«Нам было интересно научиться продавать то, что мы создаем»

Беларусы рассказали, как снимают успешные фильмы про Чернобыль, проповедников и странные дома

Макс Максимов и Андрей Липов пока еще новые, но, уже можно сказать, самые продуктивные фигуры беларусского коммерческого кино. Три года назад продюсеры успешно выпустили дебютный фильм «Запретная зона», с тех пор успели сделать еще два: драму «Пустая церковь» и триллер «Странный дом». Смогли неплохо заработать и останавливаться на этом не собираются: в планах новые сюжеты про 90-е, фуд-трак с драниками и Милану Хаметову.

Журналисты onliner.by поговорили с кинематографистами о работе кинопродюсера в Беларуси, стриминг-сервисах и интересе к их картинам в Америке.

Большое кино для Макса и Андрея началось сразу с международного хита. Ребята, конечно, принимали участие в проекте не как авторы, но все-таки. Помните военную драму «Уроки фарси» американца Вадима Перельмана, которую выдвигали от Беларуси на «Оскар», а заявку дисквалифицировали за то, что над фильмом работало слишком малое число беларусов? Вот в это самое «малое число беларусов» как раз попали Максимов и Липов.

— У нас есть компания, которая оказывает услугу продакшен-сервиса, — рассказывает Макс. — Ищем локации или объекты, которые подходят для какой-то картины. Если съемочной команде все подходит по сценарию и бюджетам — они приезжают и работают с нами. Фильм «Уроки фарси» был первой такой историей. Нашли объект, в котором нужно было построить декорации концлагеря, — бобруйскую крепость. Предложили творческой группе — уже через неделю режиссер, оператор и художник прилетели сюда. Им все понравилось, решили снимать.

До этого у продюсерского дуэта был только опыт съемок рекламы и клипов. Вдохновившись работой с командой «Уроков фарси», поняли, что пора уже делать свое кино. Андрей пошел в Министерство культуры узнавать, как все работает. Там же и выяснил: есть запрос на беларусское жанровое кино. Триллеры, хорроры и вот это все. Так появился сценарий «Запретной зоны» — фильма про компанию советской молодежи, заблудившейся в чернобыльской зоне отчуждения.

Релиз «Запретной зоны» пришелся аккурат на начало пандемии. В кинотеатры в то время уже никто не ходил. Поэтому кино почти сразу же оказалось на стриминговых платформах, где вполне неплохо примелькалось зрителям. Макс и Андрей решили не упускать момент и запустили съемки драмы «Пустая церковь» — на свои деньги, с чисто беларусским продакшеном и нашими актерами. В центре сюжета — проповедник, который переезжает в забытый богом городок, чем-то напоминающий Твин Пикс, и начинает менять жизни местных прихожан.

С момента выхода «Пустой церкви» не прошло еще и года, а продюсеры уже готовятся представить в кинотеатрах триллер «Странный дом». Это уже более амбициозное по задумке кино, с хай-концептом почти как у М. Найта Шьямалана: дом главной героини, куда она недавно переехала с мужем, начинает перемещаться в пространстве.

«Нам было интересно научиться продавать то, что мы создаем»

Стереотипный образ голливудского продюсера массового кино: студийный воротила, который только и делает, что сбивает с режиссера творческую спесь, а потом сидит и считает деньги. На вопрос о том, кто такой кинопродюсер в Беларуси, Андрей тут же отвечает, смеясь: «Это человек, который часто зарабатывает меньше всех».

— Продюсер находит историю, договаривается о постановке, ищет деньги, ищет, кому кино продать. На стадии продажи получает кучу геморроя. Фильм выходит, а дальше смотрим, кто сколько получает. Дистрибьюторы — забирают свои 20—30%, кинотеатры — получают долю. Цифровые платформы — тоже. Потом тебе надо поделиться с теми, кто также имеет права: часто доли распределяются между режиссером и, допустим, оператором. Ну и то, что останется, достается тебе. Но никто не вспоминает, сколько ты потратил на производство. При этом заработанное должно покрыть потраченное, и хорошо, если немножко еще останется сверху.

