Московия на краю поражения
Уроки Первой мировой войны.
Читаю ватные паблики. «Ура-патриоты» не понимают, что Московия на краю поражения. Им кажется, что так не бывает — ведь путинская армия наступает, ведь значительная часть Украины захвачена, ведь Киев не так уж далеко. «Ура! Мы ломим; гнутся шведы. О славный час! О славный вид! Ещё напор – и враг бежит».
Бывает. Так бывает, что наступление вынужденное — отчаянное и безнадежное. Так бывает, что капитулировать приходится на чужой территории, совсем недалеко от столицы противника.
Так уже было сто лет назад. В 1918 году немцы вынуждены были наступать — им больше ничего не оставалось. Потому что всем было понятно, что вот-вот придет помощь от американцев, и это будет конец. И немцы зная, что войну на истощение они проигрывают, пошли в безнадежное Весенние наступление. И дошли почти до самого Парижа. И мечтали разменять захваченную территорию на почетный мир. Но добившись значительного оперативного успеха, немцы полностью проиграли стратегически. Войска были измотаны до предела, техники почти не осталось, союзники взломали немецкие шифры и знали все планы германского штаба.
Измотав немцев в вязкой обороне союзники нанесли ответный удар. Их техническое превосходство было решающим. Ремарк в книге «На Западном фронте без перемен» писал: «На каждый немецкий аэроплан приходится по меньшей мере пять английских и американских. На одну немецкую армейскую буханку хлеба приходится пятьдесят банок мясных консервов на той стороне».
Положение Германии стало критическим. Экономика страны была в заднице. Армия воевать не хотела. В тылу росло недовольство. Вера в кайзера была утрачена. Генштаб проинформировал Вильгельма, что военное положение Германии безнадежно. Людендорф заявил, что не гарантирует, что фронт удержится ещё хотя бы 24 часа.
И немцы сдались. Несмотря на то, что совсем недавно стояли под Парижем. Они ушли со всех захваченных земель — из Франции, Бельгии, Люксембурга и Эльзаса-Лотарингии. Долги по репарациям за Первую Мировую немцы выплатили полностью в 2010 году.
Дмитрий Чернышев, «Фейсбук»
