«Ночуют среди трупов, недавно рядом целую роту убили»

Московитские солдаты рассказали о войне, с которой хотели сбежать.

Контрактники и мобилизованные на войну с Украиной повсеместно жалуются своим близким на невыплаты «зарплаты», дефицит продуктов, обмундирования и даже оружия. Их родственники рассказывают «Сибирь.Реалии», как они «сидят дома без денег» и вынуждены при этом собирать гуманитарную помощь для своих мужей и сыновей, чтобы те «хотя бы не голодали и не мерзли» на фронте.

«Еле сводим концы с концами»

36-летний Евгений Поспелов из города Усть-Кут Иркутской области больше трех месяцев не может получить выплату в 195 тысяч рублей, обещанную президентом РФ Владимиром Путиным каждому мобилизованному. В его семье двое сыновей-подростков, жена Татьяна работает продавцом-кассиром, получает 20 тысяч.

— 26 сентября мы узнали, что Женю искал по прежнему месту жительства сотрудник военкомата. Узнав об этом, муж сам пришел в военкомат, прятаться не стал. Он получил первую выплату в 18 тысяч вместо 195 и на этом все — три месяца семья сидит без денег и на все вопросы в части отвечают «техническая ошибка с документами». При этом он же туда не за заработком шел — он прилично получал автокрановщиком на Ленском деревообрабатывающем комбинате. 100 тысяч рублей в месяц, — объясняет Татьяна Поспелова. — Сейчас ни зарплаты, ни выплат за «службу».

Поспелова уже несколько месяцев берет в магазине, где работает, продукты в долг. Собирать посылку приходится и мужу «в армию».

— Беру в магазине под зарплату крупы, хлеб, молоко, консервы. Недавно опять собирала мужу посылку с продуктами и сигаретами. То, что там им дают есть — просто невозможно, хуже тюремной баланды. Он так и говорит, это не испорченные продукты или просрочка, это бурда, которую в рот не возьмешь, — говорит Татьяна. — Сейчас я должна на работе почти десять тысяч рублей. Девчонки из коллектива поддерживают: то картошку принесут, то курицу. У меня нервы на этой почве, за детей боюсь.

В ноябре Поспелов, будучи на сборах в Юрге, заявил о невыплате в военную прокуратуру.

— Я пошел к начальству разбираться, — рассказывает Поспелов. — Оказалось, меня по ошибке записали как мобилизованного из Новосибирской области, а не из Иркутской. Иркутских зачислили в часть 1 октября, а новосибирских — 29 октября, поэтому «заплатили» за три дня. Командование говорит, мол, мои документы исправили и отправили в Москву в Единый расчетный центр. Пообещали еще в ноябре перерасчет, но никаких денег я не увидел. Сейчас занимаю у сослуживцев, чтобы семье передать.

От обиды Поспелов 28 ноября оставил воинскую часть и поехал домой, в Иркутске он сразу с поезда отправился на прием к губернатору Игорю Кобзеву. В правительстве Иркутской области мобилизованному сказали «губернатор в командировке, а ваша проблема — для военкомата».

— В Усть-Кут Женя приехал 30 ноября, потерянный: «Другие мужики уже пропили свои зарплаты, я хожу, как дурак, деньги свои выпрашиваю», — вспоминает Татьяна. — Мы пошли уже в наш усть-кутский военкомат. Военком в ужасе: «Езжайте быстрее обратно, неважно — платили вам или нет, но вас иначе посадят как дезертира». А он ведь поэтому и пошел, не хотел прятаться до конца жизни. В итоге пришлось опять же просить в долг, покупать ему билет, чтоб ехал обратно.

2 декабря Поспелов вернулся в свою части, где ему выписали выговор. Его жене пришлось самой обращаться в Следственный комитет Иркутской области. Ей пришел ответ, что «этот вопрос не относится к компетенции ведомства». Направила Татьяна и заявление в военную прокуратуру Кемеровского гарнизона по телефону 112 — ответа нет.

Местным чиновникам известно о невыплатах мобилизованному, и они считают это «технической ошибкой» — так «Сибирь.Реалии» заявила замглавы Усть-Кута по соцвопросам Елена Кузнецова.