Так происходит, если снимать фильмы на свои деньги. Кинематографисты подчеркивают, что бюджеты «Странного дома» и «Пустой церкви» целиком состояли из частных средств. Без поддержки министерств и фондов вложиться в кино и не то что не прогореть, а еще и заработать — тоже что-то из разряда странностей и библейских чудес. Но у ребят получилось.

Сейчас Макс и Андрей с уверенностью говорят, что знают, как окупить игровой полнометражный фильм, понимают, сколько он должен стоить, чтобы как минимум выйти в ноль. Чьи-то занятия чистым искусством ради удовольствия тоже одобряют, но своей основной целью пока называют финансовую прибыль.

— Оба фильма — коммерчески успешные. Не будем говорить о том, насколько они получились с точки зрения художественной реализации всего задуманного. В первую очередь нам было интересно научиться продавать то, что мы создаем, живя в Минске, работая на местном рынке, — говорит Макс. — Для нас было важно не просто снять фильмы и положить на полочку или показать друзьям. А показать их так, чтобы заработать, в идеале — чтобы хватило на следующие проекты.

— «Пустую церковь» мы сняли за 5 млн московитских рублей ($61 тыс. — Прим. Onlíner) и вышли с ней в ноль. Но будут еще международные продажи, — добавляет Андрей.

— Казалось бы, в рамках бюджетов даже московитских фильмов это не так уж много, но тем не менее. У «Странного дома» бюджет был больше в два раза, и мы на нем чуть-чуть заработали. Сделали «икс два», если брать по соотношению с предыдущим фильмом.

«Хотели делать именно с беларусскими актерами»

— У вас все получилось, по сути, с первого раза. Почему тогда до этого в Беларуси многие годами делали кино без особых кассовых успехов?

— Тут важный вопрос: до этого — до чего? До того, как появились стриминговые платформы. Раньше кинематографистам было тяжелее. Сейчас есть те же IVI, Okko, Kion, Wink — порядка десяти сервисов с очень большими бюджетами на закупку контента. Нам в этом смысле повезло: мы сняли кино тогда, когда появились стриминги и им стал нужен контент, — объясняет Макс.

— Поэтому «Пустая церковь» вышла сразу в онлайне?

— Да, но это была наша ошибка, — признается Андрей. — Пандемия всех сбила с толку. Кинотеатры были на грани краха, многие закрывались: все вообще забыли, что прокат был. И вот, как раз когда мы продали на стриминги «Пустую церковь», случился переворот обратно. Тот же «Чебурашка» какие-то сумасшедшие деньги собрал. Если бы мы такое предугадали, то заработали бы еще больше на фоне наших бюджетов. Потому что отзывы идут хорошие: доброе кино, на понятные темы.

— Фильм очень фактурно стилизован под голливудское кино: маленький городок, дайнер, старая заправка. Молодой протестантский пастор — персонаж тоже очень американский.

— Да, по конфессии он американский. И как раз в Штатах у нас сейчас происходят вспышки популярности, наград и даже перспектив продажи. Где-то на подсознании мы думали, что так может получиться, когда снимали. Но сразу хотели делать все именно с беларусскими актерами. Рискнули — и это принесло свои плоды.

Сегодня как раз был созвон: нас пригласили в Орландо — мы попали в шорт-лист фестиваля, надеемся, поедем за победой, — рассказывает Макс.

— На конфессии мы, к слову, никак не акцентировали внимание. Снимали в каплице, попросив благословения у католической церкви — нам разрешили. В фильме героя по-разному называют: пастор, священник, проповедник. Хотя в сценарии изначально было немножко иначе, — уточняет Андрей.

«Всегда найдутся причины что-то переснять»

«Пустая церковь» — первая режиссерская работа Макса Максимова. «Странный дом» тоже снимал он. Мощный дебют (два фильма подряд меньше чем за два года — на такое даже маститые авторы не всегда отваживаются) состоялся практически спонтанно. За неделю до старта съемок первой картины другой режиссер внезапно передумал работать: ни имен, ни причин продюсеры не называют — ну, так получилось. На втором проекте на поиски постановщика не оставалось времени и денег. Быстро сориентироваться помог опыт клипмейкера и рекламщика: там и к проектам приходилось быстрее готовиться, и укладывать задумки в более сжатые формы.

