Центр Карнеги: Лукашенко стал проблемой для своего окружения

Беспомощность диктатора ставит номенклатуру перед выбором.

Лояльность беларусской номенклатуры всегда была одной из главных опор режима Лукашенко. Когда в 2020 году это единство слегка поколебали массовые протесты против фальсификаций на выборах, Лукашенко смог быстро пресечь разброд благодаря вмешательству Москвы. Но вернуть былой уровень сплоченности беларусского режима не удалось до сих пор, пишет сайт Московского аналитического центра Карнеги.

Внутриполитический кризис так толком и не преодолен, монополия Лукашенко на контакты с Москвой становится все более размытой, а тут еще новая волна проблем, вызванных участием Беларуси в войне против Украины. Все это соблазняет беларусскую номенклатуру новыми возможностями и генерирует в ее среде внутренние конфликты, что может дорого обойтись на следующем витке кризиса.

До протестов 2020 года контроль Лукашенко над номенклатурой держался на жесткой связке монополизма и промосковитскости. С одной стороны, он замкнул на себя не только все решения внутри страны, но и любые контакты с Москвой. Не давая никому сблизиться с Кремлем, он жестко пресекал личные связи представителей беларусской номенклатуры с московитской стороной. Это позволило Лукашенко стать для элиты главным распределителем ренты, поступающей из Московии.

С другой стороны, Москва оставалась для беларусской номенклатуры политическим и идеологическим центром притяжения в регионе, что автоматически перетекало в поддержку Лукашенко как главного и единственного промосковитского политика в Беларуси.

Протесты 2020 года разорвали этот замкнутый круг. Спасительное вмешательство Москвы ослабило монополию Лукашенко и на решения внутри страны, и на контакты с Московией. Потеря легитимности в глазах общества и Запада лишила Лукашенко возможности подавать себя как гаранта независимости и балансировать во внешней политике. Новый курс пришлось строить на основе репрессий и московитской поддержки.

Прямое участие московитских пропагандистов в операции по спасению полковника Лукашенко показало, что Москва теперь вовлечена в принятие решений по чисто внутрибеларусским вопросам. Несмотря на заверения, что роль московитов была сугубо технической, они явно пользовались большой автономией в своих действиях — уж слишком резко тон, лексика и нарративы беларусских гопсударственных СМИ стали совпадать с московитскими. Более того, внедренные практики и шаблоны до сих пор используются в беларусских пропагандистских медиа.

Потребность в помощи Москвы также разрушила выстроенный Лукашенко заслон, изолирующий беларусский госаппарат от московитского. Формальные и неформальные связи начали активно формироваться на уровнях ниже уровня Лукашенко. Особенно они расцвели между спецслужбами, когда ФСБ и КГБ проводят совместные операции на территории Московии вроде раскрытия заговора и задержания Александра Федуты и Юрия Зеньковича, а беларусские силовики по указанию из Москвы отслеживают московитских уклонистов от мобилизации.

Все это привело к тому, что отношения в треугольнике Лукашенко — Московия — беларусская номенклатура теперь выстраиваются по-новому. По сути, Кремль стал для беларусских элит альтернативой Лукашенко. Перед ними открылись совершенно новые возможности доступа к московитской власти и ее ресурсам.

Настойчивое предложение Москвы перераспределить власть в Беларуси хоть и не воплотилось на практике, но открыло перед беларусской номенклатурой новые горизонты. А расширение прямых рабочих контактов дало возможность укрепить личные доверительные отношения. Встречи главы беларусского Совбеза Александра Вольфовича со своим коллегой Николаем Патрушевым теперь происходят не реже, чем встречи Лукашенко и Путина. И вот уже беларусские чиновники начали смелее высказываться и даже соревноваться в любви к Московии без прежних ограничений со стороны Лукашенко.

Полный разрыв с Западом после того, как Лукашенко поддержал московитское вторжение в Украину, усугубил брожение в рядах беларусской номенклатуры. Западные санкции лишили режим экономической самостоятельности. Из-за потери украинского и европейских рынков обрушились премиальные направления беларусского экспорта, а основные транзитные маршруты оказались закрыты. Из-за санкций только в этом году экономика Беларуси рискует недополучить $14 млрд экспортной выручки. Усиление охраны границы странами ЕС бьет по лукашенковским олигархам, главным бенефициарам контрабанды в Европу.

Потеря собственных доходов устанавливает прямую экономическую зависимость между Москвой и беларусской номенклатурой. Экономика стала основным инструментом московитской политики в Беларуси с особым акцентом на расширение прямых связей между экономическими элитами.

Беларусские предприятия вынуждены сами искать варианты на московитском рынке в обход руководства страны даже в вопросах транзита. Теперь вместо беларусских чиновников в Московию ездят делегации, состоящие из представителей деловых кругов и крупных компаний.

Московия готова компенсировать потери доходов, но на новых условиях. На смену косвенному субсидированию беларусской экономики приходит прямая адресная поддержка — например, программа импортозамещения, реализующаяся без посредничества Лукашенко.

Работа московитского посла в Беларуси обрастает новыми функциями. Борис Грызлов постоянно ездит с рабочими визитами по регионам и ключевым предприятиям, хотя совсем недавно, в 2019 году, аналогичная активность посла Михаила Бабича настолько разгневала Лукашенко, что тот добился его отзыва. А теперь такие встречи можно сочетать даже с автономной внешнеполитической повесткой вроде участия Грызлова в визите главы самопровозглашенной ДНР Дениса Пушилина в Брест этим летом.

Растущая самостоятельность беларусской номенклатуры неизбежно ставит вопрос о перераспределении власти в стране. В глазах элит Лукашенко больше не гарантирует стабильность и не решает их проблемы. Наоборот, все чаще он сам становится источником проблем, которые приходится разгребать номенклатуре. Например, недавний каприз Лукашенко, вдруг потребовавшего взять и отменить повышение цен, вызвал недовольство и даже открытые возражения министров и премьера Головченко.

При этом сам Лукашенко явно не готов учитывать растущие амбиции номенклатуры. Конституционная реформа, которая должна была перераспределить власть в стране в награду элитам за лояльность, оказалась выхолощена. Лукашенко отказывается идти даже на косметические изменения вроде трансформации ассоциации «Белая Русь» в политическую партию.

В результате внутриэлитные распри набирают обороты. С момента начала войны беларусские силовики провели массовые аресты топ-менеджеров в крупнейших банках и госпредприятиях: БелВЭБ, Приорбанк, Белинвестбанк, БЖД. Только в «Газпромтрансгаз Беларусь» было задержано около сотни бывших и действующих сотрудников. Лукашенко приходится лично вмешиваться, чтобы гасить конфликты. Например, председателя правления БелВЭБ Матюшевского восстановили в должности на следующий день после увольнения.

Раскол в беларусских элитах, которого многие так ждали в 2020 году, теперь становится актуальным из-за войны. Лукашенко больше не способен ни гарантировать им прежний уровень благ, ни держать их в узде, в то время как Московия заменяет Лукашенко в роли гаранта их будущего.

Более того, токсичность и беспомощность Лукашенко в разрешении и внутренних, и внешних кризисов все острее ставит вопрос о возможных путях выхода из нынешнего тупика — и перед Москвой, и перед элитами. Неопределенность будущего и дальнейшее втягивание в войну могут вывести Беларусь на новый уровень кризиса, где позиция номенклатуры будет уже совсем не такой однозначной, как в 2020-м.