«Снова принадлежу самому себе, а не каким-то дядям в костюмах»

Истории беларусов, которые вырвались из офисной кабалы и счастливы.

В погоне за успешной карьерой у многих из нас наверняка хотя бы раз да возникала крамольная мысль: «А может, к черту все эти дедлайны, споры с начальством, бесконечный стресс? Брошу все и…» Чаще всего за многоточием так ничего и не следует, а отказаться от хорошей должности, престижа и больших денег в угоду чему-то неизведанному не позволяют сотни аргументов. Но бывают случаи, когда усталость и эмоциональное выгорание достигают такого уровня, что увольнение «в никуда» уже не кажется такой уж плохой идеей.

Журналисты onliner.by решили узнать, есть ли жизнь после, где-то там, за чертой «успешного успеха». Для этого поговорили с людьми, которые когда-то распрощались с работой мечты (по крайней мере она казалась им таковой)… и не прогадали.

Из айтишницы — в психологи

Жители небольших беларусских городов зачастую попадают в Минск по одному и тому же стандартному маршруту: после школы, ослепленные перспективами красивой столичной жизни, они сдают ЦТ и выбирают вуз, куда ближайшие пару лет будут носить свои ясные и не очень головы. Вот и Ольга Осипович, выросшая в Молодечно, пошла по проторенной дорожке: листая дома сборник со всеми имеющимися университетами и специальностями (да, в далеком 2007-м все было максимально сурово), наткнулась на педагогический. Там как раз готовили психологов, и девушке это показалось интересным. Правда, ненадолго…

— Я очень хотела переехать в Минск и, когда попала в новую для себя среду, увидела совершенно другую жизнь и другие возможности. На третьем курсе поняла, что в психологии карьеру мне не построить. Тогда это еще не было такой мейнстримной штукой, а к людям, которые посещают психотерапевта, относились с подозрением. Все, что меня ожидало, — это работа в школе или в центре социального обслуживания, где практики не так много, в отличие от бумажной волокиты, — признается беларуска.

Обрастая новыми знакомствами, она начала задумываться о сфере IT. Но, чтобы туда попасть, пришлось еще побегать вокруг да около. На последнем году обучения Ольга устроилась «продажником» в области интернет-рекламы, потом — логистики… После этого была ведущим маркетологом в фирме, разрабатывавшей CRM-системы для бизнеса. Но мысли о «трушной айтишке» девушку не покидали, поэтому она окончила трехмесячное обучение на project manager и стала подыскивать местечко под высокотехнологичным солнцем.

— Прошла собеседование в крупной игровой компании, сделала тестовое задание. И вот, 31 декабря 2020 года прилетел оффер — меня взяли режиссером рекламных креативов, — вспоминает собеседница. — Это была менеджерская позиция, так как в моем подчинении находилась целая команда. Творческая должность, хорошая зарплата, полный соцпакет — все, о чем я мечтала, все-таки сбылось.

Первое время я очень старалась: показывала такие хорошие результаты, что мне в два раза повысили оклад, а через несколько месяцев перевели на более сложный проект. Пришлось заново разбираться в механике игры, выстраивать отношения с коллегами, которые через одного выгорели. Ответственность выросла раз в десять, да и требований стало больше — казалось, что я устроилась на новую работу.

И вот наша героиня делает первый рекламный ролик — его разносят в пух и прах. Самооценка летит куда-то в пропасть, девушка начинает перерабатывать, перестает нормально спать (в какой-то момент уже даже и не хочется), питаться. Страх очередного критического фидбэка и даже увольнения нарастает, Ольга постоянно стрессует и попадает в так называемое айтишное колесо: трудишься 24/7, а результата нет.

— Закончив очередной ролик, я ушла в небольшой отпуск. Вместе с друзьями отправились плавать на байдарках. И вот мы выехали на какое-то поле, и я почувствовала резкую боль в ноге. В голове возникла мысль: после ковида я перестала пить лекарства для разжижения крови — наверное, у меня оторвался тромб (подобными страшилками тогда пестрел весь интернет). Я понимаю, что сейчас умру, начинаю задыхаться… Так у меня и случилась первая паническая атака. Благо тогда я смогла успокоиться, но зато у меня появился страх, что это повторится. Собственно, так и произошло, как только я вернулась на работу.

