«Привели, положили, обстреляли, командиры сбежали»: как московитские мобилизованные гибнут в Украине

Московитские генералы затыкают дыры на фронте под Луганском «мобиками».

Тех шлют на передовую без плана действий, командиров и связи. BBC рассказывает, как это происходит.

Ночью украинская артиллерия почти не работает — коптеры с воздуха хуже видят наступающих московитских солдат. Занимать оборону в селе — плохая идея, потому что днем станешь легкой мишенью. Окапываться приходится в лесу. На выданных картах часто нет населенных пунктов, которые мобилизованные идут занимать, потому что карты еще советские. Рации отключаются: заряжались они последний раз еще в Московии, а батарейки садятся.

Это обычная ситуация для московитской армии, и именно в таких условиях в ночь с 1 на 2 ноября четыре роты мобилизованных из Воронежской, Свердловской, Челябинской областей — всего порядка 500 человек — по приказу командования отправились в сторону Макеевки Луганской области.

«Ехали ночью из одной лесополосы в другую, [нам] сказали, что выйдем на третью линию обороны», — рассказывает Би-би-си 28-летний Дмитрий Слободчиков.

«Задачи не было изначально никакой, потому что связи, когда мы выдвигались, не было», — вторит ему сослуживец Алексей Агафонов. Командиры заверили, что их взвод будет в 15 км от фронта, а перед ними — еще две линии обороны.

В лесополосе военным приказали окапываться. На взвод нашлось две лопаты. В соседнем — на 10 человек три. Копать пришлось штык-ножами или руками. Копать приходилось быстро: на позиции мобилизованных привезли к пяти утра, до рассвета оставалось немного, как только рассвело, их позиции накрыло огнем.

«Шквальный огонь по нам. Квадрокоптеры летают — только улетят, и тут же огонь», — рассказывает Дмитрий.

«Нас слева и справа обстреливали. Минометами, „Градами“, — Алексей уверен, что украинские военные собирались взять их в кольцо. — За 8 часов обстрела, когда лежишь в выкопанной себе могиле, понимаешь, откуда что летит».

Приказа отступать не было, и поэтому военные лежали в вырытых кое-как окопах и ждали. Командир взвода приказал оставаться. «Между обстрелами, когда дроны улетали, спрашивали: „Что будем делать? Вы понимаете, что это расстрел?“ Командир роты отвечал: сидим», — говорит Алексей.

На «третью линию обороны», которая оказалась под украинским обстрелом, мобилизованных отправили из села Краснореченское — в 20 км южнее Сватово. В тот момент оно было под контролем московитских войск. Село поменьше, на которое московитские военные то ли наступали, то ли пытались его удержать — Площанка, на полпути к Макеевке. Связи не было, так что не было и приказов, что делать, кроме как не отступать и окапываться.

Дмитрий Слободчиков на себе понес раненого сослуживца в тыл, обратно в сторону Краснореченского. Тому осколком раздробило колено. Раненого Дмитрий донес, но на месте командиры еще полтора часа решали, отправлять ли в госпиталь «трехсотого» ["груз 300″ - военный код для обозначения транспортировки раненых]. Хотел вернуться к оставшимся под обстрелом сослуживцам, чтобы вывести их из-под огня. Полковник разрешения не дал: «Они все равно уже мертвые». Дмитрий пошел к командиру помладше — ротному лейтенанту. Тот сказал: «Разрешаю, но я тебе ничего не говорил, приказа не давал». Дмитрий вернулся и вывел свой взвод — тремя группами по десять человек.

Алексей утверждает, что из двух взводов, с которыми они держали оборону на 100 метрах местности, погибли около 10 человек. С рассветом 2 ноября они с сослуживцами увидели, что вокруг лежит много погибших. Так они поняли, что в этом же месте ранее уже обстреливали московитские позиции, и тела никто не забрал. «Без рук, без ног, без головы, но с военными билетами и жетонами с личными номерами», — так описывает Алексей то, что увидел сам.

«Двухсотых ["груз 200″ - военный код для обозначения перевозки погибших] очень много было. Можно сказать, ходили по ним. Там не десятки, там больше», — подтверждает Дмитрий.

