«Иди в таксисты, это лучше, чем подпевать «Ах, Александр!»

Уехавший в США музыкальный продюсер рассказал о нынешнем беларусском «шоубизнесе».

Бизнесмен Владимир Кубышкин рассказал «Салідарнасці», как выживают отечественные артисты по разные стороны баррикад.

Продюсер Анны Шаркуновой Владимир Кубышкин уехал из Беларуси еще восемь лет назад, начав новую жизнь в Калифорнии. Не скрывал, что ему надоело терять время в постоянном ожидании чуда. «Волшебным пенделем» стал финансовый кризис. Но даже за океаном, открыв поначалу маленькую транспортную компанию, Кубышкин продолжал писать песни и пристально следить за ситуацией на родине:

— Сегодня уже, к сожалению, можно констатировать: шоу-бизнес внутри Беларуси умер, весь топ запрещен или уехал. На сцены выползли третьесортные бесцветные исполнители, которых раньше и за артистов не считали.

Настал их «звездный час»: госпраздники, «Славянский базар» — чистая идеология, кормушечные дела. Они счастливы и горды собой. Флаг им в руки. Я половине из них и раньше руки не подавал.

Это никогда не было и не станет беларусским шоу-бизнесом. Это как папа платит послушной дочке за песню на его дне рождения — совершенно не важно, что и как та поет. Так чиновники теперь заказывают только лояльных Лукашенко. Всем плевать на материал, на популярность…

Уехавшие артисты никогда на эти деньги не претендовали, нас к ним и близко не подпускали. Ни разу Аня Шаркунова не выступала сольно на «Славянском базаре».

«Нечем кормить детей? Иди в таксисты, это лучше, чем подпевать «Ах, Александр!»

— Выражаясь простым языком, присутствовать сегодня в том, что осталось от шоу-бизнеса в Беларуси — просто зашкварно. Уважающий себя артист, если у него есть фундаментальное чувство собственного достоинства, не станет участвовать в этом балагане. И найдет способ отказаться от присутствия на этих госпраздниках, на том же «Славянском базаре». Это превратилось в лютый позор, в то, от чего потом невозможно будет отмыться.

Если раньше существовала тонкая грань — балансировать было сложно, но можно, — то сейчас образовалась жирная граница между позволительным и непозволительным. Сегодня есть один простой ответ: «Не участвуй». «Ну, вы же понимаете», «музыка вне политики» или «не все так однозначно» — уже не катят.

Нечем кормить детей? Иди в таксисты, это лучше, чем подпевать «Ах, Александр!» или «Слушай батьку!».

Нормальный шоу-бизнес — это самоокупаемость, востребованные артисты, на концерты которых люди сами покупают билеты. Но рынок за эти годы дико сузился, денег на развлечения практически нет, по многим причинам.

Бизнес стагнирует. Гопсударственные деньги уже не разбрасываются направо и налево. Гонорары упали, количество концертов — тоже. Оставшейся бессовестной шушере денег на созидание хоть чего-нибудь уже не хватает. Хорошо, если на еду.

«Образовалась новая клановость: кто успел ближе подползти к кормушке»

— Ты говоришь, денег не осталось. На что тогда живут оставшиеся в Беларуси артисты?

— Колесят, как и раньше, по райцентрам и селам Беларуси, а потом делят 200−300 долларов на всю гоп-компанию. Раньше они ненавидели тех, кто зарабатывал, а теперь — друг друга. Потому что сейчас образовалась новая клановость: кто успел ближе подползти к кормушке, кому больше перепадет. Такое происходит, когда исчезает здоровая конкуренция и на смену качеству приходит коррупция.

А настоящий беларусский шоу-бизнес уже активно гастролирует по Европе и Америке. Понятно, что ему не стоит мериться с аудиторией Земфиры или Галкина, но спрос существует.

В ближайшее время мы планируем тур Анны Шаркуновой по США. Тут уже многие наши выступали: от Вольского до J:Морс. Это не огромные деньги за выступления, но зато приличная эмоциональная подпитка для беларусского артиста, который не может вернуться домой.

— Как думаешь, насколько опасно находиться в Беларуси артистам, которые против насилия и фальсификаций, но в данный момент стараются не светиться, переждать?

— Есть конкретные примеры — «Лайтсаунд», Саша Захарик, Мерием. Они довольно однозначно высказывались после выборов против насилия и нарисованных результатов. Но вскоре, по понятным причинам, затаились. Да, их не взяли сразу, но в итоге и до них дошла очередь.

Как показывает время, к сожалению, очередь дойдет до всех. А тот беларусский шоубиз, то волшебное комьюнити, объединявшее искренних талантливых людей, просто стерли, удалили. Его больше нет. И это трагедия лично для каждого из них и для страны в целом.

Людей запугали и продолжают запугивать каждый день, чтобы наращивать уровень страха в обществе в целом. Неважно, уехал ты или остался — люди боятся.

«Мы хотели показать масштаб катастрофы — оттока из страны целого поколения»

— Почему ты решил, что те, кто уехал, продолжают бояться?

— Чтобы показать степень уже системного хронического страха беларусов, приведу пример. Мы с Аней (Шаркуновой — С.) записали песню на стихи политзаключенного Максима Знака, который сейчас сидит в тюрьме. Видеорядом к песне шли видео реальных детей беларусских эмигрантов. Наша задумка возникла, чтобы показать масштаб катастрофы — оттока из страны целого поколения.

Так вот, половина из тех, кому мы предлагали поучаствовать, отказалась. «Ой, а мало ли что, а вдруг будут неприятности…»

Мы не подписывали детей, на них не написано, чьи они, их не знают в лицо — а люди боятся. Многие давно адаптировались на новых местах, у них все хорошо — а все равно боятся. Беларусы уехали из страны, но страх увезли с собой.

Надеюсь, ситуация пусть медленно, но будет меняться. Как написала Аня у себя в Facebook, презентуя нашу песню на слова Максима Знака: «Мы будзем працягваць кахаць і радавацца, будзем убіраць у сябе ўсё лепшае з гэтага вялізнага і яскравага свету. Мы будзем працягваць жыць для нашых дзяцей!.. І абавязкова захаваем ў іх сэрцы часцінку Беларусі. Каб аднойчы вярнуцца разам з імі дадому».