Восстание дедушек-фантастов

Полный анамнез болезни Путина.

Литературный бестиарий русских идеологов войны чрезвычайно пестрый. Вчерашние деятели искусств, действующие политики, теоретики-конспирологи, безработные реконструкторы, так называемые военкоры и просто военные преступники. Общее количество этих литераторов таково, что из них, теоретически, можно сколотить стрелковый полк с условным названием «Белые ходоки».

Если кто-то не в курсе, белые ходоки – это восставшие из мертвых гуманоидные существа из сериала «Игра престолов». У них белые глаза мертвецов, они наделены определенными магическими способностями. В нашем случае – они убивают многословными заклятиями. Представляют сверхъестественную угрозу для человечества.

На роль полковника претендует бывший советник президента РФ, автор современной концепции «русского мира», главный идеолог проекта «Новомосковия» – Владислав Сурков. По совместительству он литератор широкого профиля: поэт, прозаик, драматург и сценарист.

Капелланом может быть 85-летний православный коммунист, прозаик Александр Проханов. Сказочник-реконструктор Игорь Гиркин (52) и писатель Захар Прилепин (47) – командиры штурмовых групп. И очень много пехоты, а также внештатных трубадуров.

Отдельное подразделение – рота пожилых графоманов-фантастов с шевроном «Космические рейнджеры». Именно эта рота нас больше всего интересует. И вот почему. Если бы в ГУР МО была библиотека, на специальном ящике с картотекой была бы подпись: Б – Боевая фантастика. Важный для разведчиков жанр.

Здесь находится анамнез болезни кремлевского диктатора, членов Совбеза РФ и всех воинственно настроенных московитов. Более того, именно в этом ящике есть авторы, чьи пророчества каким-то образом сбываются.

Пророчества

Книги боевых фантастов написаны на плохом русском языке. Но такова уж современная русская литература, в том числе коммерческая. Выхода у нас нет – врага нужно знать. Итак, листаем картотеку. Б – Белая стрела.

В 90-е среди силовиков и мелких уголовников бытовала легенда о существовании в странах СНГ тайной спецслужбы под названием «Белая стрела». Причем, по одной версии, это была законспирированная правительственная спецслужба. По еще одной – тайная организация, созданная бывшими сотрудниками КГБ и ГРУ СССР. Всемогущая мафия оборотней в погонах, но романтизированная.

По мотивам фольклорной «Белой стрелы» написаны десятки книг. Один из романов писателя Валерия Ковалева так и называется «Белая стрела». Стандартный сюжет таких романов: герои-офицеры бросают вызов несправедливой рыночной системе. И обретают власть неправовым путем – тупо убивают уголовников и чиновников.

Сейчас уже непонятно, что возникло раньше, – легенда о «Белой стреле» или ее прототипы. Одновременно с появлением этой литературы в РФ возникают банды силовиков, вытесняющие классический криминал. Эти общественные процессы совпадают с приходом к власти Владимира Путина, формированием новой элиты из его санкт-петербургских «партнеров по бизнесу» и друзей из дачного кооператива «Озеро». Значительная часть новой политической элиты – бывшие силовики.

Приблизительно в этот же период набирает обороты очередной сюжет боевой фантастики: русский офицер попадает в прошлое и исправляет мировую историю. «Попаданцы» – очень давний и интересный сюжет. Но в массовой литературе философско-фантастическое изящество уступает место идеализации наиболее одиозных персонажей русской истории. В частности, Ивана Грозного и Иосифа Сталина. Вот замечательный материал по этой теме. Заголовки некоторых книг звучали как реинкарнация культа: «Тень Сталина», «Разговор с вождем», «Маршал Сталина».

Что любопытно. Центральная линия неизменна: герои-офицеры бросают вызов несправедливому миропорядку, то есть коллективному Западу. По сравнению с этим ненавистным Западом даже Адольф Гитлер не так уж страшен. Положительные герои переселяются в мозг Гитлера и Сталина с блестящим результатом – Красная армия вместе с вермахтом уничтожают Антанту («Рейхов сын» Сэй Алек).

