«Теперь я мать барсуков»

Минчанка переехала на Полесье и стала проводницей по дикой природе.

Десять лет назад Ольга Харитонович (на тот момент ветеринар) случайно оказалась в Турове и сразу поняла: это ее место. С впечатляющими разливами Припяти весной, с лугами, наводненными птицами, и красочной самобытной природой. Через месяц она уже жила на Полесье. Сейчас Ольга водит экотуры по лесам и болотам, наблюдает за жизнью барсуков, разрывается между любовью к ним и волкам, мечтает встретить рысь. Любую прогулку по лесу она может превратить в яркий спектакль — с историями, шутками и перевоплощениями (например, на минуту стать белохвостым орланом или совой). С ней на лес начинаешь смотреть другими глазами, пишет «Смартпресс».

По Турову ноябрьским утром расползлись серость и холодок, с деревьев слетают последние листья, на берегу Припяти в такт ветру качаются деревянные лодки.

Встречу с Ольгой Харитонович журналисты ждали несколько недель: недавно она вернулась из Дагестана, где сдавала дисциплину «гид по пешеходному туризму». Говорит, иногда там, в горах, была мысль: «Оля, что ты делаешь? Ты же не выдержишь». Выдержала. Прошла за несколько дней более 100 километров с препятствиями, сдала экзамен и вернулась на родное Полесье.

Знакомиться с героиней решили… в лесу. Не за чашкой же кофе говорить о природе, когда рядом такие виды.

«Тогда едем на экологическую тропу «Царь-сосна», — предлагает Ольга. Садимся в ее машину и тут же цепляемся глазами за необычные трофеи в салоне — большие и пушистые перья совы, дятла. От города до нашего места прогулки 10 километров.

«Видите, в поле стоит маленькая косуля? Рядом место, куда любят выходить зубры. А вон на том дереве сидит канюк».

Ольга на ходу все ловит, подмечает и искренне восхищается, как будто канюка видит впервые.

Год назад ее увлечение природой стало работой — теперь она специалист по экологическому туризму в Национальном парке «Припятский».

«Пошла в лес за клюквой и встретила нечистика Хапуна»

Приехав на место, зашли в лес, а он какой-то двухцветный: серый и местами рыжеватый от жухлых листьев.

Месяц назад здесь бы все переливалось ярким желтым светом и цветом. Не успеваем расстроиться, как Ольга подхватывает:

«Знаете, чем хорош ноябрь? С деревьев сбрасывается вся листва, и лес отлично просматривается. Это возможность увидеть животных, лучше рассмотреть птиц. Например, здесь как минимум будет семь видов синиц: длиннохвостая, хохлатая, обыкновенная лазоревка… А еще поползни. Такие забавные птички! Если им включить звук с их голосом, могут прилететь, попрыгать рядом.

Без Ольги поздний осенний лес оцениваешь так: вдали красивое дерево, между кустов — паутинка, под ногами — поганки. С ней же идешь по тропе, как с лесным Шерлоком.

Чуть приподнята листва и еще мокроватая? Значит, недавно здесь был зверь. По следам и его отходам Ольга спокойно отмечает — зубр. Место под деревом, где как будто прошлись катком, его полянка — тут он отдыхал. Возможно, услышал наши голоса и убежал. Хочется сказать: «К нашему счастью».

Ольга, кстати, видела всех зверей, кроме рыси. Самая запоминающаяся история вышла с лосем.

«Среди беларусских нечистиков есть такой Хапун, приходит, хватает людей и уносит в лес на болото. Можно сказать, я с ним познакомилась, — этот момент из жизни она рассказывает со смехом. — Как-то пошла в лес за клюквой, а ее так много, сижу, хапаю и не могу остановиться. Набрала ведро, рюкзак и слышу, как лось издает звуки [показывает какие]. А у меня же тут клюква! Давай ее в шапку грести, а лось все ближе и ближе, а Хапун держит и не отпускает. Зверь уже ломится в мою сторону, под ногами чавкает болото, тогда и спохватилась: нужно бежать, с клюквой. В общем, повезло, до велосипеда добежала с дрожащими руками. Теперь среди моих друзей есть шутка: «Оля пошла за ягодами — до первого лося».

«Десять лет смотрю на разливы Припяти и каждый раз замираю от восхищения»

Хранительницей Полесья Ольга Харитонович стала десять лет назад. Тогда она, минчанка, работала ветврачом и задумывалась о переменах в жизни. Но вряд ли могла представить, как быстро и неожиданно они произойдут. Ольга поехала с друзьями в Туров, впервые увидела город — собрала вещи и переехала на Полесье.

«В Минске стало как-то тесно, хотелось спрятаться от людей. Смотрела много программ про тайгу, как выживают охотники на природе и в тишине. Как раз то, что нужно, — говорит наш проводник, когда мы подходим к грабовой роще. — Так оказалась в Турове, устроилась по специальности в местное хозяйство.

А потом увидела, как весной разливается Припять! Десять лет езжу по местному мосту и десять лет замираю от восхищения. Не хватает воздуха, глядя на эту красоту. Когда стали возвращаться перелетные птицы, на «Туровском лугу» такой гомон стоял! Смотрела на живой разнообразный мир и не понимала, где я».

