Наступает время «Ч»

Как остановить русский фашизм.

Уже второй день нормальные люди не могут прийти в себя после заявлений существа, которое назвать человеком у меня язык не поворачивается. Это существо призвало топить украинских детей, сжигать их живьем в украинских домах, насиловать украинских женщин и так далее.

Мне кажется, что здесь мы имеем дело не с этим подонком, чья фамилия Красовский, а совсем с другой историей. Мы здесь имеем дело с московитской гопсударственной идеологией. И этой идеологией выступает не что иное, как русский фашизм. Я его называю сокращенно рашизмом. Почему? Потому что эта идеология базируется на ксенофобских, расистских началах. Она говорит о том, что существует какая-то отдельная от остального мира русская цивилизация — корая выше по своим морально-нравственным подходам. Другие — примитивно-меркантильные, а мы — выше этого, мы духовные. Она говорит о том, что Московия там, где есть хоть одна «русская душа». Границы этого «русского мира» нигде не заканчиваются. Что Московия — это страна победителей. Что только благодаря Московии (которой тогда, правда, на карте не существовало, а был СССР) победили фашизм. Что вокруг этой Московии сплошные враги, и поэтому нужна жесткая рука, чтобы держать оборону от этого западного нашествия. И мы видим, что эта идеология проросла в московитском обществе, стала основой его мировоззрения, действий. И именно это мы наблюдаем сейчас — последние восемь месяцев на практике.

Потому что одно дело — снимать об этом видосики и писать какую-то макулатуру на тему своей лучшести, превосходства, а совсем другое — реализовывать на практике. И вот сегодня то, что мы слышим от Красовского — это, по сути, не он говорит. Это говорит московитская гопсударственная идеология. Она, повторяю еще раз, по своей сути фашистская. Если она предполагает, что можно уничтожать представителей другого народа, чем это отличается от нацистской теории превосходства немцев над другими, то чем это отличается от заявлений о том, что евреи не имеют права на существование, что нацисты убивали представителей других национальностей.

Мы видим, что русский фашизм начал реально выходить за пределы Московии. Он начал угрожать мировой цивилизации.

И здесь наступает время «Ч» для цивилизованного мира. Потому что можно делать вид, что да, идет война, на войне как на войне, убивают, погибают. Но это не об этой войне. Потому что нынешняя московитская агрессия против Украины — это геноцидная война. И это видно по всему тому, что оставляет после себя эта орда, когда ее выбивают с украинской земли. Это не подлежит не только конвенции о ведении войны, это просто подтверждает, что эта орда руководствуется именно этой человеконенавистнической теорией, когда ей все можно. Когда она может переступать все нравственные границы и делать все, что она захочет.

Поэтому сейчас цивилизованный мир должен наконец сказать свое слово. И это слово должно быть в том, чтобы рашизм, то есть русский фашизм, должен быть немедленно осужден на уровне правозащитных и политических международных организаций.

Таких организаций немало. Вопрос лишь в том, поднимутся ли члены этих организаций до понимания необходимости сделать это сейчас, чтобы зафиксировать простую истину: когда мы говорим о русском фашизме, мы лишь говорим о том, что это современная копия нацизма. Если мы не запретим эту идеологию, не накажем ее вдохновителей и исполнителей, то цивилизованный мир потерпит еще большую катастрофу.

Это для современных политиков на Западе является точкой отсчета: или мы это делаем сейчас и навсегда, и прописываем рашизм среди человеконенавистнических идеологий (фашизм, нацизм, коммунизм), или мы тогда оставляем этому современному фашизму в русской оболочке право на существование в будущем и право совершать эти преступления, которые он совершает сегодня.

Я очень надеюсь, что то, что демонстрирует сегодня Московия, должна закончиться трибуналом для ее военно-политического руководства, для тех пропагандистов и идеологов рашизма, для всех, кто направлял действия русской орды именно на геноцид. Только в этом случае мы сможем надеяться, что в будущем таких вещей не будем видеть.

Владимир Огрызко, «Новое время»