Почему в 90-е было легче?

Сегодняшнюю ситуацию в стране очень многие сравнивают с 90-ми годами прошлого века.

Вот прошли по кругу и вернулись туда же, откуда начали движение, говорят иногда. Действительно, очень похоже, но ведь «нельзя два раза войти в одну и ту же реку». Да и развитие идет не по кругу, а по спирали. По спирали вверх или по спирали вниз. Пропагандируемой нашей властью «стабильности» на самом деле в природе не бывает, пишет Юрий Пшенник в "Нашем мнении".

Некоторые, впрочем считают, что сейчас ситуация для властей даже более благоприятна, чем в 1990-е. Да, упали практически до того же уровня, но люди уже привычны, перейдут на «самообеспечение» и все. Опыт выживания в таких условиях имеется. А власть сможет спокойно и дальше вешать народу «лапшу на уши» по БТ о наших «невиданных успехах». Невиданных от того, что их никто не видел. Но мне кажется, что не все так просто и хорошо. Напротив, похоже, что сейчас, а не в 90-е власти будет труднее удержать народ в повиновении и загонять «в землянки».

Нынешняя власть тогда была новой. В провалах она виновата не была, а большинство народа верило, что новая власть исправит ошибки старой и сможет изменить ситуацию к лучшему. Сегодня власть все та же, но это уже старая власть, а даже старая жена иногда надоедает. К тому же большинство граждан уже именно эту власть винит во всех провалах и не верит, что она сможет хоть как-то улучшить ситуацию. А это очень важное отличие от «90-х». Так что сейчас задача не просто пережить зиму, «затянув пояса», чего было достаточно для сохранения власти в 1990-е. С этим проблем не было ни в Тунисе, ни в Египте. Дело в том, что люди потеряли надежду на улучшение ситуации при данной конкретной власти. Тот же Мубарак правил 40 лет и, разумеется, все это время обещал «светлое будущее», которое все не наступало и не наступало. А потом жизнь даже ухудшилась – и народ поднялся. То же самое и у нас. Обещания все те же произносятся почти 20 лет. Тогда, в 90-е, люди верили этим обещаниям безоглядно, потом некоторые стали сомневаться, теперь никто не верит в то, что эта власть способна изменить ситуацию к лучшему.

В 90-е люди в большинстве своем еще не знали, что можно жить лучше, чем они жили до сих пор. Скажем, в 90-е «сюрпризом» было не отсутствие какого-либо товара в магазине, а наоборот, его присутствие в свободной продаже. Причем было это не только в 90-е, но и в 80-е и раньше. Так что народ был привычен. Но, к хорошему привыкают быстро, и теперь пустые полки вызывают раздражение. Справедливо вызывают. Повышение цен раздражало больше привычной пустоты полок, но тоже воспринималось относительно спокойно: пусть будет немного дороже, но пусть будет. Все равно ведь, покупая дефицитный товар по блату или на черном рынке, приходилось приплачивать. Материально людям было, конечно, труднее, а вот морально –легче. Теперь психология поменялась – быть может, не у всех, но поменялась.

Вообще психология «богатых» и «бедных» отличается, и в сходной ситуации они ведут себя по разному. Есть выражение: «Богатый работает больше, если ему платят больше. Бедный работает больше, если ему платят меньше». Причем дело тут даже не собственно в деньгах, а в психологии, которую действительно формируют периоды относительного богатства или бедности. Например, греки, испанцы и некоторые другие в массе своей не стали работать больше, когда им стали платить меньше. Они и работать стали меньше. Люди вышли на улицы с протестами, страны охватили массовые забастовки и так далее. В то же время во многих кампаниях до кризиса люди безропотно работали и более 8 часов, работали интенсивно, когда за это соответствующим образом платили. То есть человек с психологией «богатого» – не лентяй, но он не будет работать больше за меньшие деньги.

Бедный же психологический тип при сокращении доходов начинает работать больше, ищет «левые» заработки, усиливает интенсивность дачного «отдыха», даже лесные поляны распахивает под огороды, как наблюдалось у нас в «лихие 90-е».

Вопрос лишь в том, у какой части нашего населения психология успела поменяться с «бедной» на «богатую». То, что она начала меняться и у определенной части населения поменялась, – это без сомнения. Если таких уже достаточно много, то 1990-е для власти могут не повториться. Власть ведь надеется, что резко обнищавший по ее милости народ бросится распахивать огороды, искать побочный приработок, «затягивать пояса», но вот протестовать не станет. Те, у кого сохранилась психология «бедных», так и поступят, но часть населения с психологией «богатых» так себя вести не будет. В этом плане в 90-е для властей все было проще: тогда все были «бедными» вне зависимости от реального благосостояния. Даже большинство представителей власти имело такую психологию, что, кстати, способствовало единению с народом.

В 90-е у наших соседей, стран бывшего СССР, дела обстояли еще хуже, чем у нас. Теперь хуже, чем у нас, нет практически ни у кого, а это важное отличие. Тогда люди видели, что кризис повсюду, но белорусские власти с ним справляются лучше других. Сегодня народ видит, что наша власть выполняет свои функции хуже, чем в соседних странах. В такой ситуации рассчитывать на народную поддержку довольно проблематично.

К тому же страна все глубже проваливается в долговую яму. В самом начале «лихих 90-х» у страны вообще не было внешних долгов. Все долги распавшегося СССР приняла на себя Россия. И значимых внешних долгов у нас не было фактически до середины первого десятилетия 2000-х. А потом началось быстрое наращивание внешних долгов, совсем как у СССР перед распадом. И в этом плане в 90-е тоже было легче. Страна могла строить экономику с чистого листа. Мы не стали этого делать, хотя и могли, хотя это уже другой разговор. Сегодня на экономике висит неподъемный груз долгов, что сильно понижает ее мобильность и конкурентоспособность.

И еще. В 1990-е была надежда. Надежда на лучшее будущее, надежда на реформы и даже надежда на «лидера нации». И хотя последний и не поменялся, надежды на него больше нет, во всяком случае, у большинства белорусов.

Так что, несмотря на внешнее сходство, ситуация в 1990-е серьезно отличается от нынешней.