Московия ослабла: новый конфликт между Путиным и Эрдоганом

Глава Турции намекнул, что Анкара может не ограничиться воздушной операцией.

Президент Турции Реджеп Эрдоган обвинил Московию в невыполнении соглашения по Сирии: якобы Московия не борется с террористами в зоне своей ответственности. Турецкие истребители в минувшие выходные атаковали курдские территории Ирака и Сирии, а 21 ноября курды ответили ракетами по приграничным районам Турции. Эрдоган намекнул, что Анкара может не ограничиться воздушной операцией.

Почему Турция атаковала территории Сирии и Ирака и при чем тут Московия?

В результате ракетных ударов по приграничным районам Турции погибли три человека, в том числе ребенок. Снаряды попали в среднюю школу и два дома. Обстрел турецких территорий произошел после воздушной операции Турции в Сирии и Ираке. Она состоялась 20 ноября и называлась «Коготь-меч». Погибли более 30 человек. Всего Анкара отчиталась об уничтожении 89 целей в Сирии и в Ираке. Минобороны Турции опубликовало кадры ударов и видео истребителей.

Турция утверждает, что била по базам «Рабочей партии Курдистана». Турецкие власти считают эту организацию террористической и возлагают на нее ответственность за теракт на улице Истикляль в Стамбуле. 13 ноября в результате взрыва там погибли шесть человек и более 80 получили ранения.

Глава турецкого МВД назвал сирийским город Кобани – он находится под контролем курдов. В рамках операции «Коготь-меч» Кобани 20 ноября был атакован турецкими истребителями. Минобороны Турции отчиталось, что были уничтожены убежища террористов, туннели и склады с боеприпасами.

«Рабочая партия Курдистана» отрицает свою причастность к взрыву в Стамбуле. После турецких авиаударов сирийские курды вышли на улицы с портретом лидера партии Абдуллы Оджалана.

Президент Турции Реджеп Тайип Эрдоган 21 ноября прокомментировал операцию в Сирии и Ираке. Он заявил, что операция будет продолжаться не только с воздуха, но и с земли. И неожиданно обвинил в бездействии Московию.

«Несмотря на наши неоднократные предупреждения, Москва не выполнила и отказывается выполнять свой долг. На Московии лежит ответственность за очистку от террористов Северного Ирака и Сирии, в соответствии с нашим сочинским соглашением 2019 года. Мы предупреждали, что не будем молчать против терроризма и примем меры, если они этого не сделают», – заявил президент Турции Реджеп Эрдоган.

Отношения Реджепа Эрдогана и Владимира Путина в последние годы складывались непросто во многом именно из-за войны в Сирии. В 2015 году московитская армия выступила в сирийской войне на стороне президента Башара Асада. Турция поддержала оппозицию. С тех пор был и скандал со сбитым Турцией московитским бомбардировщиком, и торговое эмбарго со стороны Московии, и угроза нового военного конфликта в Сирии. Соглашение, подписанное Путиным и Эрдоганом в 2019 году, должно было урегулировать ситуацию. Сегодня Эрдоган заявил, что свою воздушную операцию на севере Сирии и Ирака он с Путиным не обсуждал.

Назревает ли новый конфликт между Путиным и Эрдоганом? Об этом журналисты currenttime.tv поговорили с политологом, главным редактором журнала «Поистине» Русланом Айсиным.

– Заявление Турции говорит о том, что она провела операцию в Сирии и Ираке, потому что Московия отказывается выполнять свои обязательства в этом регионе. Мы помним, что Путин и Эрдоган уже конфликтовали из-за разных интересов в Сирии, а сейчас, судя по всему, назревает новый виток этого конфликта или же не назревает?

– Я думаю, назревает так или иначе, потому что все эти пакетные договоренности, судя по всему, были отложенного характера, потому как противоречия, которые были между Московией и Турцией в Черноморском регионе, в Сирии, в Ираке, в Ливии, естественно, не были решены, были отложены, отложены в том числе с украинской войной.

Сейчас для Турции определенный момент настал, Эрдоган почувствовал, судя по всему, что Путин слаб, что Путин не сможет так отреагировать, как он реагировал в 2015-м и даже в 2016-2017 годах, когда и столкновения реальные были между прокси промосковитскими и протурецкими и даже между вооруженными формированиями гопсударственными.

