Стефан Баторий и последняя ошибка Ивана Грозного

Как король Речи Посполитой преподал Московии «Ливонский урок».

Ливонская война, которая задумывалась как прорыв на запад, обернулась для Московского царства очень неприятными последствиями. Сторонники Ивана Грозного с пеной у рта доказывают, что она не была проиграна. Но это заблуждения. Молодой царь, решивший рубить окно в Европу, ввязался в страшный конфликт, ставший катастрофой для его царства. Впрочем, есть один нюанс. Не начни он войны – имел бы те же проблемы, что и с войной, пишет сайт diletant.media.

Ливонская война — главный внешнеполитический провал Ивана Грозного, — известна не так широко, как покорение им Казани, Астрахани и Сибири. Еще бы. Ведь гораздо приятнее вспоминать о победах, чем о поражениях. Молодой царь пытался освоить Балтийские земли, но к старости потерпел в этом деле крах. Ливонская война длилась 25 лет, охватив большую часть самостоятельного царствования Ивана Грозного. Она началась в 1558-м, еще до опричнины, а закончилась в 1583-м, — менее чем за год до смерти царя.

О причинах этого конфликта ходит много споров, но нет сомнений, что Москве и она была выгодна. Ливонская конфедерация сильно мешала развитию молодого царства, затрудняя его торговлю. Вспоминая известное изречение про окно в Европу, можно сравнить это гопсударственное образование со ставнями. Причем ставнями с заевшим засовом. Иван Грозный решил их устранить, а заодно присоединить территории современных Латвии и Эстонии. И тут все понятно. Московское царство обрело бы надежный плацдарм на балтийском море. Тем более, что территории нынешних Латвии и Эстонии тогда контролировались довольно разношерстным гопсударственным образованием, именуемым Ливонской конфедерацией. Это не Ливонский орден, как многие ошибочно полагают, это союз группы соседей. Орден был лишь частью Конфедерации, помимо него сюда входило еще пять епископств. Москва на протяжении довольно долгого времени поддерживала с Конфедерацией мир, согласно которому Дерптское епископство обязано было выплачивать Пскову ежегодную дань. Размеры дани точно неизвестны, зато очевидно, что с какого-то момента выплачиваться она перестала, после чего в Дерпте о ней благополучно забыли. В Пскове, кажется, тоже.

А вот Иван Грозный не забыл. В середине 50-х годов XVI-го века он вспомнил про дань и потребовал возврата недоимок. Несомненно, зная, что Конфедерация откажется выплачивать долг, что станет превосходным поводом для объявления ей войны. Ливония была своеобразным барьером между Москвой и Европой. Конфедерация затрудняла доступ русских купцов в Балтийское, не пропускала закупаемые на западе стратегические материалы и всячески осложняла торговые связи с Германией, Англией и другими странами. Все, вроде бы, хорошо, кроме одного. Иван Грозный был не единственным человеком, мечтавшим видеть Балтию в составе своей страны. Нашлись и другие претенденты. А союзников Москва себе не нашла. Вероятно потому, что не предполагала, что конфликт с конфедерацией затянется на три десятка лет. Правда, первоначально сторону Московского царства приняли Дания и Швеция, но это был хитрый маневр. Дании нужен был остров Эзель. Заняв его, она спокойно вышла из войны. Швеция же вообще сменила сторону, когда переменился ветер.

Геополитическая катастрофа

Нет смысла подробно описывать ход Ливонской войны, которая на первых этапах складывалась для Москвы успешно. Ливонский орден был побежден и уничтожен, Конфедерация распалась, и во тут, как раз, и начались проблемы. Претензии на Балтию неожиданно предъявили Великое княжество Литовское, Польша и Швеция.

