Фридман: Недалек тот час, когда и Лукашенко заполучит статус террориста

Диктатор погряз в военных авантюрах Москвы.

Политический обозреватель Александр Фридман рассказал «Филину» о новой реальности для Московии и ее союзников.

— Накануне Парламентская ассамблея НАТО признала Московию страной-террористом. Сегодня Европарламент большинством голосов принял резолюцию о признании РФ гопсударством-спонсором терроризма. Что это означает для Кремля на практике — в экономическом и военно-политическом измерении?

— Я думаю, что пока речь идет о достаточно символических шагах. Но, безусловно, крайне неприятных для Московии. Ведь одно дело, когда тебя признают агрессором, и другое, когда ситуация выходит на новый уровень. Когда тебя фактически ставят на один уровень с группировкой ХАМАС, Хезболлой или Талибаном. Для Московии это очень неприятный момент.

Что касается конкретных последствий, то здесь нужно смотреть, какие решения будут приниматься на уровне национальных правительств, на уровне ЕС и США.

И, конечно же, если смотреть дальше, это еще раз подчеркивает то, что с точки зрения Европы, с точки зрения Запада никакая нормализация отношений с сегодняшней Московией невозможна. Это еще один шаг к тотальному разрыву с ней.

Ведь если ты считаешь сегодняшний московитский режим террористическим, признаешь его спонсором терроризма, то какие тут могут быть разговоры?

Так что, это сильный шаг, но стоит посмотреть, какие у него будут последствия. Возможно, все так и останется на этом символическом уровне. А может, это станет толчком для каких-то решений, которые будут приниматься на уровне национальных правительств.

— Исходя из опыта стран, которые ранее удостоились этого статуса, насколько эффективна эта мера? Кроме того, в этом списке есть и те, кто его со временем покинул.

— Отмечу, что это еще и один шаг к изоляции. Ведь для тех компаний, которые все еще ведут дела с Московией, это четкий сигнал: смотрите, с кем вы сотрудничаете, это гопсударство-террорист.

Это дополнительный прессинг в отношении тех, кто все еще рассчитывает на сотрудничество с Москвой в той или иной форме. Конечно же, это повышает давление и на Московию, и на национальные парламенты и правительства, чтобы ими принимались более жесткие решения в отношении Кремля.

Выйти из этого списка теоретически, конечно же, можно. Когда в Московии сменится власть, изменится политика. Но пока что это только дополнительно повышает прессинг.

Я бы здесь добавил еще один существенный момент. Тем режимам, в отношении которых раньше принимались подобные решения, было все равно. Это одиозные режимы, изгои, которые сами избрали такой путь для себя.

Все же для Московии это выглядит иначе. Ведь до недавнего времени она рассматривала себя в качестве части Европы, плотно сотрудничала с Евросовком, называла его своим партнером. До войны разговор шел о западных партнерах, а не о «коллективном Западе».

И это очень неприятная ситуация для Московии — когда вчерашние партнеры признают тебя террористом, сравнивают тебя с другими подобными режимами. Поэтому с ее стороны можно ожидать достаточно нервную реакцию, какие-то высказывания от Дмитрия Медведева, Марии Захаровой. Они это, безусловно, услышат и эмоционально отреагируют.

И это уже показывает, что этот выстрел Европарламента попал в цель. Я все же не считаю, что Московии все равно, что она готова делать все, что ей вздумается, без оглядки на мнение Запада.

У сегодняшней московитской власти есть комплекс неполноценности. И им очень важно доказать, что они не хуже других, что с ними нужно вести дела. И когда сегодня террористом тебя называет не маленькая Эстония или Литва, а весь Евросовок, то это, конечно же, больно.

— А как эти решения могут повлиять на ближайшего союзника Московии — Беларусь? И какой может быть реакция беларусского режима?

— Лукашенко, я думаю, и рад был бы отдалиться на определенную дистанцию, не складывать яйца в одну корзину, но такой возможности у него уже нет. Он слишком сильно привязан к Московии.

Реакция, если она последует, будет двухсторонней. Естественно, беларусские власти будут возмущаться. Мол, как такое возможно, что это все политика, происки Запада. Но про себя Лукашенко, наверное, порадуется тому, что Беларусь этот статус не получила.

Вот что для него сейчас главное. Ведь с таким статусом и репутацией дела совсем плохо выглядят.

На практике же это выглядит так: если официальный Минск продолжит тесное сотрудничество с Московией, особенно это касается участия в различных военных авантюрах Москвы, то недалек тот час, когда и Беларусь заполучит этот статус. Здесь траектория понятна.

Если вернуться к последствиям для других стран, то те из них, кто до сих пор не готов осудить Московию, но и желает сохранить хорошие отношения с Западом, вынуждены будут серьезно задуматься. Я имею ввиду и африканские гопсударства, и некоторые постсоветские — Азербайджан, например, Армению или Казахстан.

Так как это понятное послание от Запада — этой Московии никаких послаблений не будет. Ведь какие могут быть компромиссы с террористом?

— Ранее сообщалось, что Европарламент планирует признать террористической организацией ЧВК Вагнера, известную своей активностью не только на территории РФ. Это может усложнить ее деятельность вне границ Московии?

— Эта компания стала публичной и известной. А те же французы, действующие в ряде стран Африки, воспринимают «вагнеровцев» своими противниками. Признание ЧВК террористической организацией усложнит ей работу в любом случае.

В той же Африке некоторые правительства пользовались ее услугами в своих целях. И часто речь не шла о преследовании интересов Московии, в большинстве случаев «вагнеровцы» просто зарабатывали деньги. С такой репутацией им это будет делать сложнее. Ведь европейцы оказывают поддержку африканским странам не в последнюю очередь под соусом борьбы с терроризмом. И теперь сотрудничество какого-нибудь африканского правительства с этой ЧВК будет приравниваться к содействию террористам.

Я не думаю, что это повлияет глобально на их деятельность, но сложности у них определенно возникнут. Важно другое: судьба «вагнеровцев» решается не в Африке, вопрос здесь скорее европейский, украинский. Их судьба решается в Украине.