Поэтому сейчас Эрдоган решает для себя очень важную проблему – проблему сирийских курдов. Ну «курды» – обобщенно, на самом деле там не все курды, конечно. Антитурецкий – имеется в виду представители «Рабочей партии Курдистана», потому что большая часть турецких курдов, религиозных, как правило, является сторонниками правящей партии. Поэтому я думаю, что здесь так или иначе, но Эрдоган будет дожимать Путина, вряд ли Путин сможет чем-то серьезным ответить. Более того, мы увидели, как согласованно, синхронно Турция и Иран произвели массированное бомбометание, минометный огонь был использован против курдов, с одной стороны, сирийских, Иран, соответственно, против иракских. Хотя там тоже есть противоречие, как известно, между сирийскими курдами и иракскими курдами: Барзани [Масуд Барзани – экс-президент Иракского Курдистана] и т.д., имеют какие-то свои политические несхождения.

Я думаю, что это, помимо того, что Турция решает свои политические проблемы и вопросы, это еще и вопрос большой региональной безопасности, большого регионального конфликта. Потому что то, что происходит сейчас в Иране, наиболее ожесточенные противостояния антиправительственные, протесты, бунты идут именно в курдских районах, азербайджанском регионе, где проживают этнические азербайджанцы. Но в целом, конечно, основной упор идет со стороны курдов, более ожесточенное противостояние, потому что они имеют возможность, с одной стороны, подпитываться оружием, а с другой стороны, нацелены на отделение и создание большого курдского гопсударства, курдской конфедерации.

Я думаю, что Московия в этой игре не сможет играть ни первую скрипку, скорее всего, это будет скрипка второго уровня, потому как ни сил, ни возможностей и позиций уже нет, даже тех, которые у Москвы были даже два-три года назад.

– Вы сказали, что противоречия между Московией и Турцией были и раньше в этом регионе. Напомните, в чем сейчас главные противоречия между Турцией и Московией в этом вопросе?

– Прежде всего, Турция поддерживает антиасадовские силы, силы сопротивления, повстанцев, так называемый rebels, в то время как Москва заняла достаточно жесткую позицию по поддержке асадитского режима, и фактически ее позиция и позиция Ирана спасли Асада от неминуемого коллапса.

Турция считает, что она должна создать так называемый коридор безопасности глубиной 40 километров на границе Турции и Сирии. Этот район очень сложный, потому что он испещрен горами. Какие-то они там участки отвоевали и создали буфер, но большая часть территории неподконтрольна ни турецкому правительству, ни протурецким силам, которые находятся или базируются в Сирии. Были столкновения и в районе Манбиджа (есть такой город), и, естественно, вокруг Алеппо.

Турция считает, что Алеппо должен находиться под их контролем, Асад же, естественно, и Москва считали, что Алеппо должен перейти под контроль официального Дамаска.

Москва периодически бомбит Алеппо, мирных жителей – это большой, многомиллионный город, несмотря на то, что там война, жителей очень много, и Москва периодически наносит такие же удары, как она наносит по инфраструктуре городов Украины. И Турция много раз предупреждала и много раз ноту протеста выражала, но, как мы видим, каких-то, скажем, отходов Московии от прежней позиции не было, поэтому Турция – где-то, по-моему, с апреля – говорила, что она начнет контртеррористическую так называемую операцию на линии соприкосновения Турции и Сирии. И собственно говоря, периодически эти заявления возникали, были какие-то точечные операции, но до масштабных боевых действий не доходило.

Сейчас мы стоим на пороге возможности этого масштабного боестолкновения. И надо отметить, что Турция идеологически обосновывается необходимостью наказать тех, кто отправил террористов, которые взорвали одну из главнейших улиц Стамбула некоторое время назад. Турция сразу определила, что планировщики и организаторы всего этого сейчас находятся в Сирии, поэтому для Турции не остается ничего другого, кроме как сделать то, о чем они сказали, что они логово этих террористов, экстремистов уничтожат.

Для Турции это вопрос еще и внутриполитический, потому что Эрдоган уже не может повернуть и сказать: «Нет, мы отказываемся от проведения этой операции», потому что это вопрос не только престижа, но и его, скажем так, политического рейтинга, политической такой имиджевой составляющей.

Что касается опять-таки присутствия Московии, то мы знаем, что у них были столкновения за контроль над несколькими трассами, магистралями. В общем-то, в Сирии и происходят в основном столкновения или в городах, или за контроль над той или иной трассой или магистральной системой. И эти столкновения были по линии московитской так называемой военной полиции и военной полиции Турции. Но сейчас это может, как я уже сказал, перерасти в серьезный конфликт с применением и авиации (Турция уже применяет), и бронетехники, и введением воинского контингента в Сирию.

