У моего поколения украли «Беларусский вокзал»

Хорошо, что Высоцкий и Галич не увидели всего этого.

У моего поколения украли часть молодости, часть памяти, часть мифологии. Украли песни, которые мы пели молодыми. Украли «Вальс Бостон», «Беларусский вокзал», «Пора-пора-порадуемся»... Все, до чего могли дотянуться, испачкали своими загребущими руками.

Слава богу, Высоцкий уже умер, и Галич тоже, а то случилось бы с ними, то, что и Юнной Мориц. Как можно смотреть старые «Три Мушкетера», видя перед собой свихнувшегося Боярского? Как можно смотреть «Рабу Любви» авторства невменяемого Михалкова?

У меня украли мою Москву. Мой Питер. Мой Байкал. Мою Сибирь. Мой Дальний Восток. Мое Заполярье, мой Сочи, мой Новомосковитск. Я больше никогда туда не поеду, не только потому, что не могу. Не хочу. И никогда не захочу.

Телецентр Останкино для меня уже не воспоминание о молодости, о клубе «Что? Где? Когда?», а фабрика фейков, к которой брезгливо подойти.

И почему-то совсем не хочется спрашивать лишний билетик в московские театры... Машков, Миронов, Безруков... да о чем вы говорите? Маленькую Ахеджакову выгнали за гражданскую позицию, лишили возможности дожить на сцене последние годы...

И в Эрмитаж, где я впервые увидел Роденовскую «Весну» почему-то не тянет. В Лувр, в Прадо, В Метрополитен тянет, а в Эрмитаж — нет. И сам не пойму почему... Наверное, что-то особое разлилось в сыром питерском воздухе, перебивая гнилостную вонь стоялой воды. Рашизм, путинизм, ксенофобия — это впечатляет больше шедевров Растрелли.

Даже об общей победе, оплаченной миллионами жизней, вспоминать не хочется — ведь, как выяснилось, они могли победить и без нас. Да и была ли победа, если мы нацисты и немецкие прихвостни и нас надо к ногтю? Освободить от украинцев исконно русские земли! Бомбить Киев! Насиловать в Буче! Изуродовать Ирпень!

Им было мало украсть воспоминания — одними воспоминаниями сыт не будешь. Они украли Крым. Они испоганили леса под Кременной, куда я мечтал приехать на рыбалку с семьей. Набили их ржавым железом, минами, горелыми машинами. Они уничтожили вековые сосны, отравили землю гниющими трупами, утопили в Северском Донце свои танки, перегородили растяжками тропы — пришли освободители! Радуйтесь!

Они украли у нас Бердянск с его косой, бычками и Домиком у моря. Украли Геническ с бесконечной Арабаткой. Скадовск с йодистым запахом водорослей и отборными комарами.

Они убили Мариуполь, где жили и познакомились мои дедушка с бабушкой. Они разрушили Бахмут, где познакомились мои тесть и теща. Они били по Николаеву, где родилась моя жена. Они долбят Сумскую область, где вырос мой отец. Искалечили Чернигов, терзают Харьков и Херсон. Мой родной Днепр теперь хоронит убитых русской ракетой земляков. Она попала в жилой дом, неподалеку от дома моих родителей. В обычный жилой дом.

Им не дают покоя Одесса, Очаков, Запорожье. Они и их хотят превратить в Мариуполь. Они все хотят превратить в Мариуполь. Заповедная Кинбурнская коса теперь на много лет станет зоной бедствия, потому что они и туда пришли, засрали и дюны, и море и сосняк. Они всегда так делают, создают себе привычную среду обитания.

Им всего и всегда мало. Им главное не захватить, приумножить и улучшить, а дотянуться, украсть, сломать, испоганить, сделать нежилым, непригодным для использования. Чтобы если уж не досталось им, то и никому не должно достаться.

Можно подвести черту. Общее прошлое больше не существует. Общее настоящее — кровопролитная, разрушительная война. Общему будущему не бывать. Никто не хочет иметь общий кров с убийцей, насильником, вором и вандалом. Они уничтожили и искалечили все, что смогли и даже больше — от воспоминаний до языка общения. «Я с ними на одном гектаре срать не сяду!» из грубой пословицы превратилось в перспективные планы на будущее.

Нет желания иметь ничего общего. Даже того, что в действительности было, не хочется вспоминать. То, что еще недавно вызывало ностальгию, теперь вызывает отвращение и чувство брезгливости.

Ян Валетов t.me