Сообщество свободных мухоморов

В эту ночь как-то по-особому светились два заветных окна в Кремле.

Трудно быть вождем страны, постоянно встающей с колен. Когда на нее вдруг находит эта блажь, сбивается привычный ритм жизни. Начинаются угрюмые разборки и всякие катаклизмы. Жизнь гроша ломаного не стоит. И уже никто не знает, куда бежать, о чем кричать и что делать. И тогда все взоры устремляются в одном направлении. В сторону Кремля, где по народным поверьям обязан обитать народный вождь. Там под куполом дворца, отжатого когда-то у царей, каждому видны обычно два таинственных окна. Где и несет свою бессменную вахту тот, кому доверилась наивно неугомонная страна. Еще Сталин в незапамятные времена запретил там экономить свет. Чтобы все могли спокойно спать и ни о чем не думать. Потому что вождь всегда на стреме. А нынешний – тем более. Он постоянно за рулем. Не ест, не пьет, не курит.

Вот только устает очень. Ладно бы эти два окна поддерживать всегда в бодром режиме. Так у него еще и выезды на фронт участились невероятно. Телезрители и прочие граждане им счет уже потеряли. Казалось, только что в случайной легковушке пронесся он по ночным улицам Мариуполя без всякой охраны. Случайный грузовик едва успел притормозить, пропуская ночного лихача. А тут уже новые, просто сногсшибательные кадры. Где-то среди бункерных генералов уверенно оглашает он приказы. И о солдатах на переднем крае заботится – иконки раздает. Как в старом советском фильме: все, что могу!.. И нечего тут придираться к несоответствию времен. Подумаешь, проблема – по его версии Пасха еще где-то в будущем. Оговорился, не заметил даже, что она уже прошла. Ничего особенного. Обычная участь универсального вождя: один за всех, а всем на это начхать.

И отдыха нет на войне солдату. И даже полковнику. А тем более бессменному чекисту. И единственным спасением в таком безумном ритме остается персональный бункер. Только там можно по-настоящему расслабиться, включив режим «работы с документами». Даже если это чистая правда, и стопка срочных бумаг терпеливо дожидается высочайшей резолюции, бункерную жизнь с кремлевской не сравнить. У подземелья свой особый ритм. Можно расслабиться. И, читая первый документ из стопки, прислушаться к особой тишине земных глубин.

Но даже тут возникает странное ощущение, будто где-то совсем неподалеку звонко падают и точат камень капли воды. А где-то снизу под толщей бетона кто-то настойчиво скребется и иногда тяжело вздыхает. Ничего подобного нет там и в помине. Это полное уединение позволяет себе иногда маленькие шалости. К тому же текст очередного документа оказывается каким-то излишне усложненным. Надо было перечитать заново, а то проскочит какая-нибудь умышленно запутанная фигня. И на пустом месте возникнет неразрешимый юридический казус. Однако сосредоточиться на этот раз не удалось. В дверь настойчиво постучали. И он отозвался, не подумав: «Войдите!»

А вот это зря. Какой стук, какое там приглашение войти! Давно прошли те глухие времена, когда в его дрезденский кабинет стучали. Затрапезная была контора, что скрывать. А тут все продумано, подчинено новейшим технологиям. И злополучные чипы во время подготовки к сдаче этого секретного объекта еще не числились в списках дефицита. Одним словом, никто из посторонних не мог проникнуть в бункер. А тем более, постучать. Это исключено.

Но вот же они прошмыгнули. И заняли места для особо доверенных соратников. Как и положено при посещении этого высочайшего кабинета, на самом дальнем конце стола. Их было трое. И были это грибы. Подосиновик, молодой и вспыльчивый. Сморчок средних лет. И роскошный мухомор неопределенного возраста. Судя по всему – высокий чин. Во всяком случае, в этом непростом сообществе главный. Без лишних церемоний он начал излагать суть проблемы, которая и привела их в этот кабинет.

Ситуация чрезвычайная. Еще никогда грибы в этой стране не подвергались такому варварскому истреблению. Животные и люди будто озверели. И техника – туда же. Танки и бронетранспортеры гоняются за невинной сыроежкой. Рыжиков давно никто не видел. Если такой режим продлится, мир грибов просто исчезнет. А это уже начало глобальной катастрофы. Поэтому мы требуем немедленно ввести строжайшие законы, защищающие мир грибов. И еще раз подтвердить неприкосновенность видов, отраженных в красной книге.

Сморчок попытался вставить свои три гроша: что ему тут лекции читать, если он не знает даже, что такое мицелий и грибница. Подосиновик густо посинел и поддакнул: а тут еще война – там можно запросто шляпку потерять! Мухомор просто раскалился от праведного гнева, но продолжил свою обличительную речь. Такой запросто пойдет на выборы. И выиграет без проблем. Электорат грибные темы обожает. А тут еще и красную книгу приплел, ловкач. Где-то уже промелькнула эта злополучная книга. Да не в этих ли бумагах, которые только что читал? Выходит, они уже к гопсударственным секретам имеют доступ?.. И он выкрикнул в ярости: сгинь!

Конечно, это было наваждение. Безмерная усталость берет свое. Никаких грибов тут не было. И быть не могло. Перед ним стоял помощник. На почтительном расстоянии, готовый к исполнению самых сложных поручений. Спросил сдержанно: звали? Увидел на столе раскрытую папку, первую из стопки, восхитился. Так вы новую статью 260.1 Уголовного кодекса о незаконной добыче редких растений и грибов уже проработали, я вижу. И даже подписали!.. Очень своевременно. А то ведь катастрофа. Трюфели, летний и бургундский, почти исчезли. А мухомор шишкообразный уже никто даже и не вспомнит.

Помощник уходил. Бесшумно и неторопливо. Но тут хозяин кабинета окликнул его строго. И задал вопрос, нелепый и странный до крайности: а что такое мицелий и грибница? Помощник опешил. Впервые на этой службе он не знал, а стоит ли на это отвечать? И на всякий случай задал свой, встречный. А не слишком ли строго – за сбор растений и еще чего-то 9 лет? Вождь стряхнул с себя внезапный морок и отозвался почти весело. Конечно, срок нелепый. Но мы же первыми в мире создаем сообщество свободных мухоморов. На зависть врагам и злопыхателям. Дело непростое. Поймут, естественно, не все. И надо бы нарушителям закона вместо 9 лет лепить все 25!.. Чтобы знали все, какие нынче времена.

В эту ночь как-то по-особому светились два заветных окна в Кремле. Прохожие бросали короткие взгляды в ту сторону и пробегали мимо. Радовались чему-то неведомому. Они еще не знали, что из черных сталинских сроков пробивается уже первый росток свободы.

Пока еще только для грибов.

Владимир Халип, специально для Charter97