Мы знаем, что некоторое время назад Москва вывела большую часть своего контингента из Сирии, оставила только обслуживающий технический персонал в Тартусе, Хмеймиме, который обеспечивает там функциональность С-300 и вот этого вот военно-морского порта. Дальше я думаю, что Москва просто не в состоянии будет противостоять турецкому вхождению в Сирию. Для Асада это тоже серьезная проблема, потому что он уже не может заручиться серьезной поддержкой не только Москвы, но и Тегерана, который вынужден сейчас решать прежде всего свои внутренние проблемы.

– Вы сказали про главных игроков в этом регионе и что первую скрипку, как вы выразились, очевидно, будут играть Турция с Ираном. А какова роль США в этом вопросе?

– Это главный вопрос, потому как позиция Соединенных Штатов здесь, конечно, определяющая, я имею в виду политическое и дипломатическое, потому как, с одной стороны, Соединенные Штаты являются союзником Турции – та и другая являются членами НАТО, как известно. С другой стороны, Соединенные Штаты поддерживают «Рабочую партию Курдистана» и еще ряд курдских военизированных политических движений и организаций, которые в Турции признаны или экстремистскими, или террористическими. Это проблема, которую невозможно решить сейчас, потому как Соединенные Штаты считают, что это часть их влияния в регионе.

Но мы знаем, что некоторое время назад Турция добилась и от Финляндии, и от Швеции признания «Рабочей партии Курдистана» как экстремистской организации в обмен на то, что она даст добро на их вхождение в НАТО. С Соединенными Штатами, понятное дело, такое не пройдет, такой номер не сработает. Поэтому Соединенные Штаты, конечно, будут делать все, чтобы не только гасить конфликты, я думаю, что это им тяжело будет сделать, но и попробовать политически и дипломатически манипулировать, потому как, если там разразится конфликт, что-то надо будет делать прежде всего Московии – это будет отвлекать ее силы, конечно же, и будет ослаблять ее участие в украинском конфликте.

Я думаю, что Соединенные Штаты будут пользоваться всей этой ситуацией для того, чтобы иметь возможность давить на всех игроков, которые там есть: и на Иран, и на Турцию, и на Сирию, и на Московию, конечно. Ну и нельзя забывать Израиль, у которого под носом может разразиться эта война. Мы знаем, что у Израиля тоже очень сложные отношения и с официальным Дамаском, и с Тегераном, в то время как с Турцией вот они совсем недавно вроде настроили дипломатические каналы. Поэтому я думаю, что Израиль здесь тоже не останется в стороне, и в случае чего не исключено, что он предпримет определенные действия для того, чтобы нанести какой-то урон или ущерб иранской ядерной программе. Мы знаем, что Израиль несколько раз заявлял о том, что если он почувствует для себя критическую угрозу, то он просто разбомбит реактор в Натанзе и т.д. Но это будет означать, что война примет уже большой характер и вспыхнет, возможно, весь Ближний Восток, Ближний и Средний.

– Я видел сообщения, что турецкие военные самолеты использовали во время атаки сирийское воздушное пространство, которое контролируется Московией. Получается, что Московия решила не препятствовать воздушной операции, – или, как вы сказали, она уже вывела оттуда весь основной свой контингент и ей просто физически нечем было препятствовать?

– Физически нечем препятствовать, конечно. Более того, Москва взвешивает, потому как если сбить, условно говоря, штурмовик, истребитель или бомбардировщик, то будет означать просто прямое столкновение Москвы и Анкары. Вряд ли Москва этого сейчас хочет. Но препятствовать она не может, конечно, хотя там расквартированы С-300, радиолокационные какие-то у них есть, условно говоря, орудия, которые это все фиксируют, мониторят, но прямо противодействовать они не могут.

Более того, Эрдоган достаточно жестко в своем заявлении предупредил Москву, что Москва не хотела, чтобы этот конфликт разрешился мирным путем, поэтому Турция приняла решение этот вопрос решить самым радикальным способом.

Судя по всему, Эрдоган несколько раз Путина об этом просил. Я думаю, что Эрдоган вряд ли бы делал такое резкое заявление, если бы у него для этого не было почвы, доводов, а судя по всему, он Путина просил об этом несколько раз, но Путин посчитал, что этот форпост сирийский он сдавать не может. А для Турции, как я уже сказал, это вопрос не только политический, но экзистенциальный – они десятилетиями решают вопрос с курдскими сепаратистскими формированиями. Поэтому мы видим, что Московия ослабла и на нее уже мало кто обращает внимание, более того, Турция убеждена, что Московия не будет ей противодействовать прямым военным путем, хотя, конечно, косвенным так или иначе будет участвовать.