Дэниел Фрид: Путин развязал свою «русско-японскую» войну

Русская история показывает, что диктаторы плохо заканчивают.

Об этом в интервью сайту Charter97 заявил экс-координатор санкционной политики Госдепа США, бывший американский посол в Польше, эксперт аналитического центра «Atlantic Council» Дэниел Фрид.

— Есть ли у Запада воля и способность обеспечивать украинскую армию в долгосрочной перспективе?

— Думаю, у Запада есть воля продолжать поставки оружия Украине. Мне неизвестен размер потенциала возобновления советских боеприпасов. Поляки проделали великолепную работу, предоставив большое количество Т-72 и других танков времен СССР. Некоторые из них были переоборудованы и находятся в довольно хорошем состоянии. Считаю, что другие страны бывшего Варшавского договора делают то же самое по той же причине.

Мы видели решимость Запада продолжать поддерживать Украину, выраженную даже после того, как Путин пригрозил применить ядерное оружие. «Большая семерка», НАТО, ЕС и правительства отдельных стран заявили, что они продолжат поддержку Киева. Иными словами, попытки Путина запугать Запад и заставить его уступить, не работают. Политическая воля, безусловно, есть, ее не подкосила московитская агрессия и угрозы, хотя на Западе по этому поводу ведутся оживленные дебаты.

— Если Московия пойдет на этот ядерный вариант, есть ли в запасе ответные экономические «ядерные» санкции?

— Короткий ответ: да, есть действия, которые мы могли бы предпринять. Применение ядерного оружия привело бы и, как я считаю, должно привести к полному финансовому эмбарго и к всеобъемлющему (даже если не абсолютно полному) торговому эмбарго Московии, а также к некоторым другим шагам.

Это не будет легко, и, вероятно, будут сделаны некоторые исключения для лекарств и продуктов питания, а также должен быть некий период сворачивания для определенных видов энергоносителей. Тем не менее, мы должны думать об ответных мерах.

Важный момент: я не являюсь сторонником того, чтобы держать некоторые экономические санкции против Московии в резерве и не применять их, если только не будет ядерного удара, потому что это означает, что мы не собираемся давить на Московию так сильно, как только можем. Но с практической точки зрения, полагаю, Западу было бы трудно прийти к соглашению о полном финансовом и всеобъемлющем торговом эмбарго, если Московия не применит ядерного оружия.

Экономический ответ не должен быть нашим главным ответом. Думаю, что правительство США (а у меня нет инсайдов или конфиденциальной информации) изучило варианты и обсудило их с европейцами и другими. Поэтому и были такие сильные заявления. Думаю, нетрудно догадаться, хотя бы и по косвенным признакам, что наша сторона серьезно настроена на сильный ответ.

Кстати, не думаю, что Путин применит ядерное оружие. Скорее полагаю , он пытается нас запугать , чтобы мы отказались от Украины. Но не имеет значения, что я думаю. Будь я в правительстве, я бы разрабатывал планы на все внештатные ситуации, считаю ли я их вероятными или нет.

— Как долго Московия сможет поддерживать такой уровень расходов, учитывая масштабы этой войны? Есть ли Кремля экономическая «подушка безопасности»?

— Не знаю, как выглядят московитские военные запасы. И подозреваю, что это строго охраняемый секрет в Московии. Тем не менее, я видел множество заслуживающих доверия западных аналитических заметок о том, что у русских заканчивается все виды оборудования. И есть много неофициальных свидетельств и свидетельств второго порядка, что это так.

В конце концов, это не должно вызывать удивления. Армия — это в определенной степени отражение общества, политической и экономической системы в стране. А в путинской политической и экономической системе сверху донизу повальное воровство и всеобъемлющая ложь. Так что же удивительного в том, что московитскую армию обобрали, во многих случаях — лишив имущества? Это сочетание советской лжи и царской некомпетентности.

Сцены, которые мы наблюдали, когда у только что призванных московитский солдат, по всей видимости, нет современного оружия и еды, напоминают 1905 или 1917 год.

Не хочу сказать, что московитская армия исчерпала свой потенциал. Однако не похоже, чтобы у них были огромные резервы — они не действуют так, как если бы они у них были. Их бешеные нападки на Украину кажутся скорее признаком отчаяния, чем уверенности.

Это не означает, что украинская победа неизбежна — ничего неизбежного нет. Я не говорю, что украинцы внезапно предпримут такое успешное контрнаступление, что выгонят русских с правобережной Украины. Но также верно и то, что с начала войны украинские военные действовали лучше, чем ожидалось, а московитские военные действовали хуже, чем ожидалось (если опираться на ожидания западных экспертов).

— Как мобилизация влияет на московитскую экономику в целом?

