«Наша цель — наказать тех, кто несправедливо обошелся с народом»

Минчанин и активист «Народной Грамады» в 64 года воюет за Украину.

В марте на базу роты Кастуся Калиновского прибыл статный мужчина с густой седой бородой. Валентин Иванович Троцкий — значилось в анкете, но командиров больше интересовал его позывной. Мужчина замешкался, готового прозвища у него не было. «Будешь Кинг», — сказал ему «один из уважаемых в формировании людей». Вероятно, он не знал о прошлом новичка (кандидата в депутаты в 2019-м, соратника Николая Статкевича) и оценил лишь внешность мужчины. Впрочем, доброволец против такого обращения не возражал и в свои 63 года (64 исполнилось в июле) бодро стал в строй новобранцев. Сейчас он минометчик в батальоне «Тэрор». Валентин рассказал «Зеркалу» о войне и мечте о демократической Беларуси.

Сейчас Кинг и его побратимы работают на юге Украины. Где именно? Информация закрытая. Известно лишь, что военнослужащие батальона участвуют в контрнаступлении в Херсонской области. Сам Кинг после выезда на боевые получил короткую увольнительную. Теперь он относительно далеко от взрывов и смерти. Мы говорим о мире и жизни.

— Я родился в Житомире в далеком 1958 году, — собеседник с ходу настраивает на долгую беседу. — Когда после учебы меня призвали на службу, оказался в Пинске, в учебке. Здесь из меня подготовили радиотелеграфиста и направили на Северный флот. Я служил на десантном корабле. Однажды туда приехали вербовщики из Северодвинска, с предприятия «Севмаш». Они пригласили меня и еще несколько человек продолжить свой жизненный путь на их производстве. Подкупало, что там я смогу получить высшее образование, и я согласился. В итоге закончил филиал Ленинградского кораблестроительного института при заводе. Я инженер-электрик, судостроитель. 13 лет занимался строительством подводных лодок, среди которых и из проекта «Акула» — самые большие в мире.

В начале 1990-х мужчина перебрался в Минск. СССР как раз развалился, и Валентин Иванович «стихийно оказался гражданином Беларуси».

— Пока был в Северодвинске, мне предлагали работу на одном из минских предприятий, которое занималось оборонкой. Когда я переехал в Беларусь, вакансий там уже не было, — вспоминает собеседник. — Из-за инфляции деньги, накопленные за много лет, превратились в фантики. Ситуация складывалась непростая. Я пытался найти хоть какую-то работу, но все заканчивалось неудачами. В итоге волею обстоятельств стал предпринимателем.

Валентин Иванович занимался торговлей, но дело долго не ладилось, брак разрушился. Говорит, было за счастье, если в день удавалось съесть батон и выпить бутылку кефира. С крышей над головой вопрос тоже оставался открытым.

— Так как я ушел с территории жены, оказался практически бездомным. Полтора месяца жил в офисе, где работал коммерческим директором. Спать приходилось на стоявшем там бильярдном столе. Между прочим, очень удобно. Высота бортика расположена так, что можно было обходиться без подушки, — шутит Кинг. — Потом я познакомился с будущим компаньоном, с которым мы заработали немного денег, и не прогуляли их, а вложили в свою фирму. Занимались оптовой торговлей товарами промышленного назначения из алюминия.

Позже в списке проектов Валентина Ивановича были поставка редких электродов, грузоперевозки, производство тротуарной плитки и даже агротуризм. Большинство из этих начинаний успеха не имели.

— Каждое из них натыкалось на какой-нибудь вновь принятый указ или декрет, который вставлял палки в колеса, — вспоминает доброволец. — Например, когда я занялся грузоперевозками, ИП запретили брать наемных работников, кроме близких родственников. Я пытался продолжить дело в новых условиях, но быстро морально выгорел.

Ближе к пенсии, не скрывает Кинг, он «ушел в теневой бизнес»: чинил и восстанавливал машины, ездил на заработки в Польшу. Параллельно с этим занимался политикой.

«К концу 2020-го перешел на нелегальный способ существования. Постоянно менял места ночевок, внешность и даже повадки»

Интересоваться беларусской политикой Кинг начал в 1990-х. При этом он никогда не поддерживал Александра Лукашенко. В 1996-м, узнав о разгоне парламента, мужчина оставил все дела и поехал на площадь Независимости. Вспоминает, что в тот день был первым, кто пришел к памятнику Ленина.

— И удивился: что, никого нет? Как так? — и сейчас не скрывает эмоций Валентин Иванович. — Потом смотрю, идет какой-то рыбак. «Тут пикет?» — спросил он у меня. Я еще подумал: «Хорошо человек живет, днем на рыбалку ходит». А потом я узнал, зачем протестующему удочка. Он достал из сумки флаг и повесил его на удилище. И вот мы стоим уже вдвоем. Начали подтягиваться другие, но максимум собралось человек 20−25. Я тогда не понимал, что такое политическая борьба, и, как все, к вечеру пошел домой. В тот день я для себя определил: больше никогда никакой политики. Решил: раз большинство промолчало, наверное, я в этом ничего не понимаю.