Возвращаться в Краснореченское оставшимся в живых военным пришлось пешком. В селе данные военнослужащих переписала военная полиция, после чего их на КАМАЗах вернули в Сватово. Сейчас они говорят, что никто из выживших не хочет возвращаться на передовую. Но в городе мобилизованных то и дело ловит военная полиция, которая возвращает их на «передок» насильно. Передовой постепенно становится само Сватово, потому что ВСУ находятся уже в нескольких километрах от города.

Вечером 7 ноября в одном из домов в Сватово прятались 29 мобилизованных, в соседнем — 21. «У всех одна и та же история: привели, положили, обстреляли, командиры сбежали», — говорит Дмитрий. И он, и Алексей утверждают, что в Сватово не осталось ни одного офицера, который мог бы отдать им какую-то команду. Командир взвода Алексея и Дмитрия в итоге оказался в госпитале с контузией. Прапорщик — пропал.

Алексей обещает, что если Сватово будут штурмовать, то оставшиеся мобилизованные будут отстреливаться. Они укрепляют двор у дома, в котором поселились, и готовят огневые точки.

Дмитрий, правда, готов отстреливаться и от военной полиции: «Если сюда сунется, мы будем отбиваться. Мы не хотим на „перед“ идти, мы насмотрелись — кишки, ноги оторванные».

«Спасайте нас»

О том, что мобилизованные из Воронежской области попали под обстрел под Макеевкой и понесли потери в 500 человек, первым в субботу сообщило издание «Верстка» со ссылкой на того же Алексея Агафонова и родственников других военнослужащих из Воронежской области. Агафонов в разговоре с Би-би-си уточнил, что из Воронежа в Краснореченское, а затем в сторону Макеевки действительно отправили более 500 мобилизованных, и ему неизвестна судьба большинства. Подтверждений, что все они погибли, у Агафонова нет.

Би-би-си также связалась с Николаем Ворониным — это еще один мобилизованный, который подтвердил «Верстке» слова Агафонова о сотнях погибших. Воронин сказал Би-би-си, что погибших много, но не смог назвать их число. Сам он находится в госпитале в Белгороде, получил сквозное ранение локтя.

Еще четыре женщины, чьи родные были мобилизованы и оказались в районе Макеевки под обстрелом в ночь с 1 на 2 ноября, рассказали Би-би-си одинаковые истории со слов выживших мужей или сыновей. Мобилизованных привезли в лес, приказали окапываться, их обстреляли украинские военные. Погибших много, но сколько — неясно.

Людмила Черных пересказала Би-би-си телефонный разговор с мужем, которому удалось выйти из-под обстрела живым. Супруг не смог уточнить, сколько погибших видел он лично: «Он был в таком дезориентированном состоянии, еще очень подавленном. У них, скорее всего, нет ничего: ни еды, ни воды, ни связи, ничего». Черных, со слов супруга, подтверждает, что сейчас в Сватово в одном из домов находится около 30 военнослужащих — те, кому удалось выбраться из-под обстрела. Муж Людмилы отслужил срочную службу в 1998 году механиком-водителем. До мобилизации держал в руках автомат всего несколько раз.

Татьяна Дубинина, мама мобилизованного Антона Дубинина из Калача Воронежской области, рассказывает со слов сына ту же историю: «Поехали туда окопы рыть, и началась бомбежка, и кто куда, сколько там разбили, я не знаю. Пока туман был, куда-то там они сбежали».

Татьяна не понимает, почему ее сына и оставшихся в живых его сослуживцев даже не пытаются вывезти из Сватово. «А вдруг кому-то там какая-то помощь нужна? Если там кто лежит, кровью исходит? Их же разбомбили там. Что это за страна такая?»

Антону Дубинину 35 лет, он служил срочную службу связистом в Сарове. «Какой там боевой опыт, господи, ни разу их никуда не собирали», — рассказывает Татьяна Дубинина.