Увлечение альтернативной историей плавно и незаметно перетекает в садистическую футурологию. В 2009-м появляются книги, предсказывающие военную агрессию Москвы в следующем, то есть 2010 году. Авторы с упоением изображают картины казни предателей, мучения врагов. Враги – украинцы. Линия та же: герои-офицеры…

Тогда же, в 2009-м, разгорается небольшой скандальчик. Сопредседатель Харьковского фестиваля русскоязычных фантастов «Звездный мост» Арсен Аваков обратил внимание на некоторые названия, из которых просто капало страстное желание войны.

Перечислю эти названия, чтобы передать колорит: «Поле боя – Украина. Сломанный трезубец» Георгия Савицкого, «Независимая Украина. Крах проекта» Александра Севера, «Война 2010. Украинский фронт» Федора Березина. На фестиваль эти авторы пришли за премиями от Авакова.

По этому поводу будущий министр МВД написал колонку, в которой обвинял писателей в безвкусице. В тексте, между прочим, мелькнуло прозрение: «Почему так упорно навязывает Московия своим гражданам мнение о необходимости и неизбежности войны с Украиной?» Больше всего тогда досталось мрачному графоману Федору Березину: «Знаю Федора лично! Он получал премии на нашем Харьковском фестивале фантастики «Звездный мост». Как можно было дать втянуть себя в такое?..»

В 2010 году на основе произведений десятков росфантастов можно было рисовать карту-инфографику, на которой на месте большинства европейских столиц значились бы воронки от термоядерных ракет. В дальнейшем этот жанр бурно развивался: турбореалисты (турбореализм – одно из названий этого специфического жанра) перешли к захвату других планет. Но вернемся к украинской тематике.

Графоманы – не пророки-мистики. Просто так работает социологическая формула под названием теорема Томаса: ситуации, определяемые людьми как реальные, реальны по своим последствиям. Даже бред психически больного человека может повлиять на реальность – он реален по своим последствиям. Кто все это пишет и читает?

Имя ему Микроб

Стилистика произведений такова, будто палач со специфическим чувством юмора заставил военрука-пенсионера писать любовные послания, используя словарный запас из учебника «Начальная военная подготовка» 1970 года. И вот. Уже пожилой человек, опрокинув для храбрости рюмашку, трясущейся рукой выводит:

«Чрезмерно осторожный вообще никогда не возьмется осваивать такую профессию, не вяжется такое со статичной направленностью вялого жизненного вектора».

Из пролога романа Федора Березина «Война 2030. Пожар Метрополии. Пентагон должен быть разрушен».

Ни один ценитель художественной литературы не сможет это читать. Закономерность как раз обратная: чем более тонкий у человека вкус, тем меньше вероятности, что на его полке появится какой-нибудь «Пожар Метрополии». Не философской глубиной и писательским мастерством ловит Березин читателя в свои сети. Точнее сказать, не посредством этого он вербует виртуальных «воинов света». Здесь другое.

Художественность и все, что связано с искусством, – не просто излишне, а может даже навредить нашему фантасту. Здесь, как в порнорассказе – нужно больше первобытных страстей: агрессии, действия, натуралистических сцен. А читательское воображение дорисует все остальное. Главный герой должен не просто уничтожать врагов, он должен их пытать так, чтобы перед смертью они опорожнялись под себя:

«Этих сволочей перевоспитывать бесполезно, а прощать нельзя. Поднимайте гада. Давайте его сюда». (…) Конечно, Даниле очень-очень хотелось заорать, так сильно, что он даже описался. Дмитрий Гаврилович оказался прав – работа была грязнее некуда».

Фрагмент сцены казни украинского офицера Данила из романа Федора Березина «Война 2010. Украинский фронт».

Кто же читатель? У нас, к сожалению, нет маркетинговых исследований читательской аудитории московских издательств Эксмо и Яуза. Но существует простая логика: читатель – тот, кто ассоциирует себя с главными действующими лицами произведения и, затаив дыхание, следит за подвигами освободителей мира.