Валентин Иванович объясняет, почему тогда решил, что право большинство, а не он. Говорит, это все советское мышление:

— Я из СССР. Как там соотносились коллектив и личность? Личность не может быть права, когда коллектив думает иначе. Отсутствие опыта не позволило мне тогда мыслить иначе. Лишь 2010-й дал мне уверенность, что я все-таки не ошибся по поводу происходящего в Беларуси. В то время я агитировал за Андрея Санникова. Мы были убежденными демократами и хотели для страны перемен. Три часа, которые у нас были 19 декабря (день президентских выборов. — Прим. ред.), пока мы собирались и шли с Октябрьской до площади Независимости, дали нам ощущение свободы. Вокруг было так много людей. Казалось, мы точно победим. Да, ничего не вышло и на долгие годы в политической жизни Беларуси наступил застой, но то чувство свободы закрепилось во мне навсегда.

В 2017-м Валентин Иванович вступил в незарегистрированную партию «Народная Грамада», лидером которой является Николай Статкевич. А через два года баллотировался кандидатом в депутаты по 105-му округу в Минске.

— У нас не было цели участвовать в выборах, — рассказывает Кинг. — Мы воспользовались возможностью встречаться с людьми, где объясняли им, что происходит в Беларуси. На последнем митинге я и другие члены из команды Статкевича сожгли свои депутатские удостоверения. То голосование для нас было неважно, мы готовились к президентским выборам.

2020-й Валентин Иванович встретил на подъеме. Он был активным участником политической жизни страны, доверенным лицом Светланы Тихановской и трижды в тот период оказывался на «сутках». Когда он попал на Окрестина первый раз, случилось это еще 3 июня, за него заступился бездомный.

— Уже тогда политических содержали в жестких условиях. Не давали газет, матрасов, подселяли людей со вшами, — описывает ситуацию собеседник. — Как-то к нам в камеру зашел сотрудник и, показывая на меня, сказал заключенным: «Если хотите, чтобы вам было хорошо, ему должно быть плохо». В ответ на это бездомный встал и заявил: «Слышь, мусор, я не козел и не палач и делать этого не буду». Силовик запретил его кормить, на что я возразил: «Стоп! Мою пайку отдавайте ему, а я объявляю голодовку». После этого сотрудники изолятора каждый день интересовались, стал ли я есть, но я лишь пил воду. К концу срока во время судебного фарса по скайпу мне снова накинули 15 суток, но через три дня отпустили. «Сутки», правда, продолжили на мне «висеть». Это стало поводом задержать меня еще раз. Было это после митинга, который я организовал в поддержку Тихановской.

В третий раз Валентин Иванович попал в изолятор осенью 2020-го. Когда вышел, обратил внимание, что людей с несколькими «административками» стали привлекать к «уголовке». Предположил, скорее всего он тоже окажется в этой обойме.

— Тогда я перешел на нелегальный способ существования. Постоянно менял места ночевок, внешность и даже повадки, — перечисляет Кинг. — К апрелю 2021-го мы с товарищами поняли, что на данный момент в этой запуганной, избитой, доведенной до отчаяния стране организовать ничего не удастся. Нас ждет либо тюрьма, где мы будем бесполезны, либо нужно релоцироваться.

Уехать получилось в Литву.

«Приятно, что в 2022-м вопросов к моим 63 годам не возникло»

К осени 2021-го Валентин Иванович получил в Литве статус беженца. Нашел дом и работу. Параллельно они с соратниками по «Народнай Грамадзе» организовывали в Вильнюсе пикеты, встречались с людьми из правительства Литвы и беларусской оппозиции.

— Пытались хотя бы так делать что-то для Беларуси… А потом началась война. 24 февраля я проснулся в 6 утра и по привычке открыл новости. Читаю — нападение на Украину. Причем били и в мой родной Житомир. Даже попали в роддом, где я родился. Первое, о чем подумал, — нужно стартовать в Киев. Но пропустят ли меня, я не знал. Пошел к военному атташе Украины, он выдал предписание — и 3 марта я и еще трое добровольцев были уже в пункте беженцев в городе Яворов (Львовской области. — Прим. ред.).

Здесь добровольцам пришлось подождать около 5 суток. Все это время их проверяли. Тут же они узнали про тогда еще батальон Кастуся Калиновского. Появилось решение продолжить службу в этом подразделении.

— В 2014-м, когда после Майдана начали формироваться добровольческие батальоны, я поехал в Украину. Хотел быть полезным в какой-нибудь из этих структур, но получал отказы. Два основных препятствия, с которыми я тогда сталкивался, — это возраст и гражданство Беларуси. Приятно, что в 2022-м вопросов к моим 63 годам не возникло, — шутит Кинг. — На тот момент, как и сейчас, подразделение нуждалось в людях. Важны были бойцы с разными навыками.

Кинг стал оружейником. Совмещал функции завсклада, а также человека, который может научить пользоваться оружием и в случае поломки его починить.

