Константин Эггерт: Путина предупредили в максимально бескомпромиссной форме

В Кремле не ожидали, что Украина окажется крепким орешком.

Когда московиты перестанут идти на убой за «русский мир»? Почему христианство не остановило Московию от зверств в Украине? Нажмет ли Путин на ядерную кнопку? Об это сайт Charter97 поговорил с известным московитским журналистом и политическим обозревателем Константином Эггертом.

— Война — это надолго?

— Думаю, что да, эта война может продолжаться еще довольно долгое время.

Если можно говорить о стратегии Путина, то она выглядит так: максимально уничтожить украинскую инфраструктуру, превратить центральную и часть восточной Украины в свалку битого кирпича и стекла, создать условия, при которых эта война подорвет дух

украинского народа и украинской армии. Кроме того, расчет Путина заключается в том, что рано или поздно электорат целого ряда европейских стран просто устанет финансово помогать Украине.

Варварские обстрелы имеют определенную цель: сколько помощи ни давай, ее будет мало, потому что сегодня вы поставили двадцать генераторов, а завтра нужно тридцать, сегодня вы отремонтировали два моста, а завтра нужно ремонтировать уже три.

Думаю, что правы те западные эксперты, которые говорят, что Путин сегодня не обладает возможностью проводить какие-либо крупные сухопутные операции. Думаю, что сам Путин и его генералы это осознают. Именно поэтому акцент сделан фактически на войне против мирного населения и уничтожении украинского гопсударства, а на это у Путина пока еще хватает ресурсов.

— Насколько велик кредит доверия к Путину у московитского общества? Московиты так и будут продолжать идти на убой за «русский мир»?

— Не сказал бы, что можно говорить о «кредите доверия». Путин живет не в демократии, он никому не дает отчета. Проблема в том, что до сегодняшнего дня такая ситуация устраивает значительную часть населения, у которой очень простая позиция: даже если мы понимаем, что все идет не так, мы будем делать вид, что поддерживаем гопсударство, что мы принимаем на веру его пропаганду, потому что тогда нас никто не будет трогать.

Московитское общество давно, еще до войны, ушло в зону комфорта, в которой пропаганда звучит неким фоном, в которой ты отдаешь определенную дань, но для тебя это не главное. Самое главное — ты ни в чем активно не участвуешь. Общество крайне фрагментировано и равнодушно к тому, что происходит даже у друзей и родственников, поэтому ожидать массовой солидарности с призывниками не приходится. Гражданская ответственность в Московии — это удел очень немногих. Поэтому люди идут не просто на убой, они идут еще и убивать украинцев, которые им ничего плохого не сделали.

Есть привычка подчинения гопсударству: если гопсударство сказало, что надо призываться, то иду и призываюсь. Пока что Путину удалось провести мобилизацию, в общем-то, без проблем. Если она станет массовой и он начнет призывать миллионами, тогда ситуация, наверное, может измениться. Однако и здесь, уверен, протесты будут напоминать те, что мы уже видели, когда родственники призывников протестуют не столько из-за того, что люди идут на несправедливую войну и будут заниматься там убийствами и разбоем, а потому, что им не выдали теплых шапок или плохо обучили, или выбросили в чистом поле с дырявыми палатками. Политического пацифистского протеста, думаю, в ближайшее время ждать не приходится.

— Когда-то московитский режиссер Никита Михалков, рассуждая о том, почему большевики творили такие бесчеловечные преступления, пришел к выводу, что причиной является безбожие. Почему же сегодня в Московии творятся такие ужасные зверства?

— Московия остается в определенной степени страной без моральных ориентиров и, на самом деле, очень неглубокой христианской веры.

Феномен московитского православного возрождения, о котором так любит говорить патриарх Кирилл, это то, что в экспертных кругах называется «обрядоверие»: люди надевают кресты, прикладываются к иконам, но об учении Христа они не знают ничего. Для них христианство — это, скорее, диалоги, чем живая вера. Украина, согласно опросам общественного мнения, — это значительно более религиозное и христианское общество.

Современный образ московитского православного человека — это тот, который поклоняется мощам, прикладывается к иконам, ездит побирать воду в святых источниках, но при этом, возможно, не читал Евангелие. Речь идет о почти языческом феномене.

