«В камере нас было 18 человек, и мы стали выключаться от нехватки воздуха»

Бывшая политзаключенная - об условиях на Окрестина.

Уже больше двух лет продолжаются пытки нечеловеческими и жестокими условиями содержания задержанных по политическим мотивам в ЦИП и ИВС на Окрестина. Арестантам не передают передачи, из дома им запрещают брать с собой личные вещи, мыльные принадлежности, пасту и зубную щетку. В изолятор по-прежнему не пускают адвокатов, ссылаясь на антиковидные меры. Бывшая арестантка Окрестина (имя не называется в целях безопасности) рассказала «Вясне» об условиях содержания в печально известной камере № 15 в ноябре, о «контрольных» сокамерницах и почему важно опубличивать информацию о задержанных.

«В камере нас было 18 человек, и мы стали выключаться от нехватки воздуха»

Сразу до административного суда девушку удерживали трое суток в ИВС в переполненной камере.

- Ночью я спала под столом, потому что у нас просто не было место. В двухместной камере ИВС нас могло находиться до 10 человек. Туалет был частично закрыт — туда не попадали видеокамеры. Было очень холодно, поэтому мы прижимались друг к другу, чтобы как-то согреться. Когда к нам приходили люди не по политическим статьям, то они давали нам куртки, чтобы мы немного согрелись.

После суда девушку перевели из ИВС в ЦИП — «и там началась жесть». Там она заболела из-за нервов, ослабленного иммунитета, больных сокамерниц и, конечно, невыносимых условий. В печально известной двухместной камере № 15 в ЦИП на Окрестина при ней находилось одновременно от 11 до 18 человек.

- В ЦИП сразу начались крики. Меня предупреждали, что в камере будет жарко и душно, но я не думала, что настолько. Я зашла будто в парилку в бане. Ты заходишь, а на тебя — волна пота и жарищи. Там стоит температура где-то около +36-40 градусов. Помещение вообще не проветривается, вентилятор не включается совсем, «кормушку» не открывают. В ИВС мы хоть немного могли дышать, а здесь — нет. Мы просили открывать нам хотя бы «кормушку». Был день, когда я уже в мыслях попрощалась со всеми родными, потому что думала, что умру. Тогда в камере нас было 18 человек и мы стали выключаться от нехватки воздуха. У нас конденсат стекал по стенкам. Тогда зашел сотрудник за мусором и увидел это все — тогда включили вытяжку.

У нас в камере просто физически не было место. Мы спали кто где: кто под нарами, кто возле туалета. Мы все там ходили и спали в лифчиках, потому что было очень жарко. Там ползали клопы, которые меня покусали и у меня началась аллергия. Также там ползали мокрицы. Девчонки, которые спали на нарах, были в синяках, потому что железные прутья впивались в кожу. Поэтому самым лучшим вариантом считалось спать на полу.

«Вся система выстроена так, чтобы унизить твою личность»

Девушка отмечает, что отношение к «контрольным» (именно так называют на Окрестина задержанных по политическим мотивам) было разным и зависело от смены и конкретных людей, а также приказа сотрудников ГУБОПиКа.

- На Окрестина были определенные сотрудники, которые по-разному пытались подавить твою волю: фыркали, рычали. Там вся система выстроена так, чтобы унизить твою личность, чтобы тебя сломать и ты чувствовал себя никчемностью. Например, один сильно матерился и называл нас все время бабками. Всячески унижал нас.

Людей было много, и все они были разные. Все очень образованные: были программисты, бухгалтеры, медсестры, нотариус, правозащитница, юрист, девушки из сферы маркетинга и продаж. Политические задержанные — тоже очень разные. Многих людей ломают на первые-вторые сутки. Через видеокамеры в камерах сотрудники видят, кто как держится. И кто хорошо держится — они дают дополнительные протоколы. Это мое мнение.

Много людей избивают при задержании. Были люди, которых избивали сковородой, и я видела у них следы и гематомы. Многие запуганы и не хотят ничего опубличивать. Людям угрожают, чтобы ничего никому не рассказывали. На многое на Окрестина влияют сотрудники ГУБОПиКа. Они говорят, кому ухудшить условия. Но я считаю, что огласка все-таки очень влияет на твои условия там — они все-таки побаиваются. Те люди, которые там работают и какими бы идиотами они ни были, понимают, что это не может длиться бесконечно и когда-нибудь они понесут ответственность за свои действия. И это их сдерживает.

В ЦИПе по-прежнему не выключается свет целые сутки — это один из способов издевательств над узниками. Но бывшая арестантка вспоминает, что, в отличие от ЦИПа, в ИВС по ночам не будят.

- Никаких личных вещей у тебя с собой нет. Мне ничего не отдали со словами: «Такой у нас приказ на вас». Когда меня привели, то сразу забрали куртку и провели углубленный досмотр с приседаниями.

Нам не давали матрасы. В ИВС было чуть лучше, потому что там нары деревянные, а в ЦИПе — металлические. Днем нам запрещали на них лежать.

«Там работает одна неадекватная фельдшер — кажется, она ненавидит всех вокруг»

Девушка отдельно отмечает критическую ситуацию с медицинской помощью на Окрестина. У местных медиков почти нет никаких своих лекарств — они выдают только то, что передают родственники задержанных. Если им, конечно, удается что-нибудь передавать.

- Один-два раза в день приходил медицинский сотрудник и приносил лекарства, которые передали родственники. Если в ИВС могли принять гематогенки, то в ЦИПе, когда мне их передали, сотрудница разозлилась, потому что мне якобы шоколадки передают. Она отдала их сотруднику, который называл нас бабками, и он занес их на склад. Там работает одна неадекватная фельдшер — кажется, она ненавидит всех вокруг. Если девчонкам не передавали родственники лекарства, то она даже не предлагала им лекарства. Она просто швырялась этими лекарствами в нас. Помню, как у меня был очень сильный кашель, а она сказала кашлять в себя.

Если у тебя нет родственников или они не могут передать лекарства, то тебе очень тяжело придется там. У моих родных не хотели принимать лекарства.

По словам бывшей арестантки, в ЦИП на Окрестина часто воровали лекарства:

- У людей просто они пропадали. Например, у меня было две пластинки лекарств от горла. Из 10 таблеток до меня дошли только пять. Это очень частое явление. Мне не отдали пшикалку для горла, потому что она была металлическая, а можно только пластмассовую.

«Проверяющий сказал: «Твари»

Девушка рассказывает, что они мыли пол хлоркой, чтобы как-то избавиться от клопов, однако потом на этом полу приходилось спать. Арестантки из других камер ЦИП рассказывали, что в их камерах было очень много тараканов. Там, где есть клопы, — нет тараканов, и наоборот.

- Кормили просто отвратительно. На завтрак, обед и ужин давали только каши — сплошные углеводы. Также давали котлеты, но они полностью были из хлеба. Супы тоже были не самого лучшего качества. Воды давали очень мало: утром давали холодный чай, а на обед какой-нибудь кисель или компот 100 мл. Поэтому воду мы пили из-под крана. Она была с хлоркой, поэтому у нас у всех болели желудки.

В ЦИПе нас будили шмонами по два раза в ночь — мы должны были встать и представиться. Как-то в ЦИП ночью приехала проверка. Нас тогда будили три раза за ночь. И какой-то главный, который туда приехал, спросил, где «контрольные» (так на Окрестина называют задержанных по политическим мотивам). Ему показали несколько камер, и я услышала, как проверяющий сказал: «Твари».

«Насту однажды выгнали во дворик за то, что она написала жалобу»

Девушка рассказала и о правозащитнице Насте Лойке, которая на Окрестина провела 60 суток подряд:

- Бывало всякое. Бывало, что она плакала. Рассказывали, что Насту однажды выгнали во дворик за то, что она написала жалобу на то, что тех, кто ездил на работу на мусорку, долго держали во дворике на морозе, то есть держали в ненадлежащих условиях. На это милиционер Тишечкин сказал, что она теперь пойдет и посмотрит сама, каково это. Ее отправили на 5-6 часов в этот дворик. Он просил потом Насту, чтобы она не писала жалобы.

Однажды она хотела объявить голодовку, но ей не дали бумагу и ручку, чтобы написать заявление. ГУБОПиК ей обещал уголовку. Сразу сказали, что посадят по административке и будут искать, как ее уже посадить надолго. Конечно, мы старались друг друга поддерживать.

До сих пор активно используется практика «заселения бомжей в камеру к политическим».

- К нам забрасывали знаменитую Аллу Ильиничну, а также еще одну женщину. Их специально к нам привозили.