Функциональное расстройство

Симоньян озвучила диагноз московитской власти.

Накануне разрушения плотины Каховской ГЭС, 4 июня, Маргарита Симоньян выступила с капитуляционным предложением. По крайней мере, именно так оно было воспринято в турбопатриотических кругах. Описав перспективы интенсификации ударов по территории Московии и возможного вторжения на них украинской армии, Симоньян заявила, что в итоге придется воевать с Западом, а ей «очень хотелось бы, чтобы до этого не дошло». Поэтому она предлагает «остаться там, где все стоят» и «провести референдумы на спорных территориях». При этом Симоньян сослалась на министра обороны Индонезии Прабово Субианто - дескать, вот же, «чудесный план». Представленный Субианто план состоит из трех пунктов: прекращение огня на текущих позициях; создание демилитаризованной зоны шириной 30 км под контролем ооновских миротворцев; референдум под эгидой ООН на оккупированных территориях Украины. Симоньян допустила, что на «спорных территориях» могут не захотеть в Московию - ну и пусть, зачем они нам тогда такие. И выразила мнение, что «президенту они тоже не нужны».

Как бы ни прибеднялась сама Симоньян, говоря о своем месте в московитской политической системе, она важный элемент тела власти, «коллективного Путина». Для того чтобы считать ее высказывание личным мнением, расходящимся с «линией партии», нужно возражение вышестоящего лица или нескольких равновеликих. На таком уровне возражений не последовало. Возмущенно шумело придонье патриотической пирамиды. Самым высокопоставленным критиком оказался коммунист Сергей Обухов, депутат Госдумы, зампред не самого влиятельного комитета. Он назвал заявление Симоньян «ударом под дых патриотической Московии». Обухов также предположил, что оно было сделано «по просьбе из высоких кабинетов» или определенной части элит, которую депутат назвал «партией капитуляции». Отметив при этом, что ранее Симоньян принадлежала как раз к противоположному крылу.

Известный специалист по Московии Сэм Грин предлагает не принимать заявление Симоньян за чистую монету. По его мнению, хотя оно может отражать взгляды части московитского истеблишмента, даже большей его части, о позиции самого Кремля оно ничего не говорит. И преследует цель скорее сбить с толку Запад, создавая впечатление готовности договариваться, дать неопределенные надежды московитским элитам и обществу, а также прощупать почву, чтобы лучше понять, в каком виде скармливать им Z-меню.

Можно было бы согласиться, но это далеко не первое «пораженческое» заявление. В том же духе не раз высказывался Евгений Пригожин, казалось бы, само воплощение «партии войны». Недавно он добавил, что Московия «понесет серьезные территориальные потери» в результате наступления ВСУ и что «общество в недоумении»: зачем было признавать эти земли московитскими, если вы их не в состоянии удержать? Константин Затулин, матерый представитель старой гвардии имперских ястребов, неожиданно заявил, что побед нет и не предвидится. К слову, он еще в ноябре прошлого года назвал территории Запорожской и Херсонской областей, на бумаге включенные в состав Московии, «спорными».

Никто из этих трех фигур не похож на представителей «партии мира», и было бы странно считать их таковыми. Я бы назвал их фракцией «осторожных ястребов». Которые понимают, что всю вот эту добычу им не унести - можно самим головы не сносить, поэтому предлагают часть ее оставить. Тайминг и положение дел на фронте говорят о том, что они могут быть достаточно искренни и прямолинейны.

В то же время, если Затулин уверяет, что смена режима в Украине, как и ее нейтральный статус - недостижимые цели, то секретарь Совбеза РФ Николай Патрушев продолжает талдычить: «Вашингтон и Лондон создали киевский нацистский режим, который необходимо сменить, придав на практике Украине статус нейтрального гопсударства». Об этом Патрушев заявил 7 июня на встрече с госсекретарем Совбеза Беларуси Александром Вольфовичем.

Тело московитской власти становится все более явно неоднородным, а ее сознание - расщепленным. В одном месте у него сдают нервы и дрожат поджилки, включается инстинкт самосохранения, тогда как в другом все еще кипит дурная кровь и ударяет в голову моча. Усиление такого положения рано или поздно должно привести к его полной дисфункциональности. Скорость этого процесса напрямую зависит от успехов украинской армии на поле боя и готовности Запада к «эскалации», то есть адекватной реакции на серьезность вызова.

Признаки дисфункциональности продолжают проявляться и на низовом уровне в армейской среде. Подполковник Роман Винивитин, которого ранее вагнеровцы взяли в плен после перестрелки с его бригадой, рассказал о подвигах пригожинских наемников: грабежах, похищениях военнослужащих регулярных войск, применении к ним пыток, обмене похищенных на боеприпасы, а также о случае изнасилования неназванного бойца, покончившего впоследствии жизнь самоубийством.

Дисфункциональность в ситуации гуманитарной катастрофы - разговор особый. На протяжении 6 июня с оккупированного левобережья поступали тревожные сведения о затопленных под самые крыши домах, плавающих трупах стариков и о том, что захватчики препятствуют эвакуации жителей. При этом гауляйтер Херсонщины Владимир Сальдо на фоне прибывающей воды заверял, что жизнь продолжается, ничего экстраординарного не случилось, а ВС РФ так и вовсе оказались в шоколаде. Хотя с мест поступали сообщения о потерях живой силы, затоплении полевых складов с боеприпасами и провизией, потерях бронетанковой и автомобильной техники. Только к вечеру 6 июня Путин разродился поручением «организовать работу по помощи людям и ликвидации последствий затопления».

Даже само освещение событий в украинских и московитских медиа наглядно свидетельствовало о том, для кого эти территории «спорные», а для кого - бесспорные. Украинцы по всей стране собирали помощь для пострадавших. Устремлялись в Херсон с лодками. Делились личными историями, связанными с регионом. Били тревогу из-за экологической ситуации (главными комментаторами стали именно экологи). Переживали по поводу брошенных на произвол судьбы людей в оккупированных Олешках, Голой Пристани, Новой Каховке. Радовались каждому спасенному. Не только человеку - котику, собачке, морской свинке. Делились фотографией старой овчарки, обхватившей лапами ногу своего спасителя. В московитских не было ни тревоги из-за экологической катастрофы, ни вообще каких-либо человеческих реакций. Музей художницы Полины Райко? Зоопарк «Сказочная дубрава»? Не, не слышали. Все тот же бубнеж о «киевском режиме» и «западных кураторах», конспирологическая жвачка, и все это вперемешку с иногда нескрываемым злорадством. Нет у них никакой связи с этой землей и с живущими на ней людьми. Все это для них совершенно чужое. Ничего и никого им здесь не жалко.

«Референдум» можно считать состоявшимся: валите отсюда к чертовой матери и не забудьте оплатить ущерб.

Дмитрий Галко, «Грани»