Если в самом начале беларуска ловила «панички» раз в две недели, то чуть позже — пару раз в день. Она боялась выходить на улицу, спала максимум два-три часа в день, так как опасалась, что умрет во сне. Она похудела до состояния «ребенка Освенцима», страдала от мигреней.

— На созвонах с командой сидела вся потная с выключенной камерой, чтобы не умереть «в прямом эфире».

Девушка сдавала анализы, ходила по врачам. В конце концов ей поставили диагноз «тревожное расстройство». Но от этого легче не стало. Книги и видеоролики по психологии тоже не помогали.

— Когда меня опять накрыло прямо в офисе, я загуглила, где в Минске лечат панические атаки, и нашла кризисный центр. Прямо с работы сорвалась на прием к психотерапевту. Она мне все объяснила, и я стала посещать ее каждую неделю. Основная проблема исчезла в течение месяца, но осталась сильная тревожность.

А потом наступил 2022 год, и даже у людей, не страдающих от заболеваний нервной системы, появились букеты психологических проблем. Что уж говорить про тех, кому и до того было неспокойно. Да и сферу IT штормило, компанию захлестнула волна сокращений, под которую попала и наша героиня.

— На тот момент мне уже не хотелось никакой «айтишки». Я осознала, что это не мое предназначение и что я десять лет жизни занималась совсем не тем. Я решила вернуться в психологию и помогать таким же людям, как я, справляться с похожими ситуациями: тему кризисов и тяжелых моральных состояний я уже досконально изучила благодаря своим паническим атакам.

Так беларуска начала новую жизнь — и это в свои 32. В течение нескольких месяцев она обучалась методу ДПДГ (он помогает справляться с посттравматическим стрессовым расстройством, тяжелой утратой и перенапряжением). Всего в дополнительное образование по психологии Ольга вложила $7700.

— Хоть желания вернуться в «айтишку» у меня не было, один раз это чуть не произошло. Я опять заболела ковидом и на этом фоне почувствовала себя хуже. Даже словила первую стадию депрессии. Меня беспокоило, что зарплата на карточку больше не придет, — как жить, когда деньги закончатся? Стала откликаться на вакансии, ходить по собеседованиям. И вот в октябре прошлого года меня позвали в крупную игровую компанию на хорошую должность. И все-таки я от нее отказалась, сделав выбор в пользу другой профессии.

Ольга продолжила погружаться в новую для себя сферу.

— Практиковалась на знакомых и друзьях (помню, прямо в походе по горам помогала девушке справиться с боязнью грозы), потом по сарафанному радио обо мне стали узнавать другие люди. Сперва консультировала бесплатно, дальше — за донаты. В конце концов доросла до того, чтобы брать оплату за свои труды.

За десять месяцев количество клиентов Ольги выросло до 35 (12 из них находятся в долгосрочной терапии). Они живут по всему миру: на Бали, в Грузии, Казахстане, Сербии, Канаде. В основном девушка работает с такими проблемами, как тревожное расстройство, панические атаки, профессиональное выгорание, различные кризисные ситуации (смерть близкого, изнасилование и так далее), а также помогает в личностном росте.

— Наконец-то я нашла свое призвание. И нисколько не жалею, что решилась на такие кардинальные перемены. Да, этот путь дался мне нелегко, но сейчас я на своем месте. И самое интересное, что мой доход теперь на 20—30% выше, чем в IT. Так что я, по сути, ничего не потеряла, а только приобрела.

Из сотрудника крупной компании — в создателя украшений

Второго нашего героя зовут Ярослав. Он родился в частном секторе Борисова и все детство провел на природе. Отучился пару курсов в экономическом университете на товароведа, но, разочаровавшись, бросил все и уехал в Москву. Однако и там надолго не задержался: тамошний ритм жизни ему не очень-то подошел.

— Вернулся в Минск и занялся поиском работы. Знакомый подсказал, что в беларусском отделении иностранной табачной компании вот-вот откроется вакансия торгового представителя. В те времена (это был 2013 год) получить место в такой компании было сродни попаданию в IT. За подобными должностями велась настоящая охота. Я каждый день мониторил профильные сайты, а потом не выдержал и написал на почту. Меня позвали на собеседование. Как оказалось, вместе со мной пробовались еще 100 человек. Но мне повезло больше остальных.

Молодой человек отвечал за поставки продукции в регионы.

