Ядерные гопники
Почему ключ к окончанию войны лежит не в Кремле.
Ядерные угрозы Московии являются главным фактором, влияющим как на формирование стратегии Запада в отношении РФ, так и на ход поставок вооружений Украине. Именно этот фактор западные политики имеют в виду в качестве поворотного пункта в процессе вероятной «эскалации», о которой они так часто говорят и которой, по понятным причинам, стремятся избежать любой ценой. Это обстоятельство многое объясняет в том характере и рисунке войны, который она приняла с самого начала. Почему Запад сначала отрицает возможность поставки определенных вооружений, боясь «обидеть» Путина, а затем поставляет все то, что еще вчера считалось невозможным… только всегда позже, чем это следовало сделать. Ценой жизни украинцев.
Вопрос в том, что и сам подход Запада в отношении Московии, и его оценка угрозы ядерной эскалации, находятся в ловушке мифологии, навязанной московитской идеологической машиной. В основе ее — концепция о том, что угроза применения оружия уже сама по себе есть оружие. Я бы назвал это «эффектом гопника». И, надо отдать должное, Путин виртуозно овладел этим приемом, крайне эффективно используя его, как внутри страны, так и во внешней политике.
Именно поэтому я считаю крайне важными те материалы, которые сейчас все чаще стали появляться в западных СМИ, где данный вопрос берется в фокус. Один из таких материалов — это вчерашняя статья Тимоти Снайдера в The New York Times, основные выдержки из которой я привожу ниже.
Также полностью согласен со Снайдером, что гораздо большие риски сейчас представляет не русская «ядерная бомба», а та часть ядерных угроз, которая может исходить из факта пребывания под московитским контролем инфраструктуры Запорожской АЭС. Именно это я бы сейчас назвал главным и самым опасным фактором предстоящего контрнаступления и следующих за этим событий. Освобождение Запорожской АЭС способно кардинальным образом изменить рисунок войны. В каком-то смысле, ключ к ее окончанию лежит не в Кремле… и даже не в Крыму. Он в Энергодаре.
«Страх американцев перед эскалацией задержал поставки оружия, которое могло бы позволить Украине победить в прошлом году. Сейчас те системы вооружений, которые ранее считались эскалацией, поставлены одна за другой без каких-либо негативных последствий. Но цену промедления можно увидеть на украинских территориях, которые все еще контролируются Московией: ямы смерти, камеры пыток и пустующие дома похищенных детей. Десятки тысяч солдат с обеих сторон погибли.
За почти 15 месяцев войны, несмотря на московитскую ядерную пропаганду и опасения Запада, ядерное оружие не применялось. Этот факт заслуживает объяснения. До сих пор ошибались те, кто предсказывал эскалацию, в случае если украинцы будут сопротивляться, если Запад поставит оружие или если Московия потерпит поражение. Эксперты в области стратегии указывают на эффект сдерживания и отмечают, что использование ядерного оружия на самом деле не принесет Московии победы. Это обеспечило бы драматическую реакцию Запада и сделало бы московитских лидеров изгоями. Но есть и более глубокое объяснение: все эти ядерные разговоры Московии сами по себе являются оружием.
Оно основано на ложных предположениях. Московитская ядерная пропаганда исходит из того, что всегда побеждает хулиган-задира. Но хулиган не всегда побеждает. Московитские пропагандисты хотят, чтобы мы думали, что ядерные державы никогда не могут проиграть войны, исходя из логики, что они всегда могут развернуть ядерное оружие, чтобы победить. Это антиисторическая фантазия. Ядерное оружие не принесло французам победы в Алжире и не сохранило Британскую империю. Советский Союз проиграл войну в Афганистане. Америка проиграла и во Вьетнаме, и в Ираке, и в Афганистане. Израилю не удалось победить в Ливане. Ядерные державы с определенной регулярностью проигрывают войны.
Некоторые американцы предложили ядерный сценарий, в котором русским придется применить ядерное оружие, чтобы предотвратить поражение. Но Московия снова и снова терпела поражение в Украине исходя из своих же условий. Что она доказала, так это свою способность менять эти условия после каждого поражения. Московии не удалось достичь явной цели «специальной военной операции» по свержению демократического правительства Украины. Большего унижения не будет. За поражением в Киеве последовали новые поражения в Харькове и Херсоне. Каждый проигрыш приводил к репортажам московитских гопсударственных пропагандистов и их сторонников, к разговорам о жестах доброй воли, стратегических отходах и так далее. Эскалация происходила в работе пропагандистов.
Серьезно относясь к ядерному шантажу, мы фактически увеличили общую непредсказуемость ядерной войны. Если ядерный шантаж позволит Московии победить, последствия будут неисчислимо ужасными. Если любая страна, обладающая ядерным оружием, может делать все, что ей заблагорассудится, то закон ничего не значит, никакой международный порядок невозможен и катастрофа ждет на каждом шагу. Страны, не имеющие ядерного оружия, должны будут его создать, исходя из того, что в будущем им понадобится ядерное сдерживание. Распространение ядерного оружия сделало бы ядерную войну гораздо более вероятной в будущем.
Когда мы поймем, что ядерные разговоры сами по себе являются оружием, мы сможем сделать ситуацию менее рискованной. Путь вперед, к стратегическому мышлению состоит в том, чтобы освободиться от собственных тревог и подумать о московитских. Русские говорят о ядерном оружии не потому, что хотят его применить, а потому, что считают, что большой ядерный арсенал делает их сверхдержавой. Разговоры о ядерном оружии позволяют им чувствовать себя сильными. Они видят в ядерном запугивании свою прерогативу и считают, что другие должны автоматически сдаться при первом упоминании об их оружии. Украинцы не позволили этому повлиять на свою тактику.
Если бы Московия использовала оружие, она потеряла бы это ревниво охраняемое сокровище статуса сверхдержавы. Такой поступок означал бы признание того, что их армия потерпела поражение, — это колоссальная потеря лица. Что еще хуже, соседи будут строить (или наращивать) свои собственные ядерные арсеналы. Это лишило бы Московию статуса сверхдержавы в сознании самих московитов. Что, с точки зрения московитского руководства, является единственным недопустимым итогом этой войны. Поэтому, на мой взгляд, наибольший риск московитской ядерной акции заключается в том, что Москва возложит на Украину вину, например, за преднамеренное разрушение Запорожской атомной электростанции…»
Роман Комыза, «Фейсбук»
