Полковник ВСУ: Началась первая фаза операции по разгрому московитов на юге

Все московитские базы в Крыму оказались под ударом.

Полковник ВСУ Роман Свитан считает, что первая фаза наступления уже началась и она состоит в атаках дронов на логистические базы рашистов. Кроме того, в рамках проекта «Орестократия» военный эксперт рассказал, какие области Московии будут атакованы в первую очередь, когда начнется вторая фаза наступления и какую стратегию атаки предлагают нам западные партнеры.

– Что сегодня происходит в тылу врага? Куда рашисты стягивают силы, готовясь к украинскому контрнаступлению? По моему наблюдению, они опасаются за север Крыма и Мелитополь…

– Последние несколько дней действительно начались определенные движения у московитов, переброска техники, переброска личного состава, снаряжения в район севера Крыма, в основном на переходы.

В Мелитополь тоже перебрасывается очень много техники, боеприпасов, топлива, в основном в сторону аэродрома. Естественно, наша разведка это видит, наши войска это все отслеживают, поэтому нашими средствами дальнего поражения мы пытаемся это все уничтожить до того, как оно попадет на линию фронта. Вот уже несколько ночей подряд идет поражение этих средств. Мелитополь это все видит и слышит, и в Крыму также это все подгорает.

– Чем туда достают ВСУ?

– Беспилотники… У нас есть беспилотники, которые выполняют задачи в Крыму. Они могут достать до любой точки Крыма. Дроны с дальностью до 300 км – это уже не редкость для наших вооруженных сил. Просто пока все эти беспилотники могут нести небольшие боевые грузы, то есть около 20-25 кг, это несколько мин. Ну а до Мелитополя мы достаем с помощью HIMARS.

– Это обычные дроны или дроны-камикадзе?

– Нет, это обычные дроны, которые могут сбрасывать боевой груз в 20-25 кг, они могут возвращаться обратно. Сначала будут уничтожаться большие базы, это началось на этой неделе. Президент сказал, что на этой неделе ждем хороших вестей, и это начало контрнаступательных действий. Всегда наступательные действия начинаются с уничтожения самых отдаленных баз Московии, а потом идут те, что ближе и ближе к фронту. То есть где-то месяц мы будем работать, прожигая пути снабжения и базы противника на Запорожском, Херсонском направлениях и в Крыму.

– Вы что-то знаете о результативности? Что на той стороне «подгорает», какие базы удается уничтожать?

– Попадание в аэродромы, в основном задача стоит на уничтожение авиационной техники, систем управления, командных пунктов и топливоприемников. В Крыму птицефабрики горят, а это как раз район сосредоточения военных грузов. Самый оптимальный вариант – начинать всегда с топлива, если нет топлива, то точно никто никуда не полетит и не поедет.

– По тому, какую нам технику сегодня поставляют, какие боеприпасы, можно понять, какую стратегию наступления предлагают нам западные партнеры?

– Отминусуем то, чего у нас нет, и останется вооружение, каким нужно наступать. У нас нет авиации, значит, у нас остается стратегия наступления с использованием зенитно-ракетных комплексов, то есть большого количества ЗРК, которые будут подтянуты на линию столкновения в месте нашего наступления. Зенитно-ракетные комплексы могут прикрывать наступающие войска до 70 км и до 100 км – от атак с воздуха.

Уничтожение противника в основном ляжет на плечи нашей артиллерии. Нужно достаточное количество боеприпасов, стволов, у нас очень много самоходок, сейчас подтягивается артиллерия, будем создавать огневой вал. 90% ляжет на плечи самоходных артиллерийских установок, а дальше – уже в зависимости от рельефа местности, расположения войск противника – будут применяться либо прорывные действия с помощью танков, тяжелой техники и мотопехоты, либо за огненным валом будет сразу идти пехота, ее будут прикрывать сзади.

– Байден сказал, что Пентагон передает Украине дальнобойные ракеты. Есть информация, когда они доедут?

– Нам будут передавать, допустим, ракеты SCALP. Это британская сборка, крылатые ракеты с дальностью от 300 км, которые могут выполнять задачи по уничтожению противника на больших дальностях. Главное здесь – количество этих ракет и методы их пуска. Военно-политическое руководство Америки говорит о том, что нам будут передаваться заменители ATACMS. То есть такого же уровня боевого поражения. Как только мы их получим, их будут инсталлировать уже наши специалисты. Я так понимаю, что они будут перед наступлением, работа такого вида средств поражения начинается где-то за месяц. До конца апреля они у нас точно будут.