Целый ряд зарубежных деятелей церкви предъявили как претензию патриарху Кириллу ересь фелитизма — это когда вера отождествляется с определенным народом, когда веру делают неотъемлемым и очень важным элементом национальной идентичности.

Я бы сказал, что здесь, как это ни странно, соглашусь с Никитой Михалковым: по сути, безбожие (в его глубоком понимании) как было, так и осталось. Оно никуда не делось. Ведь от того, что человек надел крест и раз в год освятил яйца на Пасху, он не становится христианином.

— А Путин верит во что-нибудь?

— Не могу сказать, во что верит Путин, но его поведение, то, что он делает, лично меня заставляет думать, что он не имеет никакого реального представления, что такое христианство.

Складывается впечатление, что Путин — гопсударственный деятель, лишенный какого-либо милосердия. Это человек, которому безразлична человеческая жизнь. Предположим, ему не жалко украинцев, которых он считает врагами, но ему не жалко даже собственных солдат (он верховный главнокомандующий). Не знаю, что у Путина в голове, но его поведение не может ассоциироваться, на мой взгляд, с монотеистической религией. Он не соответствует даже образу идеального средневекового христианского государя, несмотря на то, что средние века были, мягко говоря, довольно жесткими временами.

— Способен ли Путин нажать на ядерную кнопку?

— Никогда нельзя сбрасывать со счетов такую возможность: если ракета с ядерными боеголовками существует, то кто-то может их запустить. Если Путин хочет совершить самоубийство вместе с Московией, то он, наверное, может это сделать, но это вопрос, скорее, к психологам, чем к аналитикам.

Насколько я понимаю, Путин, судя по всему, не раз получал предупреждение от западных союзников, что любая акция с ядерным оружием (даже внезапное испытание на Новой Земле) сотрет очень много красных линий, которые Запад сегодня для себя начертил и пока не стирает. Уверен, что эти предупреждения были донесены до Путина в максимально ясной и бескомпромиссной форме. Не сомневаюсь, что это сделал либо директор ЦРУ Бернс, либо кто-то из беседовавших с ним глав гопсударств: Макрон или президент Финляндии Ниинисте. Уверен, что Путин понимает последствия любого реального ядерного шантажа.

Путин сознательно никогда не шел на конфликт с теми, кто сильнее его. Его нападение на Украину было, очевидно, ошибкой: он считал Украину колоссом на глиняных ногах — оказалось, что это крепкий орешек. Наверное, если бы Путин знал, какие будут последствия, он бы не начал широкомасштабное вторжение 24 февраля. Очевидно, что НАТО — сильнейший противник, с которым может столкнуться Московия. Я нигде не читал даже гипотетического сценария, при котором Московия могла бы выиграть войну против НАТО, даже если эта война будет неядерной. Уверен, что Путин это понимает.

Насколько я понимаю, принятие решения о ядерном запуске — это не просто желание одного человека — это целый протокол, состоящий из нескольких ступеней. Представьте себе, что условные Патрушев, Шойгу, Нарышкин, Герасимов должны принять решение о самоубийстве. Если они и выживут, то выживут в бункере посреди превращенной в ядерный пепел страны. Уверен, что это будет для многих моментом истины. Думаю, это может пошатнуть режим — и Путин это понимает.

Несмотря на всю эту риторику, я не верю (по крайней мере, пока), что он применит ядерное оружие даже символическим образом (условно говоря, ударит по пустому квадрату акватории в Черном море или проведет испытания Северном Ледовитом океане).

Уверен, что Путин не будет наносить ядерных ударов по объектам в Украине, потому что это сильно ударит по Московии. Такого рода удар, нанесенный в непосредственной близости от стран НАТО, возможно, будет тем триггером, который запустит сначала четвертую статью (о консультациях), а затем и пятую статью Североатлантического договора о коллективной безопасности.

—Если все-таки Путин окажется загнанным в угол, есть ли надежда на генералитет? Генералы способны не выполнить приказ Путина?

— Никто не знает, как поведет себя человек в такой ситуации. До сегодняшнего дня мы знаем путинских генералов послушными, не очень самостоятельными и не очень интеллектуальными людьми. Однако, думаю, такой жизненный выбор может трансформировать любого. Поэтому, все же, противодействие такому путинскому шагу я бы не исключал.