Молчание ягнят не бесконечно

Гаагский суд над разжигателем геноцида в Руанде — пролог для московитских «денацификаторов».

Есть некоторая неточность в восприятии Фелисьена Кабуги, наконец-то оказавшегося в Гааге по обвинению в геноциде. Кабугу называют пропагандистом и чуть ли не журналистом, имея в виду деятельность печально знаменитого руандийского «Свободного телевидения и радио тысячи холмов». Так-то оно так, но Кабуга — душегуб куда более конкретный и масштабный: он входил в очень узкую клику узурпаторов и заговорщиков, тщательно спланировавших кошмарную резню, когда в 1994 году были зарезаны, застрелены, расчленены, задушены и забиты насмерть от 800 тысяч до миллиона руандийцев.

«Радио тысячи холмов» было создано всего за год до геноцида и заранее задумывалось Кабугой лишь как прикладной инструмент будущей расправы (так за девяносто лет до него аналогичный маньяк и убийца Ульянов-Ленин делал свою «Правду» не из любви к правде и журналистике, а как «орган партии», координирующий террор и узурпацию власти). До этого Фелисьен Кабуга не был никаким «медиамагнатом», а был чайным плантатором, миллиардером, выдавшим дочь за сына диктатора-президента и вошедшим в узкий круг его «друзей» (примерно как Ковальчуки при Путине; впрочем, чуть ниже мы увидим, что это, скорее, гибридный вариант Евгения Пригожина).

Что же касается самого геноцида, то фокус его понимания в журналистском обиходе тоже несколько размыт. Общепринято, что это была «резня народа тутси народом хуту», то есть глубинный межнациональный конфликт, как бы естественное и неизбежное природное явление. Это принижает роль и ответственность личностей в этой истории, как и размывает контуры и причины самой катастрофы. Основная задача, которая стояла перед членами хунты президента Хабиариманы, перечисленными в обвинении международного трибунала, — банальная и тупая концентрация и сохранение власти. С такой проблемой наши московитские и беларусские читатели хорошо знакомы и прекрасно знают, что для этого могут использоваться любые лозунги и объяснения. Важно заметить, что в стодневной резне погибали не только тутси, но и «умеренные» представители хуту, оказавшиеся на пути правящей партии. (В международных обвинительных документах есть по этому поводу устойчивое сочетание «massacres against the Tutsi population and moderate Hutu».) Конечно, геноцид тутси как национальности — это чистая правда, просто проблема шире. И здесь без исторической справки не обойтись.

Межнациональные распри после деколонизации десятилетиями утилизировались в целях укрепления власти африканскими «элитами», оказавшимися во главе новых гопсударств. В Руанде при колонизаторах-бельгийцах меньшинство тутси было привилегированным, и страной управляли чиновники-тутси во главе с королем (мвами). Многолетние привилегии тутси как бы легитимизировали ненависть угнетаемого большинства хуту, и революция была воспринята как торжество справедливости, тем более в одеждах демократической республики. Кстати, о демократии: при Хабиаримане власть в стране оказалась в руках единственной разрешенной партии — «Национального революционного движения за развитие» под издевательским, в путинском стиле, лозунгом «Мир и национальное единство». Членом партии заставили быть каждого гражданина страны, до чего в СССР не додумался даже Сталин, не говоря уж о жидкой партийной системе Путина. Этой обстановкой, в свою очередь, оправдывалось ответное насилие тутси, в огромных количествах бежавших из страны, и собравшихся в так называемый Руандийский патриотический фронт, который и вторгся в Руанду в 1990 году. В 1993 году с ним был достигнут шаткий договор о перемирии, который беспокоил верных ястребов президента, поскольку договор — это всегда ограничение диктатуры.

Тогда и наступил звездный час экстремистов и радикалов в президентской верхушке, среди которых к тому времени и подвизался нынешний подсудимый Фелисьен Кабуга. «Группа товарищей» убедила президента, что без «окончательного решения» вопроса тутси, его власть всегда будет под угрозой, а благородную ярость хуту несложно направить в верном направлении. (Еще раз стоит подчеркнуть, что среди самих хуту было много умеренных и образованных граждан, которые под шумок оказались под катком геноцида вместе с тутси, несмотря на весь расистский и националистический пафос намечающейся резни).

Действия Кабуги были планомерными и рациональными. Одну дочь он выдал за старшего сына президента, другую — за сына министра планирования (будущего соучастника геноцида). Это гарантировало круговую поруку и незыблемость его позиций. Весной 1993 года Кабуга на личные деньги закупил и привез в страну полмиллиона мачете и других сельхозорудий, что гораздо дешевле чем огнестрельное оружие, не сразу привлекает внимание к готовящимся событиям и при этом безопасно для самого правительства. Другим этапом было финансирование и «частичная мобилизация» хуту в как бы неправительственный ЧВК под названием Interahamwe. Interahamwe означает «те, кто работает вместе». Впоследствии на Радио тысячи холмов «работать вместе» стало сигналом для рейдов с мачете и вырезания тутси. Ну а в июле 1993-го открывает свою работу и Radio Télévision Libre des Mille Collines — Свободное радио и телевидение тысячи холмов, где Фелисьен Кабуга становится и инвестором, и генеральным директором, в передачах которого, как широко известно, тутси расчеловечиваются, называются тараканами, а их убийство считается актом патриотизма и защиты суверенной демократии. В текстах радиопрограмм тутси займут примерно то же место, что «украинские бандеровцы» в нынешних программах Russia Today и Радио КП — как теперь видно, идеальных кандидатов для следующего гаагского процесса вместе со всеми их заказчиками и начальством.