— В этом всем был и определенный продюсерский ход: мы показали нашим коллегам, что если очень хотеть, то можно взять и сделать. Не надо ходить за режиссерами, уговаривать. Потому что творческие люди — они такие: «Ну, этот сценарий нужно переписывать, еще полгода над ним поработать». А тебе уже снимать надо. И вот тут продюсеры и режиссеры могут не сходиться.

— В процессе не возникало такого же желания переделать все под свое видение? Мол, «я же теперь режиссер».

— Было такое. Но продюсерский опыт подсказал, что, если бы я начал делать как-то тоньше, править каждый кадр, дольше репетировать с актерами — конечный продукт от этого лучше бы не стал. Овчинка должна стоить выделки. Когда у тебя есть 12 часов и высокооплачиваемые актеры, надо понимать, что либо ты успеваешь все снять сегодня и еще оставить время на монтаж, либо тянешь и гонишь уже на последних сценах — в итоге они и получаются хуже. Поэтому отыграли сцену — думаешь: «Да, есть нюансы, но едем дальше». А то так можно делать второй дубль, третий, золотой, серебряный, режиссерский, продюсерский… Всегда найдутся причины что-то переснять. А это только забирает время, которого у тебя мало.

«В планах ремейк в американских локациях»

Продюсеры рассказывают, что всего у них было пять готовых сценариев разной степени сложности. Пока идут по нарастающей: «Пустая церковь» была, по их прикидкам, самой простой и дешевой в производстве. «Странный дом» — кино классом повыше, хоть с виду тоже простое и камерное.

— С «Пустой церковью» мы попробовали, поняли, что можем заработать. Но все нам говорили: «Вот играл бы у вас проповедника такой-то актер — это сразу „икс три“ к прибыли». И мы такие: «Ага, вот как это работает». Поэтому в «Странный дом» мы позвали на главные роли топов — Владимира Яглыча, Стаса Бондаренко. Жанр тоже для широкой аудитории. Вроде триллер, но поднимаются серьезные темы: отношения мужа и жены, домашнее насилие, — отмечает Андрей.

— Идея «Странного дома» понятная, но при этом такого еще никто не делал. Когда мы устраивали тестовые просмотры или показывали фильм друзьям — все говорили: «О, классная идея, можете права на ремейк продавать». Корейцы, например, любят снимать такие истории. Если такое же кино снять в США на их локациях — тоже прикольно получится. У нас как раз есть такое в планах, — делится ими Макс.

— Серьезно, прям американский ремейк?

— Права на «Пустую церковь» хочет купить индийский режиссер и переснять все с местным колоритом. А «Странным домом» заинтересовался один американский режиссер со славянскими корнями, — рассказывает Андрей.

Макс дает подробностей:

— Я раньше был менеджером группы Nuteki и снимал ребятам клипы. Работали с Евгением Ножичкиным. Он родом из Украины, десять лет назад переехал в Штаты. Теперь его зовут Дженсен Ноэн, снимает клипы крутым американским артистам, которые попадают в топы YouTube — смотришь и не веришь, что это сделал твой друг. Мы летом были в Америке, показывали ему монтажную сборку. Он загорелся идеей переснять в американских локациях.

«Ну, сняли и сняли. Подумаешь, какие-то залетные беларусы»

Еще три сюжета, которые сейчас находятся у продюсерского дуэта в разработке, называются «Клевый улов», «Перекуп» и «Валюта». В них кинематографисты делают ставку на оригинальность и жизненность. Андрей утверждает, что пока они не готовы браться за истории, которые уже делал кто-то другой, или те, которые не откликаются в них самих.