— Я человек любопытный, когда получаю новый вид оружия, мне интересно, как оно работает. Я ищу в интернете документацию, изучаю. Бывает, так увлекаюсь, что не сплю, — рассказывает собеседник. — Но в то же время, пока был на складе, я понимал: я приехал на войну, где есть враги, которым нужно противостоять. Хотелось действовать активнее. С июня, когда я перешел в минометчики, стал ближе к тому, зачем отправился в Украину.

— Помните, о чем думали во время первого боевого задания?

— Наш минометный расчет — четыре человека. До первого выезда мы долго тренировались. И вот настал момент, когда мы пригодились. Нам объявили: «Собирайтесь, полчаса до выезда». По дороге мы не знали, что и как. Кто-то ждал плохого, кто-то показательно веселился. Для меня это был момент, когда я могу реализовать то, что хотел. Это были мысли до, а во время боя не до рассуждений. Ты просто делаешь свою работу: становишься на позицию, получаешь ориентировки, целишься, стреляешь. Потом быстро снимаешься и уезжаешь, потому что реакция московитов очень быстрая. В тот день интенсивная обратка началась уже через пять минут. Только мы по ним попали, а они по нам нет. В тот день все наши вернулись живыми.

— Что происходит в батальоне, когда кто-то не возвращается с задания?

— Люди находятся в подавленном состоянии, но понимают: нужно продолжать делать свою работу. На войне, говорят, как на войне «каго пік-пік-пік, каго не». Какой бы ты ни был опытный и сильный, нужна еще и удача. Для меня самой тяжелой стала смерть моего командира Волота. Это мой первый наставник. Несмотря на то, что он примерно в два раза младше меня, он учил меня азам военного дела. Сначала новость о его гибели дошла до нас на уровне солдатского радио. Потом об этом объявили на построении. Плача и скрежета зубами не было, только желание отомстить и досада, что ты больше никогда не увидишь этого человека, не поздороваешься с ним.

— Вы участвовали в контрнаступлении в Херсонской области?

— Мы с побратимами были задействованы в его подготовке. А непосредственное участие в освобождении населенных пунктов вместе с военнослужащими ВСУ принимали наши штурмовые подразделения. Эти люди гнали тварь с украинских территорий.

— Как потом встречали этих бойцов в батальоне?

— С возросшей надеждой, что все закончится хорошо. Когда ты побеждаешь, это очень приятно. Но отмечать победу будем после победы.

«Многих шокирует, что мы называемся „Тэрор“, но это не из-за того, что у нас такая идеология»

Кинг из тех добровольцев, кто после победы Украины настроен «освободить Беларусь».

— Мои друзья находятся в тюрьмах за свои убеждения. Им дали драконовские сроки, — объясняет свою позицию собеседник. — Когда мы выходили мирно — нас били, в нас стреляли. А сейчас я хочу прийти и на равных спросить у власти и силовиков: «Ну что, м****и, вы тут натворили?»

— Как вы считаете, не приведет ли поход добровольцев на Беларусь к гражданской войне?

— Тяжелый вопрос, но на кону свобода. В 1991-м она досталась Беларуси на халяву, и как ей распорядились? Наверное, свобода должна быть добыта потом, кровью, тогда ее будут ценить. Я готов пожертвовать жизнью и здоровьем ради высших ценностей и демократии. Думаю, мои побратимы тоже.

— А остальные беларусы? 2020-й показал, что люди готовы к переменам, но в основном только мирно.

— Я с вами не совсем согласен. Человеку легче выбрать легкий путь, и этот путь в 2020-м был навязан беларусам в качестве идеологии, которая исходила из штаба Бабарико. Он призывал делать все по закону. Вот он соблюдал законы и что? Получил 14 лет тюрьмы. И это не только он получил такой срок, а вся Беларусь. В структуре «Народнай Грамады» я считался самым радикальным. Мне предъявляли: «Ты хочешь залить Беларусь кровью». В ответ я, как часть партии, подчинялся партийной дисциплине. Сейчас я вижу, что мирный путь безуспешный. Но, оговорюсь, у нас нет желания идти по Беларуси с огнем и мечом, как это делал Суворов. Наша цель — наказать тех, кто несправедливо обошелся с народом. Причем наказать их по закону, потому что иначе создать справедливое гопсударство невозможно.

— Как восприняли новость о частичной мобилизации в Московии?

— Мы не сдадимся, нас это не напугает. Будет больше работы.

— И в конце, не знаю, можно ли так говорить в контексте боевых действий, но есть ли что-то светлое и хорошее, что случалось с вами за эти семь месяцев войны?

— Сейчас происходят исторические события, я в них участвую. Причем, пригодился в максимальной степени. Мне приятно это осознавать. А еще чувствовать уважение людей, которых мы защищаем. Вот ты приходишь в магазин, и какая-нибудь бабушка пропускает тебя без очереди, потому что ты вайсковы и тебе нужно скорее. Ведь ты должен быть на том месте, где будешь полезен и для этой бабушки. Это согревает душу и заставляет мобилизоваться еще больше.