— Не уверен в достоверности цифр, но, допустим, что из страны бежали несколько сотен тысяч молодых московитов в самом трудоспособном возрасте. Население Московии не такое уж огромное, численность молодого и самого продуктивного населения не бесконечна. Итак, подсчитайте: это значительная часть трудоспособного населения.

Не знаю, какие рабочие специальности они оставили и какие у этого будут последствия, но в целом, судя по сообщениям, это образованные люди. Сочетание финансовых санкций, экспортного контроля, бегства молодежи, коррупции и, я бы сказал, репрессий как общепринятой нормы, тормозит московитскую экономику. И это замедление, полагаю, будет похоже на то, что мы наблюдали в позднесоветской экономике. Я не прогнозирую того, что московитская экономика рухнет —цифры об этом не свидетельствуют. Но они свидетельствуют о всеобщем снижении — этому есть множество доказательств.

Путинизм уже не выглядит веянием будущего. Путин и другие говорили о своей авторитарной модели также, как фашисты говорили в 1930-х годах: веяния будущего против декадентских слабых и запутавшихся демократий. Что ж, мы знаем, чем это обернулось: плохо для всех и хуже всего — для фашистов. Но я надеюсь избежать всеобщей войны.

— Режим Лукашенко является соагрессором в Украине наряду с Московией. Должен ли быть паритет в санкционном давлении на обоих: агрессора и соагрессора?

— Если бы я был в правительстве на своей старой должности координатора по санкциям, я бы готовил набор санкций против Беларуси на случай, если они вступят в войну более прямым образом. Режим уже виновен: он позволил русским использовать свою территорию для агрессии против соседа.

Войдет в Украину беларусская армия и начнет боевые действия? Думаю, Лукашенко предпочел бы этого избежать. Не думаю, что такая война была бы популярна в Беларуси, мягко говоря. Тем не менее, полагаю, что даже если шансы на то, что Лукашенко присоединится к путинской войне малы, мы должны готовиться к санкциям и давать ему понять, что будет санкционный удар. Конечно, мы должны делать это в координации с Европейским Союзом и с отдельными гопсударствами-членами, которые лучше знают ситуацию.

— Вы упомянули, что московитская экономика вряд ли рухнет так, как это случилось с экономикой СССР. Но повлияет ли эта война на правление Путина? Как вы видите кончину Путина?

— Прогнозы опасны, а также чаще всего глупы. Но верно то, что диктаторы, развязавшие войны, в которых не могут победить, часто заканчивают плохо — такова русская история. Это не Вторая мировая война. Это больше похоже на русско-японскую войну или может дойти до чего-то такого (точно мы не знаем).

Думаю, ошибкой было бы полагать, что в Московии есть постоянство (это может случиться — Путин находится у власти 22 года), но если вы посмотрите на последние 40 лет московитской истории, она отмечена прерывистотью: от Брежнева к Горбачеву, от Горбачева к Ельцину, распад Советского Союза, от Ельцина к Путину — это огромные разрывы.

Система Путина находится под давлением: она начала войну, в которой не может победить или, по крайней мере, есть видимость, что она не в состоянии победить. Экономическое давление, международная изоляция, убийства молодых русских мужчин (иногда через пару недель после мобилизации) — это не похоже на формулу успеха.

Не берусь предсказать кончину Путина — кто знает. Смена режима не является не политикой США и не должна быть политикой США. Смена режима может быть бонусом, но она не должна быть политикой. Приходится исходить из того, что какое-то время мы будем иметь дело с Путиным. Нам это не должно нравиться (неважно, что нам нравится).

Но мы ни в коем случае не должны использовать возможную реальность продолжающегося правления Путина как предлог для того, чтобы отказаться от Украины. Многие на Западе, в том числе, к сожалению, в моей собственной стране, утверждают, что «мы должны просто позволить Путину захватить украинскую территорию, потому что Украина не может выиграть эту войну», как они говорят, потому что Украина, по их мнению, того не стоит. Эти люди считают Московию великой державой и применяют к великой державе особые правила. Они называют это «реализмом», но я думаю, что это преклонение перед силой. Во всяком случае, это даже не признание силовых реалий, потому что силовые реалии таковы, что Украина побеждает на поле боя, а Московия нет.

Не знаю, чем закончится война, администрация Байдена мудро не отказывалась от переговоров. Я тоже не отказываюсь, но я не люблю переговоры с позиции слабости или на условиях Путина. Если будут переговоры, пусть они будут на наших условиях.

Мой коллега сказал: «Если Московия предложит прекращение огня, Украина должна согласиться и добавить: «Мы согласимся на прекращение огня… на то время, пока вы отступаете».