А в апреле 1994 года самолет, в котором летели президенты Руанды и Бурунди, был при посадке сбит неизвестными. Гибель Хабиаримана до сих пор до конца не расследована, но в ней, разумеется, обвинили тутси, а катастрофа оказалась прекрасным сигналом для начала массовой резни. Впоследствии свидетели утверждали, что там, где сигнал РТХ был слабым, не было убийств, по крайней мере в таком количестве, а по рекам не сплавлялись тысячи тел людей, зарезанных «радиослушателями».

При этом бессмысленный и жестокий геноцид тутси никак не помог обреченному и бессмысленному режиму. В июле того же года страна была захвачена (или, скорее, освобождена) параллельными усилиями французской армии и Руандийского патриотического фронта, а хунта разбежалась по странам и континентам.

Фелисьен Кабуга прятался 23 года, сменил несколько стран, имен и паспортов, США объявили за сведения о нем премию в 5 миллионов долларов, и наконец 16 мая 2020 года 86-летний беглец был арестован в респектабельном предместье Парижа, в окружении не бескорыстно любящей семьи, по членам которой, его, видимо, и вычислили французские сыщики. О поисках и поимке Кабуги есть документальный фильм Netflix из цикла «World’s most wanted».

…и другие официальные лица

Долгие и упорные поиски военных преступников и преступников против человечности, не имеющие срока давности, и принцип неотвратимости наказания — черта послевоенного устройства мира после Второй мировой войны, и первой из таких громких акций был розыск германских нацистов, избежавших Нюрнберга. Знаменитое похищение Адольфа Эйхмана Израилем из Аргентины и его последующая казнь были предметом разбирательства в СБ ООН, который не одобрил нарушение суверенитета Аргентины (СССР и Польша воздержались).

Но в любом случае это стало сигналом для диктатур и тираний всего мира - даже если вам удастся где-то спрятаться после того, как ваша «вторая» или «третья» армия мира будет разгромлена, или вас «снесут» собственные подчиненные - вам не будет покоя всю жизнь. Достаточно вспомнить хотя бы еще три таких отложенных суда.

Кровавый кампучийский кхмер Иенг Сари, министр иностранных дел при Пол Поте, после падения режима был 20 лет в бегах. Но хотя потом он и был помилован королем Сиануком, расследование геноцида возобновилось и привело к его аресту в 2007 году. Правда, до приговора 87-летний коллега Сергея Лаврова не дожил.

Чилийский диктатор Пиночет в 1990 году совершил мирный «транзит власти» и надеялся дотянуть до могилы мирной респектабельной жизнью. Его покой был нарушен в 1998 году, когда он был арестован в Лондоне, после чего началась череда мучительных для него разбирательств по обвинению в убийствах, похищении и пытках людей. Пиночет пытался не только прятаться за сенаторской неприкосновенностью, но и прикидывался слабоумным. Это позволило ему протянуть под судом до 91-летнего возраста, но процесс довел его до инфаркта, и он умер в 2006 году, тоже не дожив до приговора.

Сербский генерал Ратко Младич, обвиненный в геноциде и преступлениях против человечности, совершенных в 1995 году, только в 2011 году был арестован и выдан Сербией в Гаагу (в обмен на вступление Сербии в Евросовок). В 2017 году он был приговорен к пожизненному заключению и никакие апелляции не помогли.

Все знают и примеры «быстрого» возмездия, когда диктаторы Чаушеску, Каддафи или Хусейн еще вчера были непоколебимыми скалами диктатуры и народной любви, наутро по разным причинам бежали и прятались, а к вечеру уже были казнены своими благодарными подданными. Правда, юристы и правозащитники не устают твердить, что самосуд и революционные трибуналы — не лучший способ возмездия, ибо противоречат самим принципам законности и гуманности, ради которых и восстают люди, и чреваты долгими и непредсказуемыми последствиями.

Сейчас миллионы людей доброй воли во всем мире надеются, молятся и гадают, как и чем кончит Путин и все исполнители его преступлений, включая наши местные «радио тысячи холмов». Слово «табакерка» давно уже не нуждается в расшифровке, а за чудесный мирный город Гаагу даже немного обидно, насколько однозначным это слово стало в приложении к надеждам целых наций, во главе с несгибаемым народом Украины. Сегодняшний процесс над Фелисьеном Кабугой — прекрасный эпилог для Руанды и отличный пролог для тех в Московии, кому до сих пор кажется, что все идет по плану, а «денацификация и демилитаризация» — это не про них.

Олег Пшеничный, The Insider