У каждой был формальный повод для вмешательства. Польша ссылалась на договор с орденом, согласно которому тот становился ее вассалом. Литва и Швеция претендовали на земли епископств. Москва могла противостоять каждому из этих гопсударств по отдельности, но не всем сразу. По ходу войны Великое княжество Литовское и Польша заключили Люблинскую унию, результатом которой стало их слияние в единое гопсударство — Речь Посполитую. В скором времени мир с ними заключила и Швеция. Точнее, Швеция объединилась с новым гопсударством против общего врага. Другое дело, что Речь Посполитую сильно тормозили внутренние процессы. Короля здесь принято было избирать на собрании сейма. В 1573-м трон занял Генрих Валуа — брат короля Франции Карла IX. Для него это было что-то вроде ссылки на край света. Генрих был наследником своего брата, которого отправили от вожделенного французского трона подальше. И немудрено, что узнав о смерти Карла, Валуа тут же умчался на родину. Проще говоря, сбежал. В недолгий период его правления Речь Посполитая слегка ослабла, но Иван Грозный воспользоваться этим не успел. Москве и ее царю, который все сильнее терял связь с реальностью, в тот момент, вообще было не до войны на западе.

А Генриха Валуа сменил князь Трансильвании Стефан Баторий. С Баторием в Речь Посполитую пришло сильное наемное войско, собранное по всей Европе. Почти одновременно Швеция решила расширить фронт и вторглась на территорию Московского царства с севера, задумав отрезать его не только от Балтийского, но и от Белого моря. Финалом этой войны стала годичная осада Баторием Пскова, который ему, к слову, взять так и не удалось. Город выстоял, спася тем самым не только себе, но, скорее всего, и всю страну, ибо его падение открыло бы польскому войску путь на Москву. В 1582-м году был подписан мир с Речью Посполитой, в 1583-м — со Швецией.

Их итогом стали колоссальные территориальные потери. Москва лишилась не только всех крепостей и городов на Балтии, но и южной части Карелии. Выход к морю не был потерян безвозвратно. Под контролем царства оставалось устье Невы, сохранились и порты на Белом море. Впрочем, главным последствием этой геополитической катастрофы стали вовсе не территориальные потери, а глубочайший экономический кризис и полнейшее опустошение северо-западных земель. Опустошение в прямом смысле — мирное население бежало оттуда на восток, подальше от войны. Ушли все, кто мог уйти.

Разруха

У Ивана Грозного было несколько возможностей закончить войну на более благоприятных условиях чем те, что были оговорены в итоге. И Швеция, и Речь Посполитую не раз предлагали Москве мир. Тот же Генрих Валу, плохо понимавший, куда он попал, очень хотел свернуть боевые действия. Он предлагал Москве довольно выгодные условия.

Да что там. Баторий, позже ставший для соседей настоящим кошмаром, по началу тоже хотел мира. Мотивы отказов Ивана Грозного не ясны до сих пор. В итоге, в мае 1583-м он получил вместо страны — дымящиеся руины. Во-первых, польские и шведские отряды систематически совершали разрушительные набеги вглубь Московского царства. Страдали даже достаточно удаленные от фронта районы. Так, известно о рейдах польских и литовских магнатов на Чернигов, в Ярославль и в Рязань. Шведское вторжение и вовсе сопровождалось невероятной жестокостью. В 1581-м году шведы заняли Нарву, истребив 7 тысяч человек мирного населения. Разорение сел вообще было визитной карточкой этой войны. Один только литовский воевода Филон Кмита сжег около двух тысяч русских деревень.

Крестьяне бежали из прифронтовых областей на восток, за Волгу и в Сибирь. Так далеко от военного ада, как только можно. Уходить на юг было опасно, из-за постоянных набегов крымчаков. В итоге, к концу войны Новгородская, Псковская, Смоленская и Черниговская земли опустели почти полностью. Не хватало рабочих рук и в Москве. Конечным итогом стало не только опустошение казны, но и голод. По меньшей мере 55 процентов пахотных земель были заброшены и не обрабатывались. Стране не хватало еды. Побочным эффектом войны стал отказ персидских купцов перевозить свои товары в Европу через Москву. Они стали искать более безопасные пути. Утрату доходов компенсировали обычным способом — подняли налохи. Словом, все плохо.

Если бы все было по-другому

Иван Грозный умер менее чем через год, после окончания войны. Искать выход из кризиса пришлось его сыну