«Мне очень понравилось, какие у вас красивые люди»

Как беларуска и японец открыли кафе с настоящей японской кухней.

Она — простая беларуска, которая еще в школе выучила японский и уехала в Токио, чтобы стать ведущей кулинарного шоу на крупнейшем телеканале Японии. Он — шеф-повар дорогого токийского ресторана с 20-летним стажем. Повстречав ее, он бросил все и уехал за ней в Минск, чтобы открыть тут японское кафе, назвав его их уже общей фамилией, и влюбиться в беларусское пиво (но это уже детали).

Можно было бы начать как-то так, вот только это не опенинг японской дорамы. Это реальная история Даши и Кейта Сакагучи. Вы точно слышали про их кафе, если слово «рамен» для вас не пустой звук, пишет «Онлайнер».

Гейши, монахи и сакэ напротив Национальной библиотеки

Мы с Дашей сидим в «домике производителя сакэ». Рядом находятся «домик гейши» и «домик синтаистского монаха». Мне бы хватило и просто столика, но просто столиков в кафе «Сакагучи» как будто бы и нет: практически каждый из них имеет свою концепцию, расположен в тематической зоне или просто окружен кучей привезенных из Японии оригинальных артефактов.

— Мы все тут, считай, своими руками сделали: и дизайн мой, и стены я сама красила. Ну, и Кейта помогал, конечно.

Кейта — это определенно самый важный японский артефакт, который Даша привезла из Токио. Но пока он не с нами: готовит рамен для одной из посетительниц — он все-таки тут шеф. А отрывать японского шефа от готовки рамена — это смертельный грех. Примерно такой же, как класть имбирь в суши.

Кейта и Даша — муж и жена. Познакомились они в Токио примерно через год после переезда туда беларуски. На тот момент Даша уже работала репортером на крупном японском телеканале NHK.

— Я вела кулинарную передачу, которую показывали и в Японии, и по всему миру. Она называлась Trails to Tsukiji — «Дороги в „Цукиджи“» или что-то вроде того, если перевести. «Цукиджи» — это самый большой оптовый рынок в Японии, где можно найти и купить вообще все. Каждый выпуск мы посвящали какому-то одному продукту и изучали его путь от прилавков рынка до кухонь лучших японских заведений. Крутая была работа.

Дальше было бы логично сразу перейти к рассказу о лавстори ребят, но, во-первых, Кейта все еще разбирается с раменом, а во-вторых, разве вам не интересно, что вообще беларусская девочка забыла в Японии и как стала там телезвездой? Риторический вопрос. Так что, пока ждем Кейта, у нас есть время на небольшой спин-офф с историей успеха.

Как минская девочка от нечего делать выучила японский и стала телеведущей в Токио

В речи Даши можно расслышать легкий акцент: азиатские интонации, грубые согласные. Она коренная минчанка, но семь лет жизни в Японии просто так не проходят. К тому же, если так подумать, на японском она разговаривает практически полжизни. Учить его начала в 15 лет.

— У меня дома была большая энциклопедия со всеми гопсударствами, и больше всего оттуда мне нравились азиатские страны. Я просто хотела выучить язык, в котором есть иероглифы. Сначала искала инфу в интернете, смотрела аниме с субтитрами в компьютерном клубе, перематывала нужные моменты, выписывала фразы. Представь: вокруг все в стрелялки рубятся, а я сижу и тренирую произношение, повторяю фразы за актерами. Немного неловко, но выбора не было: в этом месте был самый быстрый в городе интернет.

В 16 у Даши появился репетитор по японскому, к которому приходилось ехать через полгорода. Занятия она не пропускала даже зимой. Зачем ей это все, объяснить толком и сама не могла. Но, как известно, у самурая нет цели, есть только путь.

В 18 Даша на месяц съездила в Саппоро, в языковую школу. Говорит, что город очень похож на Минск, даже линии метро там две, и расположены они тоже крестиком. После первой поездки в Японию увлечение языком только усилилось.

— Даже после школы, поступив на менеджера-экономиста, я ходила в универ с тремя учебниками японского в рюкзаке, слушала тренинги и на парах рисовала иероглифы. А как только университет закончился, я сразу улетела в Токио, даже диплом не забрала.

В Японии Даша поступила в колледж на дизайнера — без всяких поблажек для иностранцев. Просто, как и рядовой японский студент, сдала все нужные экзамены, в том числе языковой. На удивление даже с иероглифами проблем не возникло.

