Наталья Херше: Мы еще отметим на улицах свободной Беларуси наш праздник

Борьба с ложью и фальсификациями должна быть повсеместной.

Смелая и бескомпромиссная Наталья Херше стала одним из символов беларусских протестов 2020-го года.

Наталья родилась в Орше, 15 лет назад она из Беларуси переехала жить в Швейцарию и получила гражданство этой европейской страны. Однако как только в Беларуси начались протесты, прилетела в Минск.

Наталью задержали 19 сентября 2020 года после женского марша и осудили на 2,5 года за сорванную с ОМОНовца балаклаву. В колонии политзаключенная отказалась шить форму силовикам, за что попала в мужскую тюрьму в Могилеве. После 17 месяцев пребывания за решеткой ее неожиданно выпустили на свободу.

В интервью сайту Charter97 Наталья Херше о тюремном опыте, борьбе с режимом и победе демократии в Беларуси.

— Недавно швейцарский журнал вручил вам премию «Мужество» за «бесстрашную борьбу с гопсударственным произволом». Стала ли для вас эта премия неожиданностью?

— Еще в начале этого лета мне сообщили о номинации, но я не должна была это разглашать, держать в тайне.

28 октября состоялось вручение премии, было пять номинантов. Я была на 80% уверена, что именно мою историю удостоят чести получить приз. В первую очередь это связано с политической ситуацией, сложившейся в последнее время. Мне кажется, что моя история более наглядно раскрывает острые политические темы.

— Насколько вообще в Швейцарии люди знакомы с тем, что происходит в Беларуси?

— По поводу идущей в Украине войне осведомлено большинство европейских жителей. А о том, что происходит в Беларуси... Я сейчас нахожусь в санатории, меня многие не узнают. Это связано в том числе и с тем, что моя внешность изменилась с того момента, когда меня освободили. Тогда все видели, насколько я была истощена.

Но некоторые люди вспоминают, говорят, что следили за событиями в Беларуси и за моей историей. Однако о ситуации в Беларуси знают немногие, скажем так. Я считаю своей обязанностью рассказывать людям о том, что происходило в 2020 году, а также о том, что продолжается сейчас в еще более жестоком варианте.

— Какие истории больше всего шокируют европейцев?

— Мое последнее выступление состоялось 4 ноября на конференции по безопасности проведения демонстраций в городах. Там было много разных людей, в том числе — и люди из полицейских ведомств. Им было интересно, как проходили демонстрации в 2020-м году в Беларуси, услышать это от реального участника тех событий. Я им это рассказала, описала свое задержание. Затем ко мне подходило много людей, выражали свое уважение, высказывали слова благодарности за мою позицию.

В конце своей речи я еще раз напомнила, что очень много политзаключенных остаются в тюрьмах Беларуси и испытывают те же тяготы. Возможно, даже, многие находятся в еще более сложных условиях содержания. Репрессии в Беларуси продолжаются, есть много людей, которые незаслуженно мучаются в застенках беларусских тюрем. 

— Среди беларусских политзаключенных есть очень много женщин. Есть история Полины Шарендо-Панасюк, Антонины Коноваловой. С чем им сегодня приходится сталкиваться?

— Если именно на женскую тему переключиться, то даже не знаю. Если я вспоминаю свое время содержания, то, конечно, о внешности, о каком-то хорошем уходе за собой можно просто забыть.

Во время нахождения в тюрьме это просто невозможно. Зеркало, которое важно для каждой женщины, как, наверное, для любого человека, установлено в камере в очень неудобном месте, самом-самом темном. А перед ним еще установлен широкий умывальник, из-за которого ты к зеркалу не можешь подступиться. И это сделано с каким-то специальным расчетом. Я все время удивляюсь: чем надо руководствоваться, чтобы придумывать разные способы, как человеку сделать еще хуже, чтобы у него не было возможности даже посмотреть на свое отражение в зеркале. Это меня приводит в шок, но это мелочь, конечно.

Условия содержания в карцере были совершенно ужасными. Я вообще не могла представить, что такое может быть, что в 21-м веке есть еще такие изощренные методы наказания. При помощи недостатка сна человека пытаются сломить морально, надавить на него, чтобы через физические боли уничтожить человека морально. Вот это меня, конечно, очень удивило и еще больше настроило на борьбу с администрацией тюрьмы, да и с режимом в целом.

— В заключении вы отказались шить форму силовикам. Почему для вас это было так принципиально?

— Для меня было принципиально важно, какую работу буду делать. Я от работы не отказывалась и говорила, что я согласна делать любую другую работу, но не буду участвовать в швейном производстве, процессе пошива униформы для милиции, ОМОНа и подобных организаций.

Не представляла себе возможным шить для человека, который меня оболгал, который выдвинул против меня абсолютно сфальсифицированные обвинения. Они не были обоснованны никакими вещественными доказательствами: царапина не была сфотографирована, срез ногтей мне не был сделан, хотя меня обвиняли в том, что я его поцарапала. То есть имели место такие очевидные возмутительные нарушения.

Я это возмущение не могла побороть, для меня было однозначно — в процессе пошива униформы не участвую. Об этом я заявила сразу же после апелляционного суда, когда он оставил наказание без изменений. Я тогда добавила, что не только отказываюсь шить униформу, но и считаю себя обязанной бороться во всех местах моего заключения, где бы не была, с ложью и фальсификациями, которые будут стоять у меня на пути. Этим я и занималась полтора года моего нахождения в тюрьме. Во время нахождения в Гомельской колонии я написала семь жалоб, которые, естественно, были рассмотрены поверхностно. Наверное, я не ожидала, что они будут рассмотрены глубоко и досконально, ответ был один и тот же на все семь жалоб — «нарушений не обнаружено».

— В Беларуси сейчас гораздо больше политзаключенных, чем указывается в отчетах правозащитных организаций. Как цивилизованный мир мог бы повлиять на режим Лукашенко, чтобы освободить их?

— Освобождение политических заключенных напрямую связано с падением режима. И в первую очередь — не беларусского, а московитского. Для всех очевидна прямая взаимосвязь. Путинский режим разрушится через победу украинского народа в этой войне. Мир должен поддержать Украину любыми способами и всеми средствами. Это поможет и Беларуси.

— Остаетесь ли вы оптимисткой, когда сегодня говорим о Беларуси, ее перспективах на свободу и победу?

— Безусловно, была, есть и, надеюсь, буду оптимисткой в этом плане. Меня вообще очень сильно вдохновил тот масштабный протест беларусов, которые вышли в 2020-м году. Это показало, сколько людей несогласно с тем, что происходит в данный момент в Беларуси.

Сейчас не теряю надежду, хоть ситуация сейчас и выглядит по-другому. Многие беларусы вынуждены были покинуть свою родину, но я знаю, что многие мечтают вернуться и увидеть Беларусь совершенно другой, новой и свободной. Мы даже запланировали с девчонками, с которыми были схвачены на женском марше, что встретимся и еще отметим на улицах свободной Беларуси наш праздник.