Оскал периферии

Московия и спустя тысячелетие пылает завистью, которая всегда возникает на задворках цивилизации.

В советское время в одном из киевских издательств вышла книжка «Ильич над картой Украины», автор которой изображал лидера большевиков - того самого, который, по мнению Владимира Путина, и создал Украину - склонившимся над картой соседней страны. Ленин, разумеется, ничего не создавал. Как и Путин, он грабил. Большевистский переворот привел к разрухе, развалу промышленности, голоду, гражданской войне. А Ленину нужен был хлеб. Украинский хлеб. Вот он и склонился над картой Украины, чтобы понять, как ее завоевать и ограбить.

Несколько дней назад мы наблюдали практически ту же мизансцену, только в исполнении ленинского преемника, Владимира Путина. Валерий Зорькин, это скукожившееся мерзкое доказательство того, что проституцией можно заниматься в любом возрасте, зачем-то притащил Путину старинную карту - чтобы доказать, что никакой Украины никогда не было. Путин и Зорькин красовались над документом и рассказывали друг другу небылицы. Между тем на карте, оригинал которой легко обнаружили журналисты, если приглядеться, есть и Ocraina, и Vkraine. К тому же Украина на этой карте названа Cтраной казаков, то есть подтвержден и суверенитет Гетьманщины, который на тот момент был уже очевидным политическим фактором.

Не говоря уже о том, что Крым, который русские шовинисты объявили своей сакральной собственностью, на этой карте уверенно назван «Крымской Тартарией» - то есть страной крымских татар, а территория, которую в Московии любят называть «Новомосковией», - «малой Тартарией».

Два малограмотных фигляра еще и не умеют читать, а то бы заметили, что карта, которую они показали в качестве подтверждения путинской «исторической правоты», просто в очередной раз напоминает: ни Украина как таковая, ни Крым, ни все эти выдуманные Новомосковии и прочая галиматья не имеют никакого отношения ни к Московии, ни к русскому народу. От слова вообще.

И напоследок - простое объяснение, откуда на карте XVII века взялось слово Ocraina. Впервые это слово упоминается в летописях Руси в марте 1187 года, в рассказе о смерти переяславского князя Владимира Глебовича, правнука Владимира Мономаха, внука Юрия Долгорукого и сына Глеба Юрьевича, не самого любимого киевского князя, оказавшегося на престоле после разорения Киева войсками суздальского диктатора Андрея Боголюбского. «О нем же Украина много постона», - говорится в летописи. Переяславль, как все мы знаем, - город неподалеку от стольного града Киева. Центр по определению не может быть «окраиной», так что Ocraina в данном случае употребляется в давнем славянском значении «страна», країна, краjина. Потому что Киевская земля и была для всех прочих земель тогдашней Руси - Галичины или Суздаля - «страной», гопсударственным центром. И это определение страны закрепилось за землями центральной Украины и в Великом Княжестве Литовском, и в Речи Посполитой. Москва пыталась его вымарать из истории, заменив Маломосковией - но из этого ничего не вышло.

Так что, что бы там ни думали Путин с Зорькиным, а самому политическому понятию «Украина» - тысяча лет. Меньше, конечно, чем Руси, политическим центром которой эта Украина была. Но все же чуть побольше, чем Московскому гопсударству. О самом существовании Москвы стало известно примерно за 40 лет до упоминания Украины. При этом Москва, разумеется, была никаким не центром, а небольшой приграничной крепостью Суздальского княжества, то есть, попросту говоря - настоящей, а не придуманной окраиной.

Этой окраиной она и остается спустя тысячелетие. Можно заграбастать тысячу квадратных километров чужих земель, украсть ядерное оружие и понастроить высоток, как в Нью-Йорке, - но пылать все той же фантастической ненавистью и завистью к центру, которая всегда возникает на задворках цивилизации.

Виталий Портников, «Грани»