А вот попасть на телевидение помогла именно иностранная внешность. Японцы, как и почти все азиаты, просто в восторге от иностранцев. Даже если ты не особо привлекательный на родине, в Японии ты будешь звездой — достаточно просто иметь европейскую внешность, чтобы каждый третий прохожий захотел с тобой познакомиться.

— Японцев очень удивляет то, как мы выглядим. Они сразу начинают отвешивать комплименты, которые сначала могут показаться нам странными. Например: «О, у тебя такой огромный нос. А он не мешает тебе ходить? А можно потрогать? Такой твердый!» — по японским меркам это вполне себе комплимент. Их-то носы маленькие и мягкие, почти без хрящика. А если ты еще и светловолосый и с голубыми глазами — все, тебе вообще проходу не дадут.

А теперь представьте, что светловолосая и голубоглазая иностранка еще и идеально владеет японским. Даше с первого дня говорили, что она должна работать моделью или ведущей на телевидении. В какой-то момент шутка зашла далеко. Сходила на пробы — взяли. Оказалось, что иностранка еще и перед камерой неплохо держится — вообще джекпот.

— На NHK я проработала шесть лет, и каждый месяц мы снимали по эпизоду. Только в год «короны» был простой. Благодаря этой работе я очень много узнала о японской еде и побывала во множестве мест — от забегаловок до мишленовских ресторанов. Так что я в этом вопросе была подкована еще до встречи с Кейта. О, кстати, вот и он идет!

Почему беларусские суши — это больно, а беларусское пиво — кайф? Отвечает шеф-повар из Японии

Шеф Кейта улыбнулся, пожал мне руку и уселся напротив, рядом с Дашей. Вот теперь можно и про лавстори, и про еду. Только вот ни английского, ни русского, ни беларусского Кейта пока не знает: он в Минске всего год, еще не выучил. Зато беларусскую кухню и наш алкоголь попробовать успел.

— Мне очень нравится беларусская еда. Сочетание ваших ингредиентов, приправ, способов готовки — мне кажется, это все подходит для японцев. И пиво у вас вкусное. После переезда я специально решил попробовать все виды беларусского пива. Теперь у меня есть любимые марки.

Даша перечисляет, что именно понравилось мужу. Назвать бренды мы, конечно, не можем, но просто поверьте, что у этого японца хороший вкус, особенно на нефильтрованное. Я спросил, пробовал ли он беларусские суши. Вжался в сиденье и ждал волны негодования, но ответ был очень сдержанным:

— Многое из того, что у вас называют «суши», — это интересно, съедобно, сытно, но это мало похоже на настоящие суши. Я понимаю, как это можно есть, и признаю, что это по-своему вкусно, но я бы не смог такое готовить.

Даша отметает в сторону японскую деликатность:

— Кейта физически больно, когда в суши кладут, например, майонез. Или, не дай бог, имбирь — однажды мы и такое видели. Он очень удивился: японцы ведь используют имбирь, чтобы обнулить рецепторы и перебить вкус рыбы. Если положить его в сам ролл, то в нем ничего, кроме вкуса имбиря, и не останется.

В своем кафе Даша и Кейта суши, кстати, не подают. Это не снобизм, просто они еще «на берегу» договорились готовить еду, максимально похожую на ту, что подают в Японии, а у нас просто не найти такой же вкусной и свежей рыбы. Зато есть хорошее мясо, и из него можно приготовить много чего другого.

— После открытия нам предрекали, что мы либо разоримся через месяц, либо сдадимся и тоже начнем делать суши. Но нет, пока вот держимся, — говорит Даша.

Как найти в Токио японца, который знает про Несвижский замок, и влюбиться в него

Вернемся к лавстори ребят: как же ребята познакомились?

— Я сидела в баре, и ко мне пристал с разговорами местный бармен: «Привет, откуда ты?» и все такое прочее. Как иностранка, я к такому уже привыкла. Сказала, что из Беларуси. Он ответил, что знает, где это: смотрел с другом документалку, и они как раз хотели поехать туда летом. Думаю: «Ну да, конечно же, какое совпадение…» И тут он начинает перечислять: «Красный костел, Мирский замок, Несвижский замок» — у меня аж челюсть отвисла. Попросил сфоткать меня, чтобы отправить другу. Он, мол, работает в ресторане тут недалеко.