— С самого утра ты уже на телефоне, постоянно с кем-то о чем-то договариваешься, разъезжаешь по стране. О выходных мне пришлось забыть, да и в принципе о личной жизни. Такой сумасшедший темп сильно выматывал, хотя в молодом возрасте это чувствовалось еще не так сильно.

Перманентный стресс компенсировали зарплата в $1000, новенький служебный автомобиль Skoda Fabia с безлимитом топлива, медстраховка, которая включала походы к стоматологу и покупку лекарств, компенсация спортивных занятий. Даже сегодня далеко не каждая компания предоставляет подобные «плюшки», что уж говорить о событиях десятилетней давности.

— Два с половиной года пролетели незаметно. При этом каждый день сопровождался тревогой, неприятными разговорами, попытками выполнить план, что вынуждало переступать через себя, обманывать и подставлять других. Произошло какое-то эмоциональное выгорание, и я понял, что пора увольняться.

Первую неделю после освобождения из офисной кабалы Ярослав чувствовал настоящую эйфорию.

— Не нужно было срываться с места и куда-то ехать, телефон больше не разрывается от звонков… Я как будто снова принадлежал самому себе, а не каким-то дядям в костюмах. И мне чертовски понравилось это ощущение!

Денежных запасов у парня было не так много — всего на три-четыре месяца жизни. Естественно, тотальная экономия не подразумевала наличия съемной квартиры, так что он отправился в родительский дом. Там он решил отремонтировать свою детскую комнату. Эта, казалось бы, вынужденная необходимость привела к неожиданному повороту.

— Я разбирал пол и обнаружил под листами ДСП чудесную сосновую доску. Вместе с отцом мы стали ее восстанавливать. Так я познакомился с деревом как с материалом, с которым приятно повозиться.

Дальше в ход пошли старые бревна, лежавшие на участке уже лет двадцать. В руках Ярослава они превращались в мебель и другие предметы интерьера.

— Однажды друг привез инструменты для резьбы по дереву. Я взял один из ножичков и долго царапал что-то на небольшой дощечке. Процесс так сильно увлек меня, что я просидел за ним несколько часов. Получилось что-то похожее на традиционный беларусский орнамент. По сути, это и было первое изделие, положившее начало будущей мастерской.

После этого наш герой попробовал себя в создании украшений. Для первых своих колец использовал погибшие деревья, найденные в лесу, и тот самый набор для резьбы. Самые удачные экземпляры фотографировал и выкладывал в соцсети. Так его и затянуло.

— Помню, как с утра до глубокой ночи сидел в сыром, холодном подвале с закатками и соленьями под боком. Ноги дубели, хотя я носил бурки с мехом, пальцы тоже немели. Иногда я поднимался наверх минут на двадцать, чтобы погреться и выпить чаю. Но это спасало лишь ненадолго…

Как вы понимаете, условия были не самыми простыми. Да и жизнь тоже. Первое время Ярослав абсолютно ничего не зарабатывал на своем деле, периодически брал деньги у родителей, а это морально угнетало. Друзья парня не особо поддерживали — наоборот, «смотрели, как на дурачка», и частенько подкалывали.

— Иногда я катался в Минск, чтобы просто показать (не продать!) людям свои кольца. Маршрутки тогда стоили дорого, поэтому я передвигался на попутках. Благодаря автостопу даже парочку заказов получил. Потихоньку клиенты и набирались, — вспоминает собеседник.

Хоть парень никогда и не относился к своему хобби как к какому-то бизнесу и источнику дохода, через год-полтора его вдруг осенило, и оно таки начало приносить деньги.

— Однажды я посчитал, сколько получаю за месяц: оказалось, столько же, сколько я зарабатывал, будучи сотрудником крупной компании. Тогда и пришло осознание, что я все делаю правильно. Я снова переехал в Минск, где арендовал небольшое помещение для мастерской. Закупил профессиональное оборудование, редкие деревянные породы и продолжил трудиться. Собственно, занимаюсь этим до сих пор. Заказов у меня достаточно не только для того, чтобы жить, но и чтобы развиваться и творить.

Ярослав уверяет, что увольнение с высокооплачиваемой должности и последующие поиски себя — это лучшее, что с ним случилось.

— Все сложилось как нельзя более удачно. Это какой-то подарок судьбы.