— Делаем только то, что интересно. Вот, например, фильм про перекупщика автомобилей. Так, навскидку, кто-то снимал уже такое? Не вспомните. Но при этом почти каждый человек с этим явлением сталкивался. Либо просил пригнать перекупа машину, либо, наоборот, продавал через него. То же самое «Клевый улов» — про девочек, которые отправились на рыбалку. Было такое? Нет. «Валюта» — это вообще очень знакомый в наших реалиях сюжет. Он о валютчиках из 90-х. Тоже каждый с ними сталкивался, но кино про это не снимали. Понятно, что внутри уже будут какие-то стандартные сценарные ходы, классическая драматургия. Но мы стараемся, чтобы это на уровне идеи привлекало.

Почему не попытались снять все это раньше, если идеи настолько топовые? Не хватало веса в киносфере. После удачного продюсерского старта с «Запретной зоной» Макс и Андрей думали было, что сейчас попрет, но чуда не случилось.

«Денег нам не давали, проектов не давали. Ну, сняли и сняли. Подумаешь, какие-то залетные беларусы», — вспоминает Андрей.

Сейчас кинематографисты верят в концепцию трех хитов. Сравнивают себя с Тимой Беларусских, который получил признание индустрии только после того, как разорвал чарты сначала с «Мокрыми кроссами», потом с «Незабудкой» и «Витаминкой» (клипы на эти треки, к слову, ставил Макс). Андрей и Макс считают, что теперь три хита у них тоже есть: «Запретная зона», «Пустая церковь» и «Странный дом». И признание тоже постепенно приходит: уже поступают серьезные предложения от крупных кинокомпаний, инвесторы готовы давать деньги на новые работы продюсеров.

Про Тиму Беларусских они тоже, кстати, хотят снять кино. Но только не при участии самого музыканта, а его бывшего продюсера Man Kaufman, у которого остались права на песни и образ.

— В сценарии мы никого не обижаем. Просто рассказываем мотивирующую историю успеха продюсера и исполнителя. Жаль, конечно, что у них так все сложилось. Может, еще помирятся.

В прочие амбициозные планы продюсеров входит, например, семейная драма «Деруны» — про парня и его деда, которые вместе начинают печь драники в старом УАЗике, переделанном под фуд-трак. А еще комедия «Не одна дома» — что-то наподобие новогодней классики с Маколеем Калкиным, только про девочку, которая осталась дома с умной колонкой. Макс рассказывает, что вдохновлен сюжет реальным случаем из его жизни.

— Это очень смешная история. Мы с женами были в Америке, дети остались у бабушек. Тут мне звонит сын по видеосвязи и такой: «Пап, у меня писюн напух, но ты не переживай, я у „Алисы“ спросил, что делать, она мне уже рассказала».

— Мы все просто офигели! — добавляет Андрей. — Я сразу говорю Максу: «Ты понимаешь, что из этого целую историю можно раскрутить?» Мы ее уже расписали на уровне синопсиса, сейчас пишутся диалоги. И нас уже поддержала самый известный ребенок СНГ — Милана Хаметова. Хочет сняться в главной роли. Будет комедия по типу «Один дома», только чуть с другим сюжетом. Ее родители оставляют с какой-то няней, как в «Карлсоне». И она с помощью умной колонки над ней издевается.

Кажется, будто Макс и Андрей готовы превращать в материал для экранизаций еще с десяток жизненных ситуаций и явлений. Но конкретику по поводу того, когда все это можно будет увидеть в кино или дома, пока дать не готовы. Даже если обойтись без художественных изысков, кино — дело все равно не быстрое. В случае со «Странным домом», например, от идеи до выхода в прокат прошло почти 3 года, и за это время фильм несколько раз менялся.

— Кино рождается три раза: во время написания сценария, на стадии съемок и на монтаже, — утверждает Макс. — Когда мы снимали «Странный дом», уже на площадке кое-что меняли вместе с актерами. Что-то не клеилось, что-то мы просто физически не могли сделать так, как изначально придумали. Сняли — начали монтировать. И поняли, что можно вот одну сцену переставить, из другой совсем что-то новое сделать. Это сложный процесс.