Путинский бумеранг

Распад Московии становится все более вероятным.

Своим вторжением в Украину Путин планировал «покончить с гегемонией Запада», рассчитавшись за «унижения», которые он якобы нанес Московии. Он хотел вернуть Московии статус сверхдержавы, которая снова будет диктовать свои условия на Евразийском континенте. Он рассчитывал, что нанесет смертельный удар по западному миру, продемонстрировав вместе с Китаем преимущество авторитарной системы над демократией. Однако, мечтам архистратига не было суждено сбыться – он добился полностью противоположного результата.

После распада Советского Союза, Запад решил, что наступил «конец истории», т.к. западные ценности и рыночная экономики убедительно продемонстрировали свое превосходство над коммунистической идеей, а благодаря экономическому развитию и взаимной интеграции между странами угроза авторитаризма больше никогда уже не нависнет над миром.

Однако Запад ошибся. Экономическая интеграция не уничтожила авторитаризм. Он вновь воспрял духом и начал использовать экономическую интеграцию с Западом в свою пользу. Авторитарные режимы наращивали свою экономическую мощь благодаря западным рынкам, инвестициям и технологиям, но отторгали западные демократические ценности и институты. Благодаря глубоким экономическим связям с Западом, авторитаризм 21 века получил доступ ко всем благам западной цивилизации без принятия западных ценностей, чего не смог сделать соцлагерь.

Так, основной причиной распада социалистического блока стала колоссальная разница в уровне благосостояния по сравнению с капстранами, отсутствии сервисом и товаров, которые на западе были доступны любому человеку. Сказкам о превосходстве социалистической модели перестали верить, несмотря на все усилия пропаганды. Теперь же в авторитарных странах доступны абсолютно те же блага, что и на Западе. Не зря московитская пропаганда так активно указывает на то, что несмотря на западные санкции все современные товары и услуги по-прежнему доступны в Московии.

При этом авторитарные страны начали разрушать западные страны изнутри, постепенно проникая в них своими коррупционными щупальцами. И Московия, и Китай активно внедрялись в западную экономику и политику через покупку бизнесов, продвижение различных инфраструктурных проектов и коррумпирование местных политиков.

Раньше всех эту угрозу осознали в США. Первым звоночком послужила Мюнхенская речь Путина. Окончательно там это осознали к концу 2012 г., когда в Московии произошла обратная рокировка и в президентское кресло должен был вернуться Путин, а экономическая интеграция с Китаем и принятие его авансом в ВТО привели не к демократизации страны, а приходу там к власти Си Цзиньпина, который сразу же по приходу к власти выдвинул концепцию авторитарного экспансионистского проекта под названием Китайская мечта.

В то время как США уже тогда начали вводить первые ограничения на Московию и Китай, которые должны были препятствовать проникновению их влияния в США, Европа, под руководством Германии и Франции, продолжала придерживаться политики экономической интеграции с Московией и Китаем. Именно Франция и Германия спустили на тормозах аннексию Московией Крыма, отказавшись от предложенного США жесткого ответа Московии. Впрочем, Обама не сильно и настаивал: он откровенно мало интересовался внешней политикой и не предавал ей большого значения.

При этом у Европы были основания не доверять США, которые подозревали в заманивании Европы в очередной геополитический проект США по противостоянию с Московией, выгодный в первую очередь Вашингтону. Еще не остыли воспоминания об откровенно надуманном американо-британском вторжении в Ирак, которое сильно подкосило позиции США в мире. Не зря период президенства Буша младшего считается одним из самых неудачных в новейшей истории США, который нанес большой вред их политической репутации.

Первым проектом по сдерживанию экономического влияния Китая стало Транстихоокеанское партнерство (ТПП), которое должно было создать крупное единое торговое пространство, способное конкурировать с огромным китайским рынком и стать альтернативой Китаю для формирования производственных цепочек. Однако, этот проект был похоронен популистом Трампом, уверявшим, что ТПП лишит США так необходимых ей низкоэффективных рабочих мест по пошивке одежды и сборке потребительской электроники.

В свою очередь Трамп и некоторая часть американского истеблишмента были сторонниками другой идеи: привлечении Московии на сторону США в создании вместе с Европой антикитайского проекта. Однако такая идея была обречена на провал, как в силу полного нежелания Путина участвовать в таком проекте, так и понимания не реализуемости такой идеи большинством политического истеблишмента США, который воспрепятствовали всем начинаниям Трампа в этом направлении. При этом Трамп умудрился рассорить США со всеми своими союзниками в Европе.