Ольга постоянно пропадала в лесу и на болотах. Ей все было интересно: увидеть волка, понаблюдать со стороны за зубрами, встретить редкую белую синичку. Говорит, на хобби уходила внушительная часть зарплаты. Купить кормушки, поставить фотоловушки, заправить машину, чтобы добраться в нужную точку.

А потом случилось то, что может произойти только на Полесье. Оля влюбилась в… барсуков.

«Теперь я барсучья мать, — смеется собеседница. — Зимой нравится прийти в заснеженный лес, найти следы животных и проследить, куда они ходят. Следы зубров, волков, рысей до сих пор наношу на гугл-карту. Так вот однажды, блуждая по лесу, попала в барсучий городок. И тогда впервые в жизни купила фотоловушку.

Пришла ее устанавливать, а на горе стоит волк. Кажется, в тот момент у нас обоих была реакция «замри». Успела заметить: у него впалый живот, значит, голодный. Мамочка моя! Он посмотрел на меня, развернулся и убежал. Друзья поздравляли: «Как круто! Биологи ходят по лесу годами, чтобы его увидеть, а тебе так повезло».

Первые видео с фотоловушки вызвали у Оли улыбку: зверь оказался забавным и интересным. И началось его пятилетнее изучение.

«Считается, отец-барсук не участвует в воспитании детей. Но у меня есть несколько роликов, где папа один с малышами, а мамы рядом нет. На самом деле понимаю барсучью мать: после появления выводка она сидит с детьми под землей три месяца, постоянно кормит. Представляете, какая у нее нагрузка? Поэтому, когда выходит с малышами наверх, чтобы научить их добывать корм, вся измученная, изможденная.

Это напоминает смешные видео в интернете про материнство: только мама уложила ребенка спать, села пить чай, а он проснулся. Женщина замирает, притворяется стеной: «Меня здесь нет».

Так и с барсучихой, дети по ней ползают, требуют внимания, а она не шевелится, тоже изображает из себя стену, — проводит параллели Ольга.

Она уверена: разбирая на кадры записи с фотоловушки, можно написать научную работу о поведении барсуков.

«Сейчас наблюдаю за несколькими городками, все барсуки разные, у каждой семьи свои традиции. Например, по-разному чистят нору, выстраивают отношения внутри. Да и по характеру они отличаются. Одни флегматики, другие холерики, — приводит пример Оля. — Думаю, у барсуков мы можем поучиться порядку. Каждый день почти в одно и то же время они чистят нору, что-то перестраивают, улучшают, строят террасу, на которой потом лежат и отдыхают.

Как-то в городок одного семейства пришли зубры и сломали террасу. Барсук так расстроился, что три дня не появлялся. Мои туристы шутили, мол, запил. А потом вышел на землю и взялся за работу.

Пока Оля взахлеб рассказывает про барсучьи городки, перед глазами рисуется картинка чуть ли не настоящих маленьких домиков с зоной отдыха и детской площадкой. Поэтому нужно уточнить: это своеобразный и сложный лабиринт под землей, крепость для барсуков.

Наша прогулка по лесу выходит неспешной: через каждые метров десять мы останавливаемся. Чтобы слушать тишину, птиц, рассматривать следы зверей, изучить клочки шерсти на стволах.

«Это сосна чесальная для кабанов, — указывает проводник по дикой природе на дерево с идеально гладким боком. — Так кабаны снимают с себя грязь и метят территорию».

Где-то на мху валяются перья птицы. Это все, что от нее осталось после встречи со зверем. Оля относится к этому, как к естественному процессу: так живет лес.

Встретиться сегодня с лисой или зубром — шансы минимальные: слишком громко мы идем, если зверь услышит, то уйдет в другую сторону.

Зато можно посмотреть на поползня. Птичка забавно прыгает по стволу дерева, хватает в кормушке семечки и улетает в сторону 300-летней сосны. Это самое старое дерево среди сосен в Национальном парке «Припятский». Задираем голову — ближе к верхушке 24-метрового полесского достояния висят старые деревянные борты (улья). Так в регионе раньше собирали мед диких пчел.

«Прогулка по одному и тому же лесу всегда разная. Постоянно меняется визуальная картинка: где-то побежал ручей, выросло новое дерево, что-то зацвело, — мы стоим на мостике, с которого открывается вид на лес в воде. Этот пейзаж Оля снимает постоянно, уверяет, что кадры никогда не похожи друг на друга. — Пойдем, покажу детскую горку для маленьких рысей!»

В воображении рисуется картинка: где-то в лесной глуши стоит аттракцион и на нем весело катаются звери. Шутка. Но рассказы гида почти так и выглядят. А если подойти к дереву — на нем сотни маленьких следов от коготков. Оказывается, рыси так тренируются — царапаются по стволу, и это очень напоминает картинку, как котята взбираются по шторам.

Только выйдя из леса, обращаешь внимание на время: прогулка длилась три часа. За рассказами, историями и наблюдениями время потерялось, растворилось среди осенней тишины. С серого тучного неба упали первые капли дождя, лес начал погружаться в темноту. Но даже в этом было много красоты.

«За 10 лет на Полесье я вросла в эту землю как дуб, — отмечает Оля. — Не представляю себя без Припяти, этих пейзажей и закатов. Они здесь лучшие, завораживающе красивые».