А главный герой – это, довольно часто, наш старый знакомый: офицер запаса, который еще помнит, как держать в руках оружие. Но не только. Иногда это простой парень из глубинного народа, волей судьбы назначенный на роль космического рейнджера. Или никому не известный менеджер среднего звена. Так уж случилось, что ему вдруг из прошлого позвонил товарищ Сталин – за советом. Или просто среднестатистический неудачник:

«Микроб не являлся хирургом. И строителем-гигантоманом он тоже не являлся. Он имел незаконченное высшее образование менеджера, однако то ли в силу частных обстоятельств, то ли в связи с проявлением общепланетарных катаклизмов в сообществе существ доминирующего на Земле вида что-то там пошло не так. В общем, с образованием у него не получилось. И как следствие, с нормальным трудоустройством тоже. Правда, в тех местах, где его взрастили, это давно уже было не проблемой – просто повальным бедствием. Так бы он и мотылялся общественными стихиями куда ветер подует, до безуспешного вхождения в зрелость, но однажды, через каких-то неясных знакомых, ему привалило счастье вступить в ГОМ – «Группу освобождения мира».

Из пролога романа Федора Березина «Война 2030. Пожар Метрополии. Пентагон должен быть разрушен».

Итак, читательская аудитория, говоря языком Березина, – максимально широкий круг Микробов. На практике же круг ограничен определенными цензами – образовательными, интеллектуальными, материальными и возрастными.

Логично предположить, что на крючок русских боевых фантастов попадают люди с теми или иными ментальными проблемами. Если говорить совсем откровенно: с психическими отклонениями. Сердца этих людей, очевидно, бьются в унисон сердцам фантастов. Поэтому следующий вопрос: а автор – кто?

Подпольный ГОМ

Настоящая литература полна оттенков и нюансов. Как, собственно, и сама жизнь. Талантливый автор скрывается за кулисами сцены или маскирует свой биографический опыт, переодеваясь в сценического героя. Чем лучше литература, тем труднее ее исследовать. Даже если в ней скрыт боевой яд, то найти его химическую формулу не так уж просто.

С плохими текстами все по-другому. Графоман не способен справиться с соблазном выбежать на сцену голым. Он исполняет свой танец так страстно, что аж земля трясется. Среди литераторов русские боевые фантасты, безусловно, худшие из худших. Под микроскопом натуралиста-литературоведа они беспомощны, как лягушка перед вивисекцией.

Из общей референтной группы боевых фантастов я выбрал 15 писателей, информацию о которых можно найти в открытых источниках. Это, конечно, только надводная часть айсберга под условным названием ГОМ (“Группа освободителей мира»), но хоть что-то. В группу попали как безработные, так и люди из высшей прослойки условного среднего класса. Вообще это разные люди, но некоторые закономерности прослеживаются.

Наткнулся на двух прокремлевских политологов с конспирологическим бэкграундом. Проанализировал жизненные траектории двух историков, нескольких инженеров и общественных деятелей. Если говорить о базовом образовании и первом месте работы, то более половины наших литераторов – бывшие военные или правоохранители.

Итак, схематический портрет автора – мужчина предпенсионного или пенсионного возраста, офицер запаса, который после увольнения из армии долгое время и с переменным успехом искал новое место под солнцем. В какой-то момент решил, что он писатель. Наиболее аутентичный представитель – наш старый знакомый Федор Березин.

Этот литературный самородок появился на свет в 1960 году в городе Сталино (сейчас – Донецк). Окончил Высшее командное училище в Саратовской области. Служил ракетчиком в Казахстане и на Дальнем Востоке. В 1991-м уволился из вооруженных сил СССР в чине капитана и вернулся в родной Донецк.

Какое-то время бывший военный не мог приспособиться к гражданской жизни. Тыкался-мыкался по разным работам. Пробовал себя в качестве шахтера. Пытался заняться предпринимательской деятельностью. Но неудачно. В конце концов устроился охранником в Донецкий технический университет.

Этим сложным путем в 90-х шли миллионы граждан бывшего СССР. Выкарабкиваться действительно было очень сложно. Выжили не все: кто-то из бывших коллег Федора пошел в криминал, кто-то сломался, кто-то спился. Федор не спился. У него появилось хобби.

Березин начал писать свои «турбореалистические технотриллеры», подражая американскому писателю и сценаристу компьютерных игр Тому Клэнси. Пройдет время, и в одном из своих произведений Федор назовет именем Клэнси американский военный корабль и уничтожит его.