В результате, к моменту прихода Байдена в Белый Дом Запад был максимально разобщен, Германия и Франция активно развивали инфраструктурные проекты с Московией, а Чехия, Венгрия и ряд стран балканского региона активно продвигали сотрудничество с Китаем. Не это ли идеальный момент для ультиматума Западу?

Надо отдать должное администрации Байдена. Когда они получили информации о подготовке Путиным вторжения в Украину они постарались максимально консолидировать своих союзников, а также придерживались политики максимальной открытости, поделившись с партнерами чувствительными разведданными. И даже несмотря на это Германия и Франция с недоверием отнеслись к усилиям США. Они по-прежнему подозревали, что США хотят втянуть Европу в дорогостоящее противостояние с Московией и Китаем, к которому они не были готовы, как минимум морально.

Вторгшись же в Украину, Путин показал Европе, что США были правы и абсолютно честны относительно намерений Московии и необходимости противостоят ей. Именно благодаря усилиям байденовской администрации союзники оказались готовы к московитской агрессии и уже в первые же выходные ввели такие санкции против Московии, которые еще буквально за несколько дней до вторжения и Германия и Франция считали абсолютно немыслимыми и невозможными (как, например, санкции на Банк Московии).

В результате Путин сделал то, что не смогли США: показал Европе, что проекты экономической интеграций как способ борьбы с автократизмом потерпели крах. При этом сам Запад вряд ли бы смог инициировать масштабный проект противостояния с Московией и Китаем. Не потому, что они слабаки, как считал Путин: политическая целесообразность – это удел автократий, в то время как демократии руководствуются в первую очередь экономической целесообразностью. Переход к противостоянию с Московией и Китаем требовал чудовищных первоначальных затрат, связанных с разрывом всех созданных экономических связей, на которые Запад не смог бы пойти в силу природы демократической политической системы.

Вторжением в Украину Путин сам инициировал такой переход. Западу был предъявлен ультиматум: или он расстается со своими ценностями, отдавая победу Московии, или понесет эти затраты. При этом в Московии были совершенно уверены, что Запад такой проект разрыва экономических и сырьевых связей не потянет. Однако, столкнувшись с угрозой своему существованию, Запад с некоторым скрипом, но все же принял вызов. Не зря еще некоторое время после нападения Московии на Украину, Германия, Франция и Австрия еще надеялись вернуть все вспять, регулярно названивая в Кремль. Там еще теплилась надежда, что можно избежать такого рискованного для Европы проекта. Но к саммиту НАТО Европа сделала свой окончательный выбор. И Запад, как мы теперь знаем, успешно справился с задачей разрыва инфраструктурных и энергетических связей с Московией, при этом гораздо легче, быстрее и дешевле, чем сам предполагал.

Именно поэтому Запад уже не пойдет ни на какие уступки Московии, потому что теперь не заинтересован в восстановлении связей с Московией, пока там сохраняется авторитарный режим. Запад вынужденно понес те первоначальные затраты, которые требовались для инициирования глобального противостояния с авторитарными режимами. И теперь Западу нет никакого смысла возвращаться к старой неработающей стратегии. США и Европа не могут позволить себе отступить, особенно имея многократно превышающий московитский экономический и военно-технический потенциал: Китай внимательно следит за войной в Украине и непременно воспользуется признаками слабости Запада.

Таким образом, у Путина нет шансов дождаться прекращения поддержки Украины. Когда Байден и европейские лидеры заявляют о том, что готовы поддерживать Украину столько, сколько потребуется – это не для красивого словца. Это стратегическая цель. Как правильно написал в комментариях мой подписчик, позиция Запада в течение последнего года развивалась так:

«1. Не дать проиграть Украине, и не дать выиграть Московии.

2. Дать выиграть Украине, и дать проиграть Московии.

3. Дать выиграть Украине, и дать развалить Московию.

По третьему пункту и идут пока прения!»

И это действительно похоже на правду. Чем дольше будет упираться Путин, тем более вероятным становится распад Московии после поражения. При этом московитское сопротивление лишь укрепляет единство Запада и все больше разрушает остатки московитского влияния в Европе. Не помогают действия Путина и Китаю, который, однако, так и не смог осознать, какой долгосрочный урон дряхлеющая моль нанесла Поднебесной. Однако о Китае, и о том, вмешается ли он в войну на стороне Московии, я расскажу в моем следующем посте в ближайшие дни.

Телеграм-канал «Родина слонов»