолжать оказывать Киеву поддержку, необходимую ему, чтобы продолжать борьбу и, главное, продолжать контрнаступление. В то же время, Германия и Франция могут использовать «телефонную дипломатию», несмотря на ее неудобство, чтобы донести Путину бесполезность его войны и попыток подорвать поддержку Украины путем создания энергетического кризиса в Европе и кризиса голода во всем мире. Если Путин пойдет на эскалацию и прибегнет к ядерным угрозам, Западу не стоит пугаться. Это должно напомнить Кремлю о невидимых правилах войны: ни одна сторона не хочет превратить эту войну в более широкую конфронтацию между НАТО и РФ. Ядерная эскалация нарушит эти правила и может привести к вмешательству Альянса. Это было бы во вред всем.

Удачи открыли прочный путь к построению Украины, слишком сильной, чтобы Московия могла атаковать ее в будущем. Это существенное достижение. Нерешенный вопрос состоит в том, как Путин будет пытаться справиться с мрачной позицией РФ, с какой военной целью и с каким политическим посылом. Чтобы сдаться, ему придется политически переосмыслить себя. Чтобы объявить массовую мобилизацию, ему придется снова перестроить Московию, которую он создавал после прихода к власти в 2000 году. Путин рассчитывал, что с помощью вторжения толкнет Украину в бездну. Однако, возможно, он толкнул в пропасть свой режим, резюмирует издание.