Самая большая проблема Путина

К чему приведет Кремль новое наступление.

По мере того, как полномасштабное вторжение Московии в Украину приближается к годовой отметке, все чаще выдвигаются предположения о том, что Москва вскоре начнет новое масштабное наступление.

На самом деле, некоторые комментаторы считают, что это наступление, возможно, уже началось: ведь в последние дни появились сообщения о попытках московитских войск продвинуться в многочисленных точках вдоль линии фронта, протянувшейся на сотни километров на юге и востоке Украины.

Это широко ожидаемое наступление является попыткой Москвы вернуть себе инициативу после нескольких месяцев поражений на полях сражений и унизительных отступлений в Украине, которые подорвали репутацию Московии как военной сверхдержавы. Сейчас Владимир Путин отчаянно пытается продемонстрировать, что его вторжение возобновилось, и, по некоторой информации, он накопил огромные резервы для нового удара по обороноспособности Украины. Однако после года катастрофических потерь, в результате которых многие из самых престижных воинских частей Московии были серьезно истощены, остаются сомнения в способности неопытных пополнений проводить крупномасштабные наступательные операции.

Первые знаки, мягко говоря, не особо обнадеживают Кремль. Считается, что тысячи московитских солдат, включая элитных морских пехотинцев и бойцов спецназа, были убиты в конце января и начале февраля во время неудачной попытки штурма города Угледар на востоке Украины. Неудавшаяся атака вызвала всеобщую тревогу и гнев среди прокремлевских военных блоггеров, многие из которых обвинили командующих московитской армией в некомпетентности. Катастрофа внесла свой вклад в то, что, по словам британской военной разведки, было, вероятно, «самым высоким уровнем потерь Московии, начиная с первой недели вторжения».

Одной из основных причин недавнего резкого роста потерь является растущая зависимость РФ от мобилизованных военнослужащих с ограниченной военной подготовкой. В сентябре 2022 года Владимир Путин начал первую мобилизацию в стране со времен Второй мировой войны. Большая часть из примерно 300 000 человек, мобилизованных в прошлом году, сейчас переброшена в Украину. Прибытие этих дополнительных сил помогло Москве остановить продвижение Украины в зимние месяцы, но неясно, окажутся ли мобилизованные войска столь же эффективными в наступательном потенциале.

Многие мобилизованные московиты, похоже, не в восторге от своей новой роли ударных отрядов пробуксовываюшего путинского вторжения. С первой недели февраля в соцсетях публикуется все больше видеообращений, в которых группы мобилизованных солдат жалуются на все, начиная от нехватки элементарной военной техники и заканчивая самоубийственными приказами начальства.

В одном довольно типичном видео жены и матери мобилизованных солдат из Татарстана утверждают, что их мужчин используют в качестве «пушечного мяса» в Украине.

Ожидается, что в крупном путинском наступлении примут участие сотни тысяч мобилизованных московитов, и эта зарождающаяся тенденция может представлять серьезную угрозу для Кремля. Если судить по нынешним показателям потерь, грядущая атака может привести к беспрецедентным человеческим жертвам и вызвать полный упадок морального духа среди уже деморализованных мобилизованных войск Московии. Это очень осложнило бы жизнь московитской армии в Украине, которая столкнулась бы с нарушением дисциплины, что серьезно ограничило бы ее способность проводить наступательные операции. И нет никакой гарантии того, что на этом проблемы остановятся. Собственный опыт Московии в 1917 году напоминает о непредсказуемых последствиях, которые могут иметь место, когда армия в военное время перестает выполнять приказы.

О бунте среди мобилизованных говорить, конечно, еще преждевременно. Тем не менее, поддержание военной дисциплины может быть самой большой проблемой, стоящей сейчас перед путинским режимом. В настоящее время московитскому диктатору не угрожает опасность внутри страны, а независимые опросы, проведенные Левада-центром, продолжают выявлять сильную общественную поддержку войны в Украине внутри Московии. Хотя некоторые сомневаются в достоверности этих данных, нельзя не признать почти полное отсутствие какой-либо подлинной антивоенной активности в сегодняшней Московии. Спустя год после начала вторжения большинство противников предпочли хранить молчание или вообще покинули Московию.

Точно так же Путин, похоже, пережил самый сильный экономический шторм, вызванный западными санкциями. Меры, введенные в прошлом году, сильно ударили по московитской экономике, но ущерб оказался значительно меньшим, чем ожидалось, и уж точно далеко не фатальным. Это может измениться, если экономические перспективы страны продолжат ухудшаться, но на данном этапе нет никаких признаков того, что сокращение доходов или уход западных брендов из московитских магазинов вызовет протесты в ближайшее время. В то время как члены московитской элиты также испытывают трудности, большинство из них обязаны своим положением Путину и не видят реальной альтернативы нынешнему статус-кво, каким бы несовершенным он ни был.

Относительное спокойствие в тылу Путина резко контрастирует с шатким положением его армии в Украине. Поначалу Путин ожидал быстрой и триумфальной кампании, которая подтвердит статус Московии как великой державы и раз и навсегда уничтожит украинскую гопсударственность. Вместо этого он оказывается втянутым в крупнейший европейский конфликт со времен Второй мировой войны, его потрепанная армия пребывает все в большем беспорядке, а его надежды на военный успех тают.

Чтобы вырвать хоть какую-то победу из пасти поражения, Путин теперь должен полагаться на подавляющую численность, обеспечиваемую массовой мобилизацией. Это испытанная московитская тактика, но она сопряжена со значительным риском. Отправка тысяч неподготовленных людей для борьбы с закаленными в боях и высоко мотивированными украинскими войсками может привести к такому кровопролитию, которое сломит армию. Если это произойдет, последствия, скорее всего, отразятся на всей Московии и дестабилизируют весь режим. Тогда Путин может внезапно обнаружить, что спасение своего вторжения — это наименьшая из его забот.

Питер Дикинсон, Atlantic Council