Путин в бешенстве

В Кремле обострилась политическая конкуренция.

После деоккупации Херсона и уверенного наступления украинской армии на южном фронте внутри Московии происходит оживление политических процессов. Среди них можно отметить растущее влияние близкого к президенту Путину Евгения Пригожина, от частных военных компаний переходящего к формированию общественного движения, также растет влияние главы Чечни Рамзана Кадырова, который уже затмевает собой формальных московитских военачальников.

На фоне херсонского поражения, московитская власть впервые с начала войны предложила Украине переговоры без любых начальных условий и, получив однозначный отказ, продолжила практику террора городов. Среди московитского общества, особенно его активной части, растет разочарование в своей армии и в том, как Владимир Путин принимает решения.

О том, как изменилась Московия после потери захваченного Херсона «НВ» поговорил с живущим в Чехии политологом Иваном Преображенским.

— Как деоккупация Херсона изменила настроения в правящей элите Московии?

— Первое, самое главное, все кроме явно неадекватных людей, понимают что победы Московии больше не будет. До Херсона вера в победу, даже среди циников, оставалась, а после Херсона ее уже нет. Разве что у откровенных сумасшедших все еще остается.

Во-вторых, элита также осознала, что у нее отсутствует база поддержки. С одной стороны в диктаторском режиме она как будто бы и не очень нужна. С другой стороны, у них в голове довольно прочно засела, созданная политологом Глебом Павловским формула общественного договора: «Общество с Путиным через голову элиты». О том, что Владимир Путин должен пользоваться поддержкой, если не абсолютного большинства, то, желательно, большинства говорили все, а тут Путин потерял не только поддержку большинства, но и поддержку активного про-военного меньшинства. И теперь при помощи кого им направлять это общество? На официальные сигналы общество не реагирует давно, а неофициальных хороших попросту нет. Если раньше 15−20% лояльных бывших чекистов и сторонников войны, аудитория Жириновского позволяли сглаживать всеобщее мнение, то теперь этот Русский мир разочаровался в Путине как в сильном лидере. И то, что они о нем чувствуют — Дугин достаточно четко выразил, призвав «принести его в жертву».

Дальше путинской команде предстоит поиск новых идей, не зря все публичные форматы, включая пресс-конференцию с народом, — отменены. Мы помним, что про Херсон Путин ничего не говорит, никуда не выходит, особенно на встречи, где об этом, не дай бог, могла бы зайти речь. То, как московитская армия реагирует, показывает, что Путин в бешенстве. Соответственно они ищут, и им нужно найти и новую базу, и новые аргументы для этой социальной базы. Можно сидеть на штыках, как этот делает Лукашенко, но предпочтительно, все же, иметь поддержку какой-то части московитского общества.

— Помогают ли ее получить пропагандистские московитские СМИ?

— Понятно, что пропагандисты напрямую в материальном отношении зависят от Кремля и будут делать то, что им говорит Путин, но ведь нужно, чтобы они делали это с удовольствием, качественно и ровно то, что нужно. Потому что сами пропагандисты знают, как меняется смысл сообщения, если придать ему другие акценты.

На нынешнем этапе войны они теряют перспективу, поскольку для них война — мать родна, их влияние очень выросло. Сейчас они превратились в настоящую власть. Но война проигрывается, и они эту возможность теряют, и во всем виноват Путин. У них растет раздражение в отношении Путина и также от того, что пока есть возможности, он не дает им урвать свой кусок. Например, тот же самый Владимир Соловьев столько лет хотел, чтобы его в Госдуму взяли, или же унаследовать партию ЛДПР, как, кстати, вполне подходящая замена Жириновскому, но партию отдали другому человеку. Есть на что обижаться.

— Мы видим, что Евгений Пригожин создает свое общественное движение, очень медийно активен Рамзан Кадыров, говорит ли это о том, что в Московии появляется определенная конкуренция за власть?

— Я думаю, что и да, и нет. Я думаю и Кадыров, и Пригожин рассматривают возможность в какой-то момент начать играть в самостоятельную игру. Сейчас они в нее не играют. Они в основном действуют в рамках выраженных пожеланий Путина. Например, их атака на армию, была отражением недовольства Путина. Как только Путин нагнул армию и поставил в ее главе генерала Суровикина, которому лично доверяет, критика армии сошла на нет. А Кадыров еще и получил звание генерал-лейтенанта, то есть, ровно такой чин как генерал, командовавший войсками Центрального округа Александр Лапин, которого он и «сожрал». Все, что делают Пригожин и Кадыров, сделано с позволения Путина или по его распоряжению.

Пригожин тоже не выходит за установленные рамки. Эта его попытка создать якобы общественно движение — желание создать что-то и продать. Он видит, что произошел кризис, что у власти нет нужной ей базы и нужно на каком-то основании вернуть тех, кто был социальной базой, либо найти новых. Вот эту «базу» Пригожин и хочет сформировать, а затем продать Путину в широком смысле этого слова. Он видит, что Путину это нужно, и то, как он чрезвычайно озабочен этим вопросом. Путин понимает, что Единая Московия уже превратилась в такое болото, что из нее ничего сделать нельзя.

В свое время Вячеслав Володин слепил для Путина Народный фронт и после этого стал большим человеком, не выпадающим из власти вообще. Пригожин очевидно пытается эту историю повторить.