Кейта подхватывает:

— Вот этот друг — это и был я! Приходит мне на телефон фото с подписью: «Кейта, у меня в баре беларуска!» Я думаю «У-у-у, какая красивая!» Быстро обслужил последних клиентов, закрыл ресторан, сел на велик и приехал. Вживую она оказалась еще красивее. Я сел рядом и заговорил. Никогда до этого не говорил с иностранками.

— А потом мы с ним пили до четырех утра, — смеется Даша. — Оказалось, что у нас много общего. Мы оба любим бильярд, «Звездные войны», дартс и выпить, в конце концов. Мы сразу наметили с ним список мест, куда отправимся на следующие свидания: боулинг, бильярд, кино, храм, — и потихоньку пошли по этому списку.

Кейта говорит, что сначала думал, будто у него нет шансов. Даша много рассказывала про то, что она приехала в Японию учиться, работать и делать карьеру. Парень уже почти смирился с ролью друга. Но, видимо, чем дальше ребята продвигались по списку свиданий, тем быстрее таяло Дашино сердечко. Даже несмотря на разницу в возрасте.

— Был забавный момент на эту тему. Мы были на свидании в японском храме, там были статуэтки животных из восточного календаря. Я вижу собаку и говорю: «О, это мой знак, я родилась в год Собаки!» Кейта говорит: «Ого, я тоже!» И тут я понимаю, что очень вряд ли мы родились в один и тот же год. А я думала, что ему максимум 29.

На момент знакомства Даше было 22 года, а Кейта — 34 — между ними полный цикл по восточному календарю. Хотя Кейта и сейчас выглядит очень молодо, разница все же серьезная.

— Меня это иногда пугает. Я знаю, что есть много пар с большой разницей в возрасте, но я хочу с ними пообщаться. Хотя, с другой стороны, у нас нет разрыва поколений. Из-за того, что Беларусь отставала от Японии в техническом плане как раз примерно на 12 лет, интернет, дискеты и кассетные плейеры появились у нас в одном возрасте. Плюс японцы гораздо более инфантильные, чем мы. Они часто тусят и веселятся до 50 лет.

Интересным был и момент знакомства с родителями. Японцы достаточно консервативны — на месте Даши было бы логично переживать, что мама и папа Кейта могут не принять иностранку. Но на деле все оказалось веселее и проще. Кейта рассказывает:

— Когда я сказал семье, что начал встречаться с иностранкой по имени Даша, никто не поверил. Потом я стал показывать фото. Родители сказали: «Ух ты! Так она же красивая! Такая красивая иностранка тебя сразу бросит!»

— Родители Кейта вообще крутые и умеют постебаться — обычно это не свойственно японцам, — говорит Даша.

— А когда я познакомил Дашу с семьей лично, они удивились, что она так хорошо говорит на японском. И тому, что она такая прямолинейная — в Японии так не принято. Но это не стало большой проблемой: зато, говорят, сразу понятно, что она думает, не надо гадать, — подытоживает японский шеф.

Родители Даши тоже прилетали в Японию, чтобы познакомиться с женихом. Мама сразу же стала спрашивать, будет ли японец жениться на ее дочке.

— Этот вопрос я тогда не стала переводить: японца бы такое с непривычки точно напугало. Спросила у Кейта что-то отвлеченное, а для мамы сделала вид, что перевела его слова: мол, да, мои намерения очень-очень серьезны, не переживайте! (Смеется. — Прим.) Уже потом, спустя какое-то время я рассказала Кейта про этот вопрос — посмеялись вместе. На тот момент, кстати, мы уже были женаты. Так что, считай, и не соврали.

Если вы обожаете Японию, пропустите этот кусок текста: здесь ее ругают

В Токио Даша и Кейта прожили вместе шесть лет. Она — репортер на телевидении (а телевидение и газеты, несмотря на всю мощь технического прогресса в Японии, все еще очень популярны), он — владелец и шеф своего ресторана на одной из самых дорогих улиц Токио (что-то вроде местной Зыбицкой, только в сотни раз масштабнее, понятное дело). Вроде же звучит как сказка — зачем тогда нужно было переезжать?

— Во-первых, Кейта очень понравилась Беларусь, когда я все же смогла привезти его сюда впервые на три дня. Это был его первый отпуск за 20 лет. В Японии, если ты директор своей фирмы, или шеф-повар, или еще какой важный начальник, ты можешь забыть про выходные: без тебя ничего работать не будет, это нонсенс. Даже на эти три дня отпуска Кейта полностью закрывал заведение.

Ну а во-вторых, японский менталитет, к которому я так и не смогла привыкнуть за все