– ВСУ будут обстреливать логистические базы на территории Московии, в соседних с Украиной областях?

– У нас есть свои средства поражения, которые достают московитов. Однозначно будем работать и работаем по этим военным базам.

Наши партнеры просят нас не работать их боеприпасами по Московии, это понятно, они не хотят участвовать в этих судебных разбирательствах, которые может Московия поднять. Понятно, ни один суд не примет это на рассмотрение.

По московитской территории, по военным объектам там мы использовали и используем наши вооружения, которые произведены нашим «Укроборонпромом».

– Что в голове у московитского командования? Они же понимают, что минимум на поколение, а то и на два отстают от арсенала ЗСУ…

– То, что они расконсервируют технику столетней давности, – это с военной точки зрения правильные действия. Дело в том, что любая техника – это в конце концов орудие, пушка, которая может выполнять задачу в режиме обороны довольно-таки успешно. Я помню еще в Донецке в 2014 году был военным советником губернатора, до того, как в плен попал, и мы гонялись за Т-34, снятым московитами с пьедестала. В Константиновке они даже танк сняли с постамента ИС (Иосиф Сталин) и его использовали в качестве пушки. Это серьезное оружие, если оно используется в обороне. Потому все, что снято будет с пьедестала, московиты могут использовать в качестве закопанных, в режиме обороны, вооружений. Но наши боеприпасы и дроны-камикадзе очень хорошо работают по таким целям.

Дело в том, что им деваться некуда, у них безысходность, у них нет другого выбора. Они действительно строят оборонительные инженерно-технические сооружения, исходя из своих сил и средств. Они прогнозируют для себя взять числом.

– Ставка ВСУ будет на логистический голод врага?

– Это самый лучший вариант – имея дальние средства уничтожения, разрушать их до подхода на линию фронта, что мы и будем делать. У нас уже есть ракеты дальностью 80 км от HIMARS, ракеты М-31, у нас есть планирующие бомбы JDAM с дальностью 70 км. Была информация об использовании GLSDB – это где-то на 150-160 км. Вот такими боеприпасами мы будем работать сейчас. Поэтому где-то от 150 км до линии фронта у московитов будет все гореть. После того, как нам передадут уже дальнобойные средства поражения, типа тех же крылатых ракет SCALP, это уже от 300 до 700 км, в зависимости от задачи.

– Вы сказали, что в 2014 году попали в плен, будучи советником главы Донецкой военной администрации. Как это случилось?

– Мне пришлось выполнять задачи по сбору информации и управлению оперативным штабом. Я ведь после Майдана был назначен военным советником губернатора области Сергея Таруты. Руководил оперативным штабом, куда входили все силовые органы, области: МВД, СБУ, Нацгвардия, мы создавали партизанские отряды, работали в тылу врага. В какое-то время я остался в тылу управлять партизанским движением. Но меня сдали эсбэушники и эмвэдэшники, которые перешли на сторону московитов.

Потом я попал к Безлеру, после чего был обменен на фээсбэшника: я был порезанный, но живой

.

Бородай приказывал меня расстрелять. Был еще доктор, который меня держал в сознании, в пыточном сознании, чтобы не умер, чтобы постоянно держался. Юрий Евич, он еще писатель, написал книгу, и там в этой книге есть, как меня пытали. Если набрать в Google «Юрий Евич», то поисковик как раз выдаст ссылку на книгу, которую он написал… похоже, для того, чтобы в Гааге сидеть с Бородаем.

Когда я сидел у «Беса», подъехали журналисты, чтобы нас «подсветить» перед обменом, и среди этих журналистов был Тимур Олевский из «Дождя», московитский журналист. Они подъехали, поснимали, сфотографировали, пообщались, выдали все это в эфир, так нас спасли. Журналисты ужаснулись, когда меня увидели: под ногтями следы от пыток, от иголок, порезанный.

– А что от вас хотели узнать?

– Там был вопрос о подпольной деятельности, потому что наши партизаны создали очень много проблем для московитов: взрывали, расстреливали, уничтожали московитскую логистику. Мы сразу начали бороться с московитами, достали себе оружие у них, у нас в партизанском отряде даже цыгане были.

