«А на мой не окрепший еще ум свалилась какая-никакая власть»

Беларусы рассказали, почему добившись успеха не стоит задирать нос.

Модель добивается успеха на престижном конкурсе красоты. Впереди заграничные поездки, красивые фотосессии — от такого легко потерять голову. Девятнадцатилетнюю девушку пристраивают на тепленькое местечко — заведующей обувным магазином. И она становится большой начальницей, которая лучше всех знает, как нужно работать. Зачастую большой успех становится большим испытанием. Может ли человек не потерять себя, не стать зазнайкой, токсичным для всех, кто его окружает? И что на самом деле стоит за гордостью или гордыней, которые мы испытываем? Об этом onliner.by( поговорил с известными беларусами.

Павел Крамарь — фудхантер, блогер, тот самый Кокобай

— Как и любому человеку, мне свойственны многие грехи. Но с этим нужно бороться. И когда ты борешься, ты видишь результат. Я понимаю, что задирание носа ни к чему хорошему не приводит. Я так же, как и раньше, общаюсь со всеми своими читателями. Знаете, когда некоторые знаменитости начинают зазнаваться, они просто забивают на свою аудиторию: не отвечают, не реагируют, не комментируют, не помогают. Я же на протяжении девяти лет каждый день разбираю завалы директа, отвечаю всем — а это от 400 до 700 сообщений ежедневно, в среднем на это уходит два часа.

— Успех, узнаваемость, признание — это провоцирует гордыню?

— Это неотъемлемая часть. Если человек становится узнаваемым, знаменитым, появляется и много хейта. Не все согласны с его мнением. Кто-то немного завидует. Есть такая проблема, но на нее можно закрыть глаза и просто помогать людям. Мне совсем не обязательно, чтобы меня признавали, узнавали или оценивали мой успех. Я все оцениваю сам.

— Сложно давать оценку другим?

— К этому быстро привыкаешь. Да, оценка является субъективной. Я, когда выставляю оценку, не говорю, что это приговор или даже общее мнение. Нет, это только субъективная оценка. Но после нее мы собираем отзывы, смотрим, что говорят люди. И знаете, в 70% случаев мнения совпадают. Да, возможно, мой отзыв оказывает влияние, но, возможно, и нет.

Оценку ставить сложно, но нужно. Без оценки будет хаос. И ничего личного — только охота.

— Помимо гордыни, у каждого есть чувство справедливой гордости за то, что удалось, получилось хорошо. Чем ты гордишься?

— Я горжусь, что мы сделали первый в Беларуси проект с честными обзорами. И даже в Европе аналогов ему нет, хотя друзья хотели бы видеть нас в Польше. Горжусь тем, что платных обзоров заведений в кокобаях не существует по сей день.

— Помнишь момент, когда тебя стали узнавать на улице, в заведениях? Что-то изменилось после этого?

— Нас стали узнавать, когда мы стали показывать лица, а это произошло недавно. И ничего не изменилось. Ну а какие риски: тебя могут или избить, или поблагодарить. Да, бывали случаи, когда говорили «Ага, а ну иди-ка сюда!». Но все в порядке, никаких особых проблем в этом я не вижу.

Если в заведении нас узнают, это ни на что не повлияет. Потому что, во-первых, они не могут заменить повара — его уровень остается прежним, с моим приходом аура у него не появится. Во-вторых, важен продукт: из чего готовили до этого, из того же приготовят и для меня. Максимум, что возможно, — это увеличить порцию. Но ведь это глупость! По наводке придут люди, захотят столько же. С другой стороны, ведро невкусной еды — это всего лишь невкусная еда.

К разговорам о том, будто что-то меняется, когда мы приходим: нет, ребята, это не так, ничего не меняется. Возможно, улучшается сервис, но ведь и плюнуть в еду могут.

— Случалось, что из-за каких-то личных перегибов потом было неловко?

— У меня была неприятная история. Она связана с дружбой: из-за амбиций я просто потерял человека. Обидно? Да, очень обидно. Но, наверное, при желании можно попытаться все вернуть.

Наталья — в 19 лет стала заведующей обувным магазином

— В 19 лет меня по знакомству взяли на работу в магазин обуви. И очень скоро повысили в должности: я стала заведующей магазином, можно сказать, директором. Понятно, что этому повышению поспособствовали личные отношения, а не то, каким «профессионалом» я была со своим еще не оконченным высшим образованием. И да, тогда я словила большую звезду — сейчас мне за это очень стыдно. Вела я себя отвратительно: мне казалось, что я самая умная, самая крутая, самая богатая.

— Отвратительно — это как?

— В подчинении у меня было несколько сотрудниц, все они были старше меня, все они были опытнее в работе. А на мой не окрепший еще ум свалилась какая-никакая власть — с этими людьми я вела себя ужасно.

Устраивала планерки, на которых они стояли в шеренгу, а я их отчитывала. Был случай, когда я сильно разозлилась — мне же казалось, что все кругом не умеют работать, — и я швыряла ботинки.

А однажды… В общем, у меня была девочка-стажерка, и я отправила ее в магазин по личным нуждам: за соком для вечеринки. Сейчас я никого из своих коллег, разумеется, по таким вопросам никуда отправлять не стану, но тогда мне было 19. Мне очень стыдно.

— Как в магазине воспринимали такую начальницу?

— Отношения с коллективом у меня были натянутые. Подчиненные со мной не спорили, но, как мне казалось, недостаточно четко выполняли мои указания: не вычеркивали размеры, не подходили к клиентам, сидели за кассой, хотя сидеть нельзя, а нужно стоять. Это моменты, на которые я обращала внимание, так как мне казалось, что они важны для продаж.

Однажды я слышала, как они обсуждали меня на курилке, говорили, что никто не станет слушать эту девку, которая появилась непонятно откуда, — все это только добавляло масла в огонь.

— Какой момент из того времени для тебя самый драматичный?

— У меня был друг Дима, я очень любила этого человека именно по-дружески. Диме нужна была подработка на лето, и я предложила ему поработать у нас в магазине. Потом был тихий ужас. Мне казалось, что он плохо работает, фамильярничает. В принципе, у каждого продавца есть свой стиль, свой подход к клиенту. Они делают свою работу: помогают с выбором, продают товар. И у Димы был свой подход, причем хороший. Он был лучшим продавцом у нас, у него были самые высокие показатели продаж, он с ходу сделал всех моих девочек, которые занимались этой работой уже давно. Но его подход настолько не совпадал с моими представлениями о том, как надо, и я так отвратительно общалась с Димой, что он не выдержал. И с тех самых пор, когда он ушел, забрав заработанные деньги, мы не общались. Вообще. Мне стыдно.

— Как закончилась твоя карьера в топе обувной торговли?

— Мы так и жили в своей маленькой клоаке: я чувствовала себя невероятно важной, а девочки дружили против меня — все друг друга терпели. А потом магазин закрыли. У владельца банально возникли вопросы с финансами — как-то так.

— Но тогда ты не думала, что ведешь себя как-то не так? Когда пришло озарение?

— Лет через пять. Я попала на работу к руководителю, у которого тоже было свое мнение о том, как подчиненные должны работать. У него были свои требования, тоже довольно жесткие, и, конечно, по другую сторону оказалось непонятно, для чего вообще все это нужно. Наверное, если ты хорошо выполняешь свою работу, все дополнительные моменты, формализм вызывают только негатив. Зато это позволило мне самой вспомнить тот обувной магазин и признать, что девушкам там было со мной тяжело. Я разочаровалась в себе. После этого случилась другая работа, другой опыт. Я помню, как мой новый руководитель после окончания моего испытательного срока сказал: «Ну вот, теперь моя задача — сделать так, чтобы у тебя было все хорошо, чтобы тебе было комфортно». И тут до меня дошло, что задача начальства — это не требовать, а помогать тебе самореализовываться, достигать успеха. Теперь я хочу быть максимально непохожей на того человека, каким я была когда-то.

Кристина Марцинкевич — модель, основательница модельной школы Bonito

— Я открывала модельную школу не просто так, я посвятила этой индустрии всю свою жизнь. Этот бизнес позволяет раскрыть себя, полюбить себя таким, какой ты есть на самом деле. Но есть и риски. Один из главных — словить звезду.

— Как это происходит?

— Думаю, что проблема в голове. Почему у человека возникает гордыня, почему одни смотрят на других сверху вниз? На мой взгляд, все зависит в первую очередь от ситуации, или от настроения, или от той маски, которую ты сейчас носишь — ведь все мы надеваем маски.

На собственном опыте я могу сказать, что в некоторые моменты гордыня могла быть вызвана какой-то неуверенностью в себе, страхом показать, кто я есть.

Со мной такое случалось в более раннем возрасте, потому что присутствовала эта неуверенность. Тогда я считала, что должна участвовать в конкурсах, что конкурсы придадут мне уверенности. Теперь я твердо могу сказать, что уверенность придают не конкурсы, а работа человека над самим собой, когда на чаше весов оказываются жизненные приоритеты.

— Но если на конкурсах приходит большой успех, это может вскружить голову?

— Мне было 23 года, когда я участвовала в «Мисс Беларусь» в 2014-м, я только окончила университет. Тогда я стала первой вице-мисс, меня пригласили на международный конкурс, начались съемки — птенец вылетел из гнезда. Но даже тогда лишь один человек мне сказал: «Кристина, ты поймала звезду». Хотя я не ощущала этого. Я всегда была, есть и надеюсь остаться приземленным человеком. Я выросла в обычной семье, мама всегда говорила мне: «Кристина, важно оставаться человеком». Не было такого, чтобы я считала себя супермоделью, суперкрасивой или что-то такое.

— Бизнес конкурентный — как складываются отношения между девушками?

— Я никогда не испытывала зависти к конкуренткам, а когда получалось сделать что-то лучше, я никогда не смеялась им в лицо. Думаю, каждый из нас просто делает свое дело, и для каждого в этой профессии найдется свое занятие. Важно делать все с душой, и люди к тебе потянутся.

Если ты видишь, как кто-то немного зазвездился, наверное, причина в том, что его тоже окружают определенные страхи. Стоит подойти, разговориться, и окажется, что это совершенно нормальный и адекватный человек.

Я глубоко убеждена, что все, что мы видим, — это обложка, маска человека, под которой прячется совсем другая сущность. Человек не станет звездой, если у него нет мозгов. Ведь, кроме красивой обложки и красивой короны, есть тяжелая работа, просто колоссальный труд за кадром. Если у кого-то появилась какая-то гордыня, он просто не справится. Тебя окружают опытные люди и ты один среди всех такая звезда? Кажется, никому не будет приятно общаться с таким человеком.

— Как ведет себя человек, поймавший звезду?

— По-моему, гордыня — это смотреть на человека свысока. Приведу такой пример: я сейчас отдыхала в Колумбии, была на свадьбе у приятелей. Собрались люди из 12 разных стран, и мы обсуждали различия жизни в этих странах. В частности, заговорили о трех городах: Дубае, Амстердаме и Санта-Марте (Колумбия). И все сошлись во мнении, что никто не хотел бы жить в Дубае. Даже парень, который там живет, согласился с этим.

Почему? В Колумбии никто не обращает внимания на то, как ты одет, как ты выглядишь, ты и сам не обращаешь на это внимания. Понятно, что ты умоешься и почистишь зубы, но ты не задумаешься о том, какую одежду надеть, какую сумку взять. Ты просто наслаждаешься прекрасным пейзажем и вкусными фруктами. А вот Дубай — это такое скопление людей, роскоши и каких-то финансовых возможностей, где человек будет пытаться показать себя с определенной стороны. И люди будут смотреть — на то, как ты выглядишь, какой у тебя маникюр, какой водой ты пользуешься. У кого-то это будут Dior и Dolce & Gabbana. И если ты придешь с чем-то гораздо более простым, на тебя могут посмотреть как на человека не из этого общества.

Люди, которые сталкиваются с гордыней, не могут быть собой, и они пытаются демонстрировать свой потенциал через призму финансовых возможностей. Но все мы понимаем, что сегодня финансы есть, а завтра их может не быть. И придется снять все свои маски и остаться человеком.

— Почему в соцсетях культивируется картинка идеальной жизни, но не принято показывать другую сторону?

— Может быть, люди и хотели бы поделиться тем, что на самом деле происходит в их жизни, но присутствуют какие-то их страхи, замкнутость от того, что кто-то их не поймет, что на них станут показывать пальцем. Многие ведь привыкли к тому, что такая жизнь — это идеальная картинка, и если она будет неидеальной, то это какая-то ненормальная жизнь. Люди боятся осуждения.

Наталья Олифирович — кандидат психологических наук, доцент, гештальттерапевт

— О чем бы мы ни говорили — о характеристиках личности или о чертах характера, — всегда можно выделить нормальное поведение и патологию. Когда мы говорим о гордыне, мы подразумеваем, что есть два полюса. Один из них — вполне здоровое, нормальное для человека чувство собственного достоинства, связанное с тем, что человек достиг своей цели, получил тот результат, которого добивался, доволен проделанной работой. На другом полюсе — та самая гордыня, которая связана с высокомерием, с представлением о себе как о грандиозном, безупречном, прекрасном, самом умном, самом красивом, совершенном человеке.

— Человек, страдающий гордыней, осознает это состояние?

— Полагаю, что нет. Чаще всего люди с патологической гордыней, с высокомерием — это люди, у которых были достаточно серьезные психологические травмы, и они пытаются анестезировать себя от какой-то боли. Возможно, когда-то, очень нуждаясь, они не получали поощрения, похвалы за свои достижения. Либо росли с отстраненными, холодными, деспотичными родителями. Изучая историю этих людей, мы обнаруживаем, что гордыня — это их способ избегать боли, связанной с жизненными разочарованиями, недостижимыми целями, серьезными проблемами, которые чаще всего имеют начало в достаточно раннем возрасте.

Будет ли человек осознанно отказываться от своей спасительной анестезии? Как правило, этого не происходит. Напротив, нагромождаются лишь новые слои, человек убеждает себя в том, что он самый лучший, самый правильный, поэтому вести себя нужно именно так и никак иначе.

— Какие внешние признаки могут указать ему на проблему?

— Некое прозрение может наступить, когда такие люди теряют социальные контакты, в большом количестве получают негативную обратную связь от окружения.

Ведь когда мы испытываем настоящую гордость за себя, это здоровое чувство приближает нас к людям. У нас выделяются гормоны счастья, мы ощущаем радость, в этом состоянии мы часто готовы не только делиться своими успехами, но и помогать другим.

Человек, который испытывает гордыню, чаще всего сильно отдален от других людей. Он тревожится, так как в глубине души понимает: то, что он стремится показать, — это не совсем правда. Он не самый лучший, и для того, чтобы поддерживать свое фальшивое «я», ему приходится тратить много усилий. Остальные замечают его тревогу и понимают, что его стремления иллюзорны.

Многое зависит от того, в какой среде находится человек, и от уровня его рефлексии. Очень часто такие люди, получив несколько ударов судьбы, все же идут к психологу, и там открывается, что их гордыня — это лишь защитный костюм, только маска. На самом деле человек не чувствует себя таким, именно поэтому так упорно преувеличивает собственную значимость.

— Выходит, не успех делает человека гордецом, а застарелые проблемы в его голове?

— У каждого величия есть история формирования. Если родители давали своему ребенку здоровую обратную связь, он вырастет с пониманием того, что ему не обязательно казаться самым лучшим, что его могут не только любить за его заслуги, но и принимать в самых разных жизненных ситуациях.

А те, от кого требовали постоянных достижений, испытывают ужас от того, что все может пойти не по плану. Любую неудачу они воспринимают как признак своей неполноценности и идут на все, чтобы избежать этого чувства. Их гордыня — это замаскированный внутренний стыд.

У нас ведь зачастую принято ругать детей за провинности при полном игнорировании успехов. В результате многие выросли с ощущением того, что нужно постоянно бороться, постоянно быть лучше других. Вместо того, чтобы гордиться тем, чего они достигают, они переживают и даже стыдятся из-за того, что чего-то не достигли.

— Стоит ли опасаться чувства гордости и как отличить ее от гордыни?

— Мы в жизни периодически испытываем и гордость, и гордыню, и стыд. Это нормально, мы все люди. Вопрос скорее в соотношении. Когда мы ставим цель и ее достигаем, мы гордимся, и это прекрасно! Когда мы совершаем плохой поступок, идущий вразрез с нашими представлениями о себе или общепринятыми ценностями, нам стыдно. Но любая крайность, любое преувеличение может быть патологическим, токсичным и приводить к серьезному нездоровью.

Гордость — это очень полезная эмоция. Она позволяет нам почувствовать себя нужными этому миру, осознать, что нам есть что ему дать и что за это мир отвечает нам благодарностью.

Если мы гордимся собой, тем, какие мы люди, тем, что мы сделали со своей жизнью, гордимся партнерами, родителями, детьми, гордимся тем местом, где мы живем, где мы работаем, то, мне кажется, мы счастливы в этой жизни.

Гордыня — это всегда ощущение, что человек представляет себя тем, каким на самом деле не является. Она, к сожалению, связана с нарциссизмом и должна все время подпитываться окружающей средой. Если такому человеку говорят, что он хороший, он спокоен. Но если вдруг это сказать забыли, не повесили его портрет на доску почета, не выдали грамоту, он сразу проваливается в стыд. И такие качели между гордыней и стыдом — это очень тяжелая, невеселая жизнь.