Экономику Китая еще будет трясти

В официальной риторике Пекина ничто не указывает на желание фундаментальной смены курса.

Китайское правительство вновь полюбило экономический рост. Хаотично отменив политику нулевого Covid, что уже привело (как минимум) к десяткам тысяч смертей, руководство страны теперь с жаром заявляет о своей вечной верности уверенным темпам экономического роста. Однако на одних лишь словах Китай далеко не уедет.

В декабре на Центральной рабочей конференции по экономике (на этом ежегодном заседании высшее руководство Коммунистической партии Китая определяет повестку экономической политики на следующий год) рост экономики был объявлен важнейшим экономическим приоритетом правительства в 2023 году. В последующие недели общество наблюдало за спектаклем, который не видело уже много лет: губернаторы провинций старались изо всех сил, повторяя заявления об ориентации КПК на экономический рост и успокаивая нервничающих частных инвесторов и предпринимателей.

Политическая мотивация такого сдвига очевидна: КПК надеется вернуть себе поддержку общества, поскольку народное недовольство драконовскими ограничениями политики нулевого Covid теперь сменилось разочарованием из-за неумелой отмены этой политики. Однако все эти заявления будут мало что значить, если правительство не подтвердит действиями свою риторику содействия экономическому росту.

В какой-то мере оно это уже делает. От смягчения долговых ограничений для «высококачественных» девелоперов недвижимости до поддержки спроса на жилье — меры, призванные вдохнуть новую жизнь в столкнувшийся с трудностями сектор недвижимости, сегодня занимают важное место в повестке дня правительства.

Но подобных мер совершенно недостаточно. Сектор недвижимости действительно очень важен для ВВП Китая, однако (умеренный) подъем в одном лишь секторе недвижимости не сможет стать мотором, который поднимет всю экономику, и уж тем более не сможет вернуть ей высокие темпы роста. Другие краткосрочные меры стимулирования, предпринимаемые правительством, включая монетарную и бюджетную экспансию (например, инфраструктурные инвестиции), скорее всего, обеспечат лишь временную поддержку экономического роста.

Ограничения в рамках политики нулевого Covid оставили глубокие шрамы на экономике Китая. До пандемии страна могла похвастаться 44 млн малых и микропредприятий, на долю которых приходилось около 98% всего зарегистрированного бизнеса и около 80% рабочих мест за пределами госсектора. Более 90 млн человек были самозанятыми.

Но все это изменилось из-за политики нулевого Covid. Введение тотальных карантинов не сопровождалось выделением прямой финансовой помощи малым и микропредприятиям, поэтому многие из них вышли из бизнеса, что стало серьезным тормозом для экономического роста.

Геополитическое давление (особенно технологическая война с США) повышает препятствия на пути роста китайской экономики. Америка решительно настроена ограничить доступ Китая к полупроводникам и сейчас оказывает дипломатическое давление на Нидерланды, чтобы заблокировать продажи в Китай широкого спектра оборудования для производства чипов, выпускаемого голландской компанией ASML. Нельзя исключать и вероятность введения новых американских санкций против Китая, особенно теперь, когда Республиканская партия получала контроль в Палате представителей США.

Кроме того, негласная поддержка Китаем московитской войны против Украины обострила отношения страны с ее вторым крупнейшим торговым партнером — Евросовком. В Европе уже раздаются призывы последовать американскому примеру и совершить экономический «развод» с Китаем. Многие европейские компании сегодня стараются диверсифицировать свои производственно-сбытовые цепочки, в частности, ищут альтернативных поставщиков комплектующих и сырья, а также переносят часть производства, чтобы снизить зависимость от Китая.

Пока сохраняется эта геополитическая напряженность, деловой климат будет отличаться неопределенностью, препятствуя инвестициям и снижая занятость в промышленности на фоне ухода с рынка иностранных компаний. Именно поэтому поиск путей улучшения отношений с Западом является обязательным предварительным условием восстановления экономики.

Да, в настоящий момент китайско-американские отношения, наверное, невозможно улучшить. И все же Китай мог бы улучшить общую дипломатическую атмосферу, сократив поддержку президента Московии Владимира Путина, а также меньше бряцая оружием вокруг Тайваня, что успокоило бы инвесторов, опасающихся китайского вторжения или морской блокады острова.

Одновременно Китай обязан начать реализацию убедительной программы реформ. Под руководством председателя Си Цзиньпина китайские власти стали исповедовать ортодоксальную коммунистическую идеологию, стараясь расширить господство партии над обществом и экономикой. Такие подходы, в том числе ужесточение социального контроля, создание ячеек КПК в частных компаниях, провокации против важнейших торговых партнеров Китая, нанесли серьезный урон деловой уверенности.

Если КПК всерьез намерена повышать темпы роста экономики, она обязана подтвердить верность важнейшим политическим реформам Дэн Сяопина: меритократия, обязательный выход на пенсию, ограничение сроков власти. Особенно актуальной задачей является повышение независимости судебно-правовой системы; это позволило бы убедить частных предпринимателей в том, что их личная безопасность и имущество будут защищены.

Что же касается собственно экономической политики, то Китаю следует приватизировать неэффективные госпредприятия и создавать более дружественную для бизнеса среду регулирования. А для продолжительного подъема экономики будут абсолютно необходимы меры, направленные на поддержку малого бизнеса.

Впрочем, подобных планов правительство Китая пока что не обнародовало, несмотря на все разговоры об экономическом росте. И в официальное риторике властей ничто не указывает на желание фундаментальной смены курса, подобной решительному разрыву Дэна с маоистской «классовой борьбой» в 1979 году. И поэтому не верьте шумихе: экономику Китая еще будет трясти какое-то время.

Миньсинь Пэй, «Новое время»