«А я и говорю гаишнику: нет у меня вашего гр… техосмотра»

О чем говорят беларусы в маршрутках.

Журналисты «Белсата» послушали, о чем говорят пассажиры беларусских маршруток:

В салоне сидят двое молодых людей, лет тридцати. Один из них коротко пострижен, с оттопыренными ушами и кислым выражением лица. Он приехал в гости к друзьям в большой город из районного центра.

– Вот снег как выпадет среди зимы, неожиданно для наших коммунальщиков, так что сразу делают женщины? Постят в свои «инстаграмы» снег, селфи. Ой, как красиво, ура, снег, какая радость! – парень закатывает глаза. – Да, я счастлива, бл..ь. А мне с машиной столько геморроя добавляется из-за этого снега, не передать, – ворчит он.

– Хорошо, что я пешеход, и у меня нет таких проблем, – смеется его спутник.

– Ага. А еще с этим техосмотром. Останавливает меня как-то гаишник, просит показать документы. А я ему: нет у меня вашего гребаного техосмотра. Я уже заколебался работать на двух работах, чтобы продолжать жить на одни скидки в магазинах, – он покачал головой. – Конечно, но кому вообще до этого дело? Твои проблемы.

Маршрутка ловко несется из одной точки маршрута в другую. Водитель, как многорукий индийский бог, успевает одновременно принимать деньги за проезд, отсчитывать и давать сдачу, отвечать на телефон и уверенно держать баранку.

– С пяти рублей сдача! – громко басит он и, не оглядываясь и продолжая следить за дорогой, протягивает правую руку с монетами назад.

В конце маршрутки сидит пара, им где-то по двадцать пять. Парень наклоняется вперед и спрашивает мужчину лет сорока пяти, легонько задевая за плечо:

– А подскажите, пожалуйста, на какой остановке нам выйти, чтобы попасть в отель «Т»?

– Вам выходить через две остановки, – отвечает мужчина.

Здесь к разговору подключается женщина лет сорока, сидящая рядом с ним:

– А вы случайно не московиты?

– Нет, мы не из Московии, – растерянно говорит парень.

– Ну слава Богу. А то я уже мужа своего толкнула в сторону, почему это он русским помогает, – говорит женщина и начинает смеяться.

«На следующей остановке, пожалуйста!»

Маршрутка заходит на новый круг, пассажиры рекою сменяют друг друга.

– Я вчера так устала на работе, что пришла домой и просто целый час лежала. Хотя в доме и беспорядок, и надо бы убраться. Подумала: ай, если в стране бардак, то в квартире он не так страшно выглядит, – говорит кому-то по телефону женщина лет тридцати пяти с ярко покрашенными красными губами.

А вот в салон забегают три девочки-подростка. Тараторят на разные голоса, обсуждают предстоящие выходные.

– Я поеду в гости к дедушке. Он у меня крутой! Я его лет пять не видела, но родители рассказывали о нем много, и он меня с каждым праздником поздравляет. Люблю его, – разговаривается одна из них, с светлыми кудрями, разливающимися из-под шапки.

Беззаботно, весело болтая, они почти пропускают остановку и легко выпрыгивают в объятия городского холода.

В хвосте салона сидят двое мужчин. Им за сорок пять, оба коренастые, максимально коротко стриженные, с угловатыми лицами. Из речи слышно, что не местные. Один из них задумчиво проводит пальцем по телефонному экрану:

– Я вот ожидал, что как наши Донбасс вернут, то уж жахнут по украм вовсю. Это ж уже война против Московии считается! Но чего они ждут? Почему не дать всем по зубам, чтобы никто даже не рыпался?

– Э-э-э, ну тут более хитро надо поступать. Мне кажется, все идет по плану, как задумано, – философски замечает его собеседник.

Первый мужчина отрывается от телефона и осматривает салон маршрутки. Спотыкается о взгляд молоденькой девушки, которая, услышав их разговор, оглянулась и смотрит на него так, словно желает испепелить.

– Пошли, нам выходить, – подхватывается мужчина и направляется к двери.

Маршрутка несется дальше. Ее двери неустанно продолжают отсекать фрагменты разговоров и картинки чужой жизни.