Где заканчивается Московия

В попытке обнулить украинское будущее, она понемногу отменяет свое.

«Бабайка» – это самодельная установка залпового огня.

Четыре направляющих бойцы харьковской ТрО сняли с разбитого московитского «Града». Сварили крепление и придумали гидравлику. Прицел выменяли у соседей из «сухопутки», а ракеты отжали у московитской армии.

Теперь этот ГАЗ-66, названный в честь командира с позывным «Бабай», выполняет роль той самой РСЗО, которая территориальной обороне вроде как не положена.

В соседней бригаде механики колдуют с зенитной пушкой С-60. Ее приняли на вооружение 70 лет назад – самолеты тогда летали медленно и невысоко. Складские остатки с началом войны были отданы в ТрО, и теперь бойцы водружают эти пушки на КрАЗы.

Запорожская терроборона тем временем мастерит «тачанки». Трофейные крупнокалиберные пулеметы ставят на пикапы – вместе с черным «махновским» флагом. Культ Нестора Ивановича тут не особо скрывают и каждый борт назван в честь «батьки»: «Махно-1», «Махно-2» и так далее.

В 2014-м армия не успевала переваривать поток добровольцев. Те, кому военкомат не мог ничего предложить, уходили в добробаты.

В 2022 году роль добробатов выполнили силы территориальной обороны. Те, кто стоял в очередях в первые дни войны, оказались внутри самого молодого рода войск. Каждая третья бригада ТрО теперь служит в зоне боевых действий, восполняя недостаток крупных калибров и бронетехники за счет трофеев.

То, что считалось недостатком терробороны, через несколько месяцев войны стало ее же достоинством.

За восемь месяцев в армии я повидал директоров частных клиник, ушедших начмедами в бригады; свадебных фотографов, ставших аэроразведчиками; промышленных альпинистов, сооружавших систему видеонаблюдения вдоль линии фронта.

«Из хороших предпринимателей получаются хорошие командиры», – эту фразу я слышал трижды. В первый раз – от комбата на Северском Донце. Второй раз – от сержанта разведвзвода на гуляйпольском направлении. Третий раз – на Харьковщине, от 88-го номера в списке украинского «Forbes».

Все трое явно были на своем месте и все до войны занимались бизнесом. Поэтому я не спорил.

За последние восемь месяцев украинская армия выросла втрое. На одного кадрового приходится примерно двое мобилизованных.

Свежая кровь с «гражданки» сотворила с Вооруженными силами две вещи. Во-первых, задвинула на второй план «строевщину» со всеми ее атрибутами. Во-вторых, насытила ЗСУ невиданным уровнем гражданских компетенций. Люди, которым никто не успел объяснить, что «так нельзя», начали массово создавать вещи из категории «а что, так можно было?».

Вероятно, в Московии мечтают о том, что нечто подобное сотворит с их армией объявленная мобилизация. И если оккупанты обзаведутся субъектными командирами, горизонтальными связями и мотивацией – то возможно. А пока всего этого нет – московитское «чудооружие» рискует сточиться об украинскую оборону.

И никакого преувеличения в слове «чудооружие» нет. Кремль воспринимает мобилизацию как некое «Wunderwaffe». Как нечто, способное переломить ход боевых действий. Как то, что окончательно переведет «спецоперацию» в категорию «войны».

В рамках придуманного самой же Московией мифа, она если и способна проигрывать, то лишь когда воюет «понарошку». А когда «всамделишно» и для защиты того, что объявлено «родиной» – обречена побеждать.

Именно по этой причине разговоры о применении ядерного оружия пока преждевременны.

Они обретут актуальность в тот момент, когда мобилизация и ракетные удары по украинской инфраструктуре не достигнут результата. Когда окажется, что московитские танки по-прежнему стоят от Киевской объездной дальше, чем украинские – от Донецкой. Когда Владимир Путин обнаружит, что конвенционную войну он проигрывает – вероятно, мы снова услышим виток пересудов про «ядерный пепел».

Любопытно. Европа десятилетиями привыкала бояться московитской армии. На алтарь «мира» готовы были класть любые уступки. Но в 2022 году оказалось, что единственное, в чем Московия преуспела – это производство «понтов». А ситуацию на поле боя смогли изменить даже несколько десятков западных РСЗО. Которые, к тому же, работают в Украине с ограниченным функционалом по дальности.

А что было бы, окажись у украинской армии западные ракеты? Американские танки? Немецкое ПВО? Что думают теперь о будущем все, кто в Москве грезил броском до Ла-Манша?

Московитская армия продолжает быть угрозой, но перестала быть страшной. Восемь месяцев назад на нас напала тюрьма.

В попытке обнулить наше будущее она понемногу отменяет свое.

Павел Казарин, Украинская правда