— Это техническая ошибка с ИНН. Отправлены запросы в Минобороны, а от районной администрации информацию отправили в область, — говорит Кузнецова. — Думаю, однозначно все решится в пользу Поспелова. Его семье, детям мы окажем материальную помощь.

Тем не менее, по словам Татьяны, она ничего от чиновников не получала — потому и не может платить по многочисленным кредитам, взятым в банках, уже начались просрочки. Последний ответ Поспеловым пришел от военной прокуратуры, в котором пообещали выплатить все 21 декабря. На 26 декабря денег по-прежнему нет, говорит Татьяна.

— Я сам уже не знаю, зачем иду воевать. Посещают мысли, что гопсударство меня обмануло. Есть желание развернуться и опять уехать домой нах**, — признается Евгений.

«Обозвал меня «никчемной женщиной»

Аналогичные жалобы на невыплаты у мобилизованных из Тюмени.

— С октября не платят. Муж там [в Украине] с 15 числа. Я опросила всех остальных жен и матерей — нашим из «Сибири» (штурмовое подразделение из Тюмени) не приходила зарплата тоже, — говорит жена одного из солдат Анастасия Свердлова (имя по просьбе собеседницы изменено). — Мы три месяца просим разобраться. А в ответ слышим одни оскорбления. И в свой адрес, и в сторону мужа.

По словам Анастасии, командир подразделения «Сибирь» на ее очередной вопрос о невыплатах угрожал проверить, не дезертир ли ее муж.

— Майор половину октября, ноябрь и декабрь нас «кормит завтраками», а мне двоих детей надо чем-то кормить. В последний раз на просьбу назвать точные сроки выплаты он обозвал меня «никчемной женщиной, не обеспечившей хороший тыл» и угрожал, что у мужа на фронте «будут проблемы», — говорит Анастасия. — В конце концов майор заявил: «Я посмотрю еще, как ваш муж воюет. Может, он дезертир! А то есть такие, сбегают или отсиживаются в тылу, при этом деньги выпрашивают». Я просто в ужасе от такого отношения. Если они с женами солдат так позволяют себе обращаться, то что там с ребятами? Точнее, я знаю, как — муж молчит, но его однополчане говорят — как с собаками обращаются, начальство ходит сытое, ест отдельно, солдатня — на хлебе и воде сидит. И за радость, если есть хлеб.

В ноябре президент РФ Владимир Путин поручил Минобороны и правительству обеспечить мобилизованным зарплату не менее 195 тысяч рублей в месяц со дня зачисления в списки личного состава воинской части, издав указ о разовой выплате 195 тысяч рублей (почти 2800 долларов). Власти регионов пообещало семьям мобилизованных региональные выплаты, но позже некоторых из них заявили, что «не получили деньги вовремя» из федерального бюджета.

«Умоляет вытащить»

— Мой муж сейчас там [в Украине], буквально в окопе. На «Краснолиманском направлении». Удается звонить раз в несколько дней. По Телеграму, — рассказывает жена мобилизованного из Иркутской области рядового С. Елена. — Он просит сделать хоть что-то, чтобы вытащить их оттуда. В окопах рядом с ними рвутся мины, на его глазах погибли сослуживцы, знакомые ребята. Они ночуют среди трупов. Недавно рядом с ними целую роту убили. Они пишут рапорта, отказываются воевать, никто не берет — их «бумажками» подтираются". Он боится не дожить до Нового года. В мобилизацию пошел, потому что тюрьмы боялся. Сейчас рад бы в тюрьму.

По словам Елены, ее муж также жаловался на то, что их не кормят, заявляя «деньги вам перевели — покупайте все сами».

— Раз в неделю их вывозят частями куда-нибудь, в соседний Луганск, например. Там они могут что-то купить себе. Конечно, на свои деньги, — говорит сестра другого мобилизованного Ольга. — Поэтому брат не может своей семье, детям, ничего из зарплаты отправить — все уходит на продукты, лекарства и самое необходимое. Там все дороже к тому же. А главное, их психологическое состояние. Меня оно просто пугает, я иногда думаю, что он уже сошел с ума! Он настолько не в себе от страха, голода, недосыпа — как он только в разные стороны не палит?!

Родственники мобилизованных из Алтайского края жалуются на то, что их родных отправили на фронт вместе с недавними заключенными.

— 17 декабря мужа должны были отправить в военную часть Ростовской области «для боевого слаживания». Вместо этого его без какой-либо подготовки увезли в палаточный лагерь Луганской области, где выдали обмундирование и кинули на фронт. И с кем! Мужа включили в роту, набранную из бывших зеков. Он простой мобилизованный, даже без боевого опыта. Никогда не сидел. И вдруг оказался в бою с недавними зеками! — говорит Ольга. — Говорит, не знает, кого больше бояться — такие отмороженные там встречаются. Эти бывшие осужденные постоянно конфликтуют с обычными мобилизованными. И драки, и смерти уже есть, хотя в бою они еще не были.

По словам Ольги, рота ее мужа сейчас располагается в деревне «на Краснолиманском направлении», там постоянно идут боевые действия.

— В самой деревне до сих пор живут мирные жители. Представляете, под постоянным огнем! Там же ночуют прямо на земле те, кто отказался воевать. Их оставшиеся военные выгнали на улицу. Живут прямо под открытым небом, ждут — обещали, что позже «заберет командование» и увезет «под суд» домой. Муж уже думает, а не пойти ли к ним. Говорит: «Лучше ночевать на улице, чем стать грузом 200», — говорит Ольга.

На дефицит продуктов и обмундирования мобилизованный муж собеседницы «Сибирь.Реалии» тоже жалуется.

— Нет ничего, он как начнет перечислять — не знаешь, что закупать в первую очередь, а главное — на что? Зарплату он не может прислать, она уходит на продукты и лекарства, и все равно не хватает. Так что самим приходится закупаться. Так мы семьями скидываемся и тушенкой, хлебом затариваемся. Консервы туда отправляем — неделю каждую, раз в две недели — этот минимум. Иначе они буквально пухнуть с голоду будут, — говорит жена мобилизованного. — При этом ни патронов, ни автоматов, ничего нет. Он должен был 23 декабря идти в бой (с тех пор пока не звонил) — на 20-е декабря у него буквально не было оружия! Не только муж это говорит. Мы [сборщики гуманитарной помощи] же передаем друг другу информацию — чего и где не хватает. Так вот — не хватает всего! Если остаются деньги после закупа продуктов, закупаем палатки, сети маскировочные, рации.

Сбор банок «на свечи»

На прошлой неделе власти Забайкальского края в здании краевого правительства повесили объявление о сборе жестяных банок из-под консервированной кукурузы, зеленого горошка и тушенки «для изготовления свечей в окопную печь для московитских военных».

«Мы с волонтерами делаем свечи, для наших бойцов. Парафин заливаем в банки, в последующем бойцы их вставляют в окопную печь (которую разработали, производим, и отправляем на фронт). Банок не хватает. Нужна всеобщая помощь. Объявляю сбор жестяных банок только из-под консервированной кукурузы, зеленого горошка, тушенки и др. (они по размерам подходят к печам). Вскрывайте банки аккуратно, чтобы никто потом не порезался. В нашем гардеробе, на 1 этаже установлены коробки для сбора. Все холоднее становится на улице и все нужнее становятся такие переносные печи для обогрева на фронте», — написано в объявлении в здании краевой администрации.

Ранее аналогичное объявление о сборе жестяных банок для московитских военных объявляли власти Болотнинского района Новосибирской области. Пустые консервные банки из-под горошка, кукурузы, сгущенки, оливок и подобного нужны, по словам чиновников, для изготовления блиндажных свечей, которые отправят в зону боевых действий. Они якобы горят до 8 часов и могут помочь согреться и разогреть пищу.

Родные солдат из разных московитских регионов с марта рассказывают о том, что вынуждены собирать деньги на самое элементарное для военнослужащих или самим вязать им, например, теплые носки. Семьи военных часто объявляют гуманитарные сборы, чтобы отправить в зону боевых действий обмундирование, коптеры и даже продукты.

Некоторые участники «гуманитарных сборов» признаются, что делают это принудительно, а не добровольно. Например, студенты Тимашевского техникума кадровых ресурсов должны были каждые две недели по графику сдавать «гуманитарную помощь» для военных: еду, бинты, перекись водорода, мыло и туалетную бумагу.