Страна наоборот

А вы говорите – ракеты, самолеты, полеты в космос!

Сегодня не факты, а их толкования формируют наши представления о мире. По молодости мы полагали, что если есть законы природы, то должны быть и законы общественного развития. И что лучше их знать, чем не знать. Мы убеждали себя и других, что можно, к примеру, всерьез верить в то, что земля плоская, но сложно при этом запускать ракеты в космос. Наивно мы считали, что физика точная наука, а не ряд случайных совпадений и не сдвиг ума по фазе. Мы думали, что дважды два четыре и что знание этой математической истины делает нас умнее. Это сейчас нам объяснили, что знание, наоборот, оглупляет и лишает свободы выбора. Нам открыли глаза на то, что вся эта бухгалтерская цифирь, именуемая математикой, является лишь средством закабаления и господства одних над другими, причем вторые в моральном отношении стоят выше первых, придумавших всю эту мораль.

Одним словом, мы жили в неведении, словно в темной непролазной чащобе. Мы были уверены, что без труда не выловишь и рыбку из пруда. Что соревновательность – двигатель прогресса. Что один в поле не воин и что в одиночную камеру сажают в наказание. Что свобода, в конце концов, лучше, чем несвобода, согласно гениальной догадке Дмитрия Медведева. Каждый из вас навскидку вспомнит дюжину подобных прописных истин, но все они легко опровергаются. Чем, собственно, и занимается сейчас московитская трудолюбивая пропаганда.

Путинская цивилизация избрала для себя образ жизни, к которому труд праведный прямого отношения не имеет

Взять хотя бы открытие бывшего московитского президента, который, как всякий настоящий герой, после третьей не закусывает. Из лекций по истории мы помним, что рабовладельческий строй сменился феодальным по той причине, что свободный человек якобы работает лучше, чем раб. Представление, прямо скажем, довольно инфантильное. Сегодня у нас на глазах Владимир Путин строит концептуальный феодализм: достаточно вспомнить его мысль о том, что стране необходимо новое дворянство, широкая прослойка скоробогачей, передающих социальное положение, власть и собственность по наследству. Президент Московии несомненно исходит из того несравнимо более глубокого познания, что раб, конечно, работает из-под палки, спустя рукава, но все-таки хоть как-то работает, в то время как «наш человек», дай ему волю, вообще отказывается трудиться, предпочитая отлынивать. Эту закономерность понял еще Джордж Оруэлл, провозгласивший, что подлинная свобода – это рабство!

Медведевское озарение более продвинуто: свобода лучше несвободы, но хуже рабства. На доказательство этой истины сейчас работает вся отечественная, извините за выражение, философия: рабство стреноживает тело, но возвышает дух! Путин, можно сказать, воплощает в жизнь вековую мечту человечества о достижении духовного совершенства через обездвиживание тела, через просвещенное порабощение, через «нас возвышающий обман». Московитскому гражданину эта мысль уже не кажется слишком сложной. По аналогии с принуждением к миру можно назвать такой воспитательный прием «принуждением к совершенству».

По аналогичному принципу аргументируются и все «изнаночные» (то есть вывернутые наизнанку) правды. Это только наивные уверены в том, что открытое общество лучше закрытого. На деле все наоборот: изменения, которых при чрезмерной открытости не избежать, обычно оказываются переменами к худшему. Каждый по опыту знает, что новое начальство всегда оказывается хуже старого, да и мировая практика эту закономерность подтверждает. Главное умение тут – закрыть общество в правильный момент, когда население испытывает чувство глубокого удовлетворения. Это чувство по конституции нужно закрепить навсегда, и любые попытки испортить приподнятое настроение пресекать как диверсию. Спросите любого северного корейца: он вам подтвердит, что его народ никогда не был так счастлив, как сейчас, под руководством внука вождя и, если не ошибаюсь, его сестры или племянницы.

Тот же подход работает и по отношению к неверному представлению о том, что наличие конкуренции лучше ее отсутствия. Конкуренция, если правильно понимать, есть не что иное, как проявление сквалыжного недовольства достигнутым положением дел, стремление его изменить якобы к лучшему, из-за чего и возникает тупая соревновательность. Путин своей практикой как раз и доказывает: без бессмысленной конкуренции жизнь становится намного проще и понятней. Побеждает строй, при котором гимнастерки и кирзовые сапоги не производят, как при капитализме, а «выбрасывают», а импорт товаров из других стран конкуренцией не является, поскольку он «параллельный».

Вот почему изоляция, медитативное уединение – лучшее состояние творческого духа, а карцер – самое подходящее место для этого. Так мы вплотную подходим к пониманию того, что недавний приговор Владимиру Кара-Мурзе – это не ученическое повторение сталинских сроков, «двадцать пять и пять по рогам», не проявление внутреннего терроризма, а бережное отношение к праву личности на саморазвитие. Дайте человеку как следует подумать! Путин готов каждому предоставить для этого время и место.

Кто-то убивается: а как же культура, а заодно наука и техника? Не мы ли «делаем ракеты и перекрыли Енисей, а также в области балета мы впереди планеты всей»? Нет, давно уже не мы! Культура вообще занятие для дураков, а при Путине все мы стали умные. Вы тоже заметили, что культура всегда бежит из страны при первом же разумном закрытии общества в высшей точке глубокого удовлетворения? Чем выше культура, тем больше сомнений в правильности избранного пути. Панацея есть: если культурой назвать какую-то форму первобытно-общинного сознания, то разницу даже невозможно заметить. Нет Шаляпиных, нет даже Пьех, но зато есть Шаман, утверждающий, что он русский, и, чтобы считаться певцом, сегодня этого достаточно. Достаточно и для того, чтобы считаться виртуозным скрипачом или, скажем, громким барабанщиком.

Да что там музыка или какое-нибудь рисование цветными карандашами, в сфере технических достижений примерно та же картина! Сомнительных конструкторов прекрасно заменили русские шаманы. Из всех корифеев науки и техники только один инженер и остался, и тот Дмитрий Рогозин. А вы говорите – ракеты, самолеты, полеты в космос! Цивилизации по-разному обеспечивают свое существование – одни оседают на земле, другие кочуют. Одни выращивают, производят и наживают добро, другие его отнимают силой. Путинская цивилизация избрала для себя образ жизни, к которому труд праведный прямого отношения не имеет. Как сказал убиенный провидец Владлен Татарский: «Сделаем так, как мы любим, – вас убьем, а ваше добро украдем!»

Не буду ломиться в открытую дверь и доказывать, что всем пошлым истинам туда и дорога – на свалку истории! Общественный строй, осуществляемый Путиным, по-новаторски расставляет точки над «i», которых, собственно, в русском языке нет и быть не может. Путин выкорчевывает в головах своих земляков архаичный предрассудок: будто жизнь лучше смерти. Жизнь, если вдуматься, ничто, бренное и бесцельное существование, по меткому слову Владимира Соловьева, «сильно переоцененное». Жизнь всегда кончается смертью и ни разу не наоборот, а ведь результат всегда более ценен, чем ведущий к нему процесс. Скорее умрите в бою, если хотите, чтобы ваше преходящее и переходное пребывание на этом свете обрело высший смысл. Путин и сейчас напряженно работает над этим. Он гарант осмысленного умирания. Спасибо ему! Если бы не он, все было бы наоборот.

Ефим Фиштейн, «Радио Свобода»