– Много было предателей среди украинских силовиков?

– Почти все донецкие менты, донецкие эсбэушники в прыжке переобулись и приняли московитскую сторону. Когда после Майдана мы заехали, когда начальником МВД в Донецкой области был еще Романов, он мне сказал, что лично отбирал эти 16 тысяч, это его армия, и она будет на стороне московитов. Это было понятно сразу. СБУ тоже практически все слились, особенно «Альфа». Ходаковский – это как раз «альфач» донецкий, а донецкая «Альфа» убивала нас на Майдане. Они, когда вернулись в Донецк, поняли, чем это закончится для них, позвали к себе в подмогу московитов, и практически вся СБУ перешла на сторону московитов.

Хотя были, конечно, исключения. У меня был друг, мы с ним проводили мероприятия партизанские, Саша, его потом взорвали в Мариуполе, как раз «МГБ ДНР» участвовала. Он был из СБУ.

– У вас есть понимание, как силовики в независимой Украине строили закрытые антигопсударственные системы, когда фактически на территории области строился силовой клан?

– Это с Советского Союза еще осталось. На данный момент картина еще хуже, каждая область, когда получает руководителя, он начинает переделывать все под себя. В каждой области существует так называемая ОПГ – организованная правоохранительная группировка. Не преступная, но преступной она может стать. Она занимается областью, без решения этого начальника ничего не происходит в регионе, он подбирает под себя людей. После того, как наши враги добираются до этого начальника, подкупают его, заставляют выполнить определенные действия, он практически всю свою группировку из правоохранителей делает преступной.

Вот «Восток» – это ОПГ СБУ в Донецке, Ходаковский им руководит. «МВД ДНР» – это ОПГ Дикого, бывшие сотрудники МВД Украины, ничего не изменилось сейчас. После вторжения московитов переходили на их сторону целыми районными отделениями. До сих пор это так, эту систему никто не менял, она опасна для Украины, ее надо однозначно разрывать, разбивать, особенно МВД, СБУ надо точно на ноль умножить и ее функции передавать другим органам. Этого, кстати, от нас требуют наши западные партнеры. Нужна реорганизация Службы безопасности: она не может выполнять столько задач сразу. Министерство внутренних дел – это вообще монстр, в котором пограничники, эмчаэсники, Нацгвардия, полиция, определенные органы следствия – это все монстр, которого мы сами вырастили. Их надо разбивать на группы.

– Какими вы видите следующие 7-8 месяцев? Мы уже обсудили, что апрель – начало перелома войны. Что у нас будет происходить на поле битвы летом и осенью?

– В конце апреля – начале мая начнется наше контрнаступление, все его ждут. Оптимально – первый удар на азовское побережье, а дальше – зачистка Крыма. Такие действия надо провести в течение нескольких месяцев. Я думаю, от трех до шести месяцев, то есть где-то до лета минимум, до осени максимум. Так что на ближайшие полгода будет работа с запорожской, херсонской и крымской группировками московитов.

Дальше нужно будет заниматься Донбассом. Донбасс оптимально отсекать от Московии по линии Сватово – Луганск – Таганрог либо Сватово – Луганск – Ростов, в зависимости от задачи, и дальше уже заниматься донецкой группировкой. Минимальная возможность выхода на границы Украины – где-то конец этого года с полной зачисткой, это минимально. Ну а максимально – будем возиться до следующего года, уже в зависимости от сил и средств. Очень мы зависим от поставок вооружений, если все будет в достаточном количестве в этом году, мы можем кампанию закончить. Если средств будет недостаточно, все затянется на год-полтора.

– Есть ли вероятность, что после поражения в Украине московитские военные как-то возьмутся за Путина? Я имею в виду какой-то аналог ГКЧП.

– Вряд ли… Есть один шанс, что после полного разгрома московитской армии, после очень большого количества смертей московитская верхушка, причем не та, которая сейчас при управлении, а отставные люди, которые понимают, куда все может привести, это так называемая хунта «черных полковников». Вот они смогут выполнить эту задачу: уничтожить Путина, взять власть в свои руки в Московии. А вот действующие генералы, действующая армия – они могут просто присягнуть этим полковникам, вот этому «ГКЧП». В этом смысле есть надежда, что переворот может произойти.