«Если бы Ковригин взял себе в менеджеры отставного генерала, то обошлось бы»

Бизнесмены прокомментировали закрытие «Нового зрения».

Закрытием известной компании «Новое зрение» закончился еще один конфликт бизнеса и гопсударства. Минздрав наврал в своей аргументации, забрав у центра лицензию. Обвинения, ранее выдвинутые ДФР о «зарплатах в конвертах», вообще забыты и не упоминаются. А как ситуацию комментируют в бизнесе?

Вчера Минздрав отобрал лицензию у «Нового зрения». Когда дело начиналось, медцентр подозревали в выплате зарплат в конвертах, но сегодня чиновники озвучили совсем другие претензии, из-за которых прекратили действие лицензии.

«С целью введения в заблуждение также использовались документы о помещениях и медицинских изделиях, которые не соответствовали действительности, оформленные на юридическое лицо до его создания и регистрации», — говорится в сообщении Минздрава.

Компания в ответ заявила, что прекращает деятельность в Беларуси.

Собственник клиники Олег Ковригин дал эмоциональное интервью «Зеркалу», в котором прошелся по фактическим претензиям к компании.

Ранее мы уже подробно описывали путь компании и ее основателя к топам беларусской офтальмологии, а также претензии, с которых все начиналось.

«Новое зрение» было крупнейшим игроком на рынке офтальмологических услуг Беларуси. «ЛОДЭ» имеет большие обороты, но она, кроме операций на глазах, занимается многими другими сферами, офтальмология в ней — не основная специализация.

«Новое зрение» — большая по беларусским меркам сеть с клиниками в пяти городах: Бресте, Гродно, Могилеве, Витебске, Минске. Самая большая клиника работала в собственном здании компании в Минске на улице Клумова.

Основатель «Нового зрения» — беларус Олег Ковригин. Образование он получал в Германии и первые свои шаги в бизнесе делал, занимаясь поставками оборудования «Сименс».

Типичный случай для лукашенковской Беларуси: на родине бизнесмен давно не показывается, в 2014 году на него заводили уголовное дело за якобы контрабанду медицинского оборудования. Дело ничем не закончилось, его закрыли, но в Беларусь Ковригин не возвращался и вот уже скоро 10 лет как живет в эмиграции.

Собеседники «Нашей Нивы» считают, что это тоже сыграло роль во всем сюжете.

«Если у Ковригина в 2014-м возникли криминальные проблемы и он первый раз сбежал из Беларуси, то это был его единственный центр.

Но ему власти помогли, так сказать, вырасти. Он все понял и стал открываться в других странах.

Ну и теперь ему что от этой истории в Беларуси? Ну, было и было. Зарабатывал 100 рублей, станет 80, но сколько там ему нужно и сколько здесь той жизни.

Я думаю, если бы он цеплялся, то центр удалось бы сохранить. А так, он уже 10 лет здесь не появляется, процессы контролирует слабо. Я думаю, кто-то из его менеджеров там, может, и начал что мутить, а ему прилетело. Но это теоретически, просто какие-то схематозы внутри бизнеса неизбежны, если ты сам там не на месте», — считает один из собеседников.

«Сегодняшнее его решение уйти из Беларуси и ответное интервью, я так понимаю, эмоциональное: «Да пошли вы, мне всего хватает». А что касается ситуации, то она такая. Сегодня у нас подрастает поколение новых пенсионеров в погонах, других заинтересованных, которые каждый день задают себе вопрос «А почему здесь зарабатывают другие, а не мы?»

И если у тебя уже утрачены связи внутри страны, то отбиться сложно, конечно.

Если бы у него генерал который отставной работал в менеджерах или министр, который мог бы сходить и договориться, то была бы другая история.

Не нашлось кому за него заступиться. Что ты там, из-за границы, деньги здесь зарабатываешь? Приезжай, покажись. Но глупых нет», — сказал еще один собеседник.

«Конечно, говорить, что у «Нового зрения» доля 1,7% посещений в структуре офтальмологической помощи в стране (так заявил Минздрав. — «НН») — это бред.

Сделать операцию на глаза — это не проверить в кабинете, в котором 30 лет не клеили новых обоев, «МНК-ЫМБШ».

Это манипуляция цифрами, явная ложь, которая ставит под сомнение и остальные тезисы.

Но что касается самих операций, я не считаю, что сегодня в гопсударственных клиниках гораздо хуже делаются операции, чем в «Новом зрении», так как по факту и там, и там работают одни и те же врачи, которые до обеда там, после — там. И на почти таком же оборудовании.

Но тут другая проблема. В гопсударственных — всегда очереди. И не только на операции на глаза, а на любые операции. Протезирование, например. У тебя есть выбор: или слепым и хромым жить два года, или пойти в частную клинику и сделать там все быстро и за деньги.

Фактически система так и устроена: кто может ждать, тот лечится у гопсударства, кто не может ждать — у частника. Ну и то, что они ударили по центру, это на какое-то время разбалансирует систему: кто-то переплатит, кто-то дольше постоит в очереди, кто-то плюнет и поедет сделает операцию в Вильнюсе или Варшаве.

А потом кто-то новый выкупит технику, которую во время санкций не вывезешь даже из страны, поэтому придется продавать на месте с дисконтом, наберет почти тех же самых людей и будет делать то же самое, наверное, с худшим сервисом, потому что построить за год то, что строилось десятилетиями, невозможно», — резюмировал другой менеджер из частной медицинской сферы.

Опытный собеседник сомневается, что персонал клиник удастся перевезти.

«Стать врачом за границей очень сложно. Очевидно, что если у тебя есть высококвалифицированные кадры, которые не прочь переехать, а ты можешь их прикрыть [дать возможность работать по факту, пока человек месяцами доказывает свою квалификацию и дипломы в новой стране] в своей структуре на время легализации, то они это сделают. Но речь здесь, безусловно, не обо всем штате клиник, а о какой-то узкой прослойке высококвалифицированных специалистов, которые уже с тобой годы в пути и которых жалко терять», — сказал наш собеседник из медицинской сферы.