Путевку в литературную жизнь Федору дал уже упомянутый Харьковский литературный фестиваль «Звездный мост» – в 2001 году 41-летний литератор получил премию в номинации «Лучший дебют» за роман «Пепел». Это была первая реальная жизненная победа бывшего капитана после десяти лет мытарств. С того момента он строчит как заведенный и почти каждый год получает премии на «Золотом мосту».

Работа охранника при госучреждении – идеальна для писателя. Картинка: зима, мрачный дядька в ватнике заступает на ночную смену. Открывает сторожку, включает электрочайник, раскрывает тетрадь, смахивает со страницы крошки вчерашнего бутерброда… И тут начинаются чудеса.

В конусе настольной лампы порхают, как мотыльки, космические рейнджеры, ежесекундно возникают новые виды оружия, происходят невиданные доселе битвы Московии с НАТО, космические сверхдержавы поднимают ставки, Европа покрывается ядерными грибами… Что-то бубнит себе под нос мрачный дядя. Казажется, это знакомая фраза: «Пентагон должен быть разрушен, Пентагон должен быть разрушен…”

Ночь коротка, а дел немало. Надо успеть расквитаться с этим непонятнім и жестоким миром за все. За попранные идеалы молодости, за годы мытарств, за сбежавшую жену… Надо бить врага на суше, в воздухе, в океанских глубинах и в космосе. Снова и снова идет в бой подпольная «Группа освободителей мира».

Не приняла душа нашего отшельника Оранжевой революции. И тогда в конусе лампы начали появляться ужасные картины казней украинских офицеров: ведь бандеровцев невозможно перевоспитать… Никто не заметил, как Федор из неплохого когда-то мужика (писатели, знавшие его лично, характеризовали Березина как «не подлого человека») начал превращаться в людоеда.

Как там говорил Аваков? «Знаю Федора лично! Не понимаю, как можно было дать втянуть себя в такое?» А постепенно. Придет время, и мрачный фантаст Федор выйдет из сторожки и начнет воплощать свой бред в жизнь. Расправит плечи. По натуре он не книжник, по натуре он практик. Профессиональный вояка старой школы. Наточит нож. Напьется настоящей человеческой крови.

Был Федор, стал Чапай. Такой позывной дали ему за специфическую внешность так называемые «ополченцы Славянска». Пройдет несколько месяцев и чудак из сторожки сделает феерическую карьеру. В том смысле, в каком понимают карьеру подобные люди.

Березин начнет совмещать множество должностей: заместитель «министра обороны» Игоря Гиркина, глава «союза писателей» «ДНР», депутат несуществующего парламента несуществующей Новомосковии, заместитель «коменданта» Донецка… И прочая, и прочая, и прочая.

Превращение

Последующий анализ жизни и творчества графомана Федора Березина невозможен без психиатрической экспертизы. Людоед, убийца… Это аллегории или что-то большее, чем аллегории?

Я не в курсе, сколько людей лично убил Федор Березин. Испытывал ли удовольствие от процесса? Провести экспертизу на расстоянии очень сложно. Но я, не претендуя на научность, попытаюсь применить творческий метод: сравню стадии, которые прошел Федор Березин, с этапами становления настоящих серийных убийц.

Маньяки, массовые убийцы и просто гомицидоманы (гомицидомания – страсть к убийствам), а также некрофилы и каннибалы время от времени появляются в современном мире. Термин «серийный убийца» ввел в научный обиход в 1970-е спецагент, главный психолог ФБР Роберт Ресслер. С этого времени начался процесс их классификации.

По Ресслеру, в становлении преступника ключевую роль играет психотравма. Как вариант – оскорбление. Что касается нашего героя, то нельзя исключать, что 90-е нанесли ему очень глубокую психологическую травму. Впрочем, в то время так или иначе травмированы были все граждане бывшего СССР.

В современной классификации серийников есть один интересный типаж – «миссионеры». Это те, кто решил, что у них есть какая-то миссия. Потенциальный преступник создает свой, иллюзорный мир. «Спаситель вселенной» Федор Березин на эту роль подходит идеально, десятки романов – тому вещественное доказательство.

Еще один важный этап формирования маньяка – импринтинг, то есть фиксация удовольствия. Неизвестно, чувствовал ли что-то подобное Березин, но сцены казней он описывает с явным удовольствием. Между психотравмой, созданием теории, импринтингом, первым убийством, окончательным превращением человека в многоэпизодного преступника могут пройти годы.

Промежутки между этапами «большого пути» заполняются фантазиями. Люди с садистскими наклонностями разъятривают свое воображение, целенаправленно ищут запретный плод – например, информацию о пытках.

С годами происходит нарастание маниакальной тяги. Страсть полностью поглощает человека. Вылечить такую личность современная психиатрия не способна. Последняя фаза развития маньяка, согласно теории советского психиатра Александра Бухановского (именно он делал психиатрическую экспертизу советского серийника Андрея Чикатило), – это страсть к некрофагии, то есть поеданию трупов.

Еще раз: я не претендую на научность и не утверждаю, что Федор Березин уже сформированный реальный маньяк. Но конечный пункт того маршрута, по которому он идет десятилетиями, более или менее понятен. Почему нас так беспокоит судьба несчастного Федора Березина?

Теорема Томаса

Березин, как уже говорилось, типичный представитель нашей референтной группы боевых фантастов. Но не только ее. Боевые фантасты по своим социально-демографическим характеристикам (силовики младшего пенсионного возраста) являются составной частью очень большого комьюнити. Несмотря на солидный возраст, именно это комьюнити формирует повестку дня в стране-террористе Московии и определяет ее внешнюю политику. Так работает теорема Томаса.

В это сообщество входит все военно-политическое руководство страны-агрессора, вместе с кремлевским диктатором Путиным. Казалось бы, что общего между членом Совбеза РФ и главой так называемого «союза писателей» так называемой «ДНР»?

На самом деле многое: похожее образование, воспоминания о молодости, манера выражаться, непонимание современности, неврозы и другие ментальные расстройства. Как сказал московитский поэт Евгений Долматовский:

О юность! Где твои законы?

О молодость! О комсомол!

В кармашке, где носил гандоны,

Теперь таскаю валидол…

Даже поверхностный анализ жизни и творчества Федора Березина открывает перед нами портал в сокровенные желания вождей Московии. Знать их не менее важно, чем знать о планах московитского Генштаба. Потому что сначала возникают желания, затем планы их реализации, дальше происходит катастрофа. Так работает теорема Томаса.

А желание только одно: убивать, убивать и еще раз убивать. Всех. Захватить Вселенную и умереть. У маньяка-миссионера не бывает друзей. Одной рукой этот гомицидоман держит трубку, чтобы договориться с товарищем Си Цзиньпинем, главой КНР, о поставках энергоносителей, а другой продолжает мастурбировать:

«…Китайцы просто так не сдавались, каждый дом, каждый небоскреб был превращен в крепость, каждый квартал – в укрепрайон. И за всеми этими бесчисленными поясами обороны находилось сердце Поднебесной – площадь Тяньаньмэнь и Запретный город – Императорский дворец Цзыцзинчэн. Русские должны были всадить тульский булатный клинок в это сердце, чтобы остановить не знающую границ в своей жестокости военную экспансию нынешнего Китая!”

Из романа Георгия Савицкого «Поле боя – Пекин. Штурм Запретного города».

Возможно, руководству МИД Украины имело бы смысл выделить небольшой бюджет, чтобы полностью перевести книжечку «Поле боя – Пекин. Штурм Запретного города» на китайский и при случае презентовать лично товарищу Си.

Аналогичные подарки можно сделать и европейским политикам. На раскладках с мусорной литературой где-то на вокзале в Нижнем Тагиле найдется увлекательное чтиво для каждого мирового лидера. Ведь боевые фантасты давно превращают в руины все европейские столицы.

Как говорит русский социолог Григорий Юдин: «Вы можете справедливо думать, что действие агрессора будет обречено на неудачу, но из этого еще не следует, что он не совершит этого действия. Вовсе не потому, что он нерационален, а потому, что он, например, считает, что у него нет никакого выбора».

Стареющий гомицидоман обречен в силу чисто биологических причин. Но каждая секунда его жизни – это угроза миллионам. И не только украинцев. Маньяка-миссионера остановит либо смерть, либо полная изоляция. Когда весь мир осознает уровень проблемы и захочет от нее избавиться, он от нее избавится. Так работает теорема Томаса.

Дмитрий Фионик, liga.net