Альбине Дудкиной мобилизованный муж Александр Бобровских позвонил утром в субботу, тоже из Сватово. От него она узнала, что они с сослуживцами прячутся в заброшенном доме, в подвале. Александр тоже оказался под обстрелом с 1 на 2 ноября. «Их отвезли в поле, возле каких-то деревьев заставили копать, одну лопату на 10−15 человек [дали], заставили копать, и началась бомбежка. Кто до половины докопал, кто поглубже докопал».

Александр рассказал жене, что командиры убежали, когда начался обстрел. Выбравшись в Сватово живым с еще 30 сослуживцами, он попросил: «Пожалуйста, спасайте нас, потому что сейчас командиры придут и обратно нас отправят на передовую», — говорит Альбина.

Подтвердить, что за ночь обстрела потери московитской армии составили 500 человек, Би-би-си не удалось. В то же время, оказавшиеся под огнем мобилизованные вряд ли могли объективно оценить число погибших. У большинства нет ни боевого опыта, ни соответствующей подготовки. Обучение после мобилизации, по словам самих военных и их родственников, длилось две недели. Все собеседники Би-би-си — мобилизованные или их родственники — утверждали, что на фронт отправили мужчин, у которых за плечами только срочная служба. Причем такая, что и автомат в руках держали не все.

Обеспечивать себя одеждой и аптечками попавшим под мобилизацию воронежцам тоже пришлось самим — как и в других московитских регионах. Родственники покупали форму самостоятельно, потому что выданные в армии «костюмы от Юдашкина расползались по швам».

Дыры на фронте

После стремительного обрушения фронта в Харьковской области в начале сентября московитские войска откатились оттуда на ранее захваченные границы самопровозглашенной «ЛНР». Обнаружилось, что и тут нет никаких подготовленных линий обороны. Пока внимание командования и Москвы остается прикованным к Херсону и попыткам удержать хоть какой-то плацдарм на правом берегу Днепра, перед московитскими войсками возникла перспектива потерять захваченные территории Луганской области.

Пусть и не так стремительно, как это было под Харьковом, но ВСУ постепенно продвигаются на этом участке фронта, угрожая вернуть под свой контроль Сватово, Кременную с последующим выходом на Лисичанск, и Северодонецк, которые московитская армия с большим трудом и потерями штурмовала летом.

В этих условиях московитское командование приняло не самое очевидное решение: пытаться удерживать фронт в Луганской области за счет мобилизованных, а на отдельных участках даже контратаковать силами абсолютно не подготовленных и не обученных людей. Би-би-си нашла несколько таких историй.

Командование бросает без подготовки, разведки и техники

Мобилизация. Пару дней на плохую подготовку — и в Сватово. День ходьбы в лесу. Ночевка. Наступление без разведки. Засада. «Капитан наш получил ранение. Другого не было. Связались с частью, нам в ответ: а кто вам вообще сказал туда идти?»

Эту типичную историю рассказывает боец 35-й мотострелковой бригады Владимир (имя изменено), который описывает путь своей части по непризнанной Луганской «народной республике» («ЛНР»).

Мобилизованные оказались на передовой без связи, командования, артиллерии, разведки и еды. Сидели несколько дней в грязи, мокрые и голодные, пока не решили отступать обратно к Сватово. По тем, кто все-таки остался на позиции, два часа работал украинский танк. Военные не могли ни ответить, ни выйти из-под огня. Когда приехавший наконец грузовик начал вывозить раненых, один из них умер после погрузки. Покойника просто выбросили из машины и поехали дальше.

Шли обратно через блокпосты, на которых стояли контрактники, которые разводили руками и говорили: «Мы не понимаем, почему вас бросили туда». Прошли пешком 20 километров. Встретили людей из военной полиции. «Командир бригады, подполковник Андрей Матишевский, записал все жалобы, ушел. Через сутки вернулся и говорит: «Кто хочет, едет на передовую, кто не хочет — к прокурору», — рассказывает Владимир о том, что с ним и его товарищами происходило после отступления обратно в Сватово.

Владимир и его бойцы по-прежнему там и находятся. «Потери нашего взвода — четыре раненых вместе с капитаном. Одного парня разорвало, пока на обороне стояли, в соседнем взводе — треть не удалось вытащить. Но тут никто не ведет подсчет потерь, погибших никто даже не забирает. Даже раненых не всегда вывозят, техники нет их вывозить. Они здесь в Сватово в госпитале остаются».

Похожую историю Би-би-си рассказали родственники других военнослужащих из 35-й и 55-й мотострелковых бригад, которых бросили держать сватовский участок фронта.

Генерал назвал дезертирами и сказал возвращаться на фронт

Судя по повторяющимся рассказам бойцов из разных подразделений и их родственников, командование часто бросает мобилизованных на передовой. Мобилизованный из Воронежа Вячеслав оказался на передовой спустя примерно 20 дней «подготовки» — за это время они пару раз вышли на стрельбы, рассказала Би-би-си его жена Татьяна. 11 октября их батальон отправили в район Кременной в Луганской области — сказали, что они едут укреплять блокпосты, а в итоге они оказались на второй линии обороны.

Когда мобилизованные остались без командира, их начали обстреливать. Многие погибли, а оставшиеся в живых были вынуждены отступать. «У них ничего не было, не было раций, им выдали только автомат и шесть гранат, — рассказывает Татьяна. — Они разбрелись кто куда».

Она утверждает, что в Макеевку к штабу московитских войск вернулось 12 человек, а изначально в подразделении было 128 бойцов. Через четыре дня к ним приехал генерал, и, не представившись, сказал бежавшим с передовой мобилизованным, что они дезертиры и должны вернуться воевать.

В конце октября Вячеслав, командир и еще один военнослужащий получили контузию — рядом с ними разорвалась мина. Их отправили в полевой госпиталь. Сейчас он в Луганской области и собирается обратно в бой.

Жена мобилизованного из Екатеринбурга рассказывает, что взвод ее мужа командиры просто забыли где-то в лесах под Сватово.

«Им говорили, что сначала они будут учиться, а потом держать вторую или третью линию обороны, но на деле они сразу оказались на передовой», — рассказывала Би-би-си Елена Сапрунова. Ее муж несколько недель не выходил на связь, а 27 октября смог дозвониться жене. Он рассказал, что они находятся в каком-то лесу без какого-либо командования. Единственный офицер, который был с ними, тяжело ранен.

«У них нет еды, они вооружены старыми автоматами, а половина техники, которая у них была, сломалась на полпути. Они не понимают, где находятся, а когда пытаются отступать, сразу оказываются под огнем своих же. В этом лесу много погибших, которых никто не забирает», — рассказала Сапрунова.

«Прилетело, да еще как прилетело»

Мобилизованному мужу жительницы Павловска Анны Бурмистровой говорили, что его батальон отправят «охранять отвоеванные территории». Но в итоге их перебросили из Валуйков под Белгородом к Макеевке в Луганской области.

Привезли, высадили и сказали: окапывайтесь и не волнуйтесь, стреляют с другой стороны, к вам не прилетит. «3 ноября в 11 [утра] прилетело, да еще как прилетело, — написала Бурмистрова во «ВКонтакте». — Из скольки человек состояла их рота, я не знаю, но знаю, что многих ребят больше нет». По ее словам, мужа госпитализировали с ранениями обоих коленей и руки.

Родственница мобилизованного из Воронежа, про которого шла речь в этом посте, подтвердила Би-би-си, что мужчина находится с ранениями в госпитале. Говорить подробнее о случившемся она не захотела, переживая «за последствия информации для родственника».

О проблемах предупреждала и пропаганда

Ни о каких проблемах в Луганской области московитское командование в последние недели не сообщало. В сводках минобороны регулярно рассказывает разве что о якобы успешном отражении украинских атак на сватовском направлении и обстрелах со стороны ВСУ. Со 2 ноября московитское военное ведомство каждый день отчитывается об отражении атак противника, в том числе в районе Площанки. Хотя именно там в ночь на 2 ноября обстреляли батальон мобилизованных.

Би-би-си направило запрос об этой ситуации в минобороны и ожидает ответа.

Совершенно другую картину происходящего на этом участке фронта рисуют провластные военные корреспонденты и блогеры, которые стали писать о потерях среди мобилизованных в районе Сватово вскоре после начала мобилизации.

Например, 14 октября сотрудник «Комсомольской правды» Александр Коц рассказал о неких «обстоятельствах произошедшего под Сватово с мобилизованными 27-й бригады». А Анастасия Кашеварова, бывшая помощница спикера Госдумы Вячеслава Володина, на следующий день заявила, что военная прокуратура будет разбираться с «ситуацией с брошенными мобилизованными» (официальных заявлений на эту тему прокуратура не делала).

Рассказывала Кашеварова и о таком эпизоде: некий генерал якобы «приставил пистолет к голове некоего лейтенанта и требовал отправить отступивших мобилизованных из Сватово вновь на передовую». О таком же эпизоде писало издание «Медиазона», утверждавшее, что этим генералом был командующий Центральным военным округом Александр Лапин. После очередного скандала был назначен новый временно исполняющий обязанности командующего группировкой московитских войск «Центр». Что происходит с Лапиным сейчас, неизвестно.

Другие блогеры, например, промосковитский канал «Старше Эдды», утверждали, что системной проблему считать нельзя — в начале октября украинцы «рвались к Сватово» и «присутствовала некоторая растерянность», но к концу месяца ситуация с подготовкой мобилизованных якобы наладилась.

Но, судя по всему, в реальности проблемы в Луганской области никуда не делись. «Разберитесь уже вы с этим направлением Лапина, где 55-я мотострелковая бригада, где 27-я бригада. Красный Лиман, Сватово, Ямполовка. Бойцы брошены, не знают, к какой части, к какой бригаде они прикреплены, кто командиры. Часть в поле разбрелись, не понимая ни хрена. Часть в комендатуре сидит, ждут, когда их заберут», — жаловалась Кашеварова 30 октября.

На 8 ноября Би-би-си совместно с изданием «Медиазона» и командой волонтеров удалось установить имена 161 московита, погибшего в ходе мобилизации. Чиновники также подтвердили смерть еще 14 московитов, погибших до отправки на фронт, не назвав их имен. Всего до отправки в зону боевых действий умерло 35 человек (чаще всего из-за проблем с сердцем, вследствие несчастных случаев или из-за злоупотребления алкоголем).

Би-би-си опирается только на открытые данные и подтвержденные сообщения о гибели, поэтому собранные нами данные не отражают реальный уровень потерь среди мобилизованных, но дают некоторое представление о том, что происходит в войсках.

«Он не мог нас оставить не попрощавшись»

Похоронки родственники погибших в районе Сватово мобилизованных получали еще в октябре. Теперь они ищут в соцсетях сослуживцев своих родных, чтобы узнать хоть какие-то подробности их гибели. Би-би-си известно о двух таких семьях.

«Все те, кто был с ним в Луганске (под Сватово), или родственники, друзья, знакомые, которые там были и выходят сейчас на связь, прошу, напишите мне, пожалуйста. Может, он просил что-то нам передать по возвращению домой. Он не мог уйти просто так, он не мог нас оставить не попрощавшись…», — в конце октября написала на своей странице во «ВКонтакте» жительница Губкина Юлия Колесникова. Ее брат, мобилизованный 22 сентября, погиб 17 октября.

18 октября там же, в Сватово, погиб мобилизованный из Воронежской области Сергей, отправленный в Украину 8 октября. В соцсетях подруга Сергея Анастасия задавала вопросы: «Очень хотим узнать, что именно случилось? Как это произошло? Почему говорят, что отправляют туда на полигон на обучение, а ребята погибают на передовой?!»

Анастасия рассказала Би-би-си, что на ее пост откликнулись в том числе военнослужащие из других частей: «К сожалению, отрывками, много частей было, и у каждого разная история. Мы не знаем точно номер части и из-за этого только догадываемся, что произошло с ним. Но в одном все сходятся, что бросили главнокомандующие, не давали разрешения на отход. Хотя не было вариантов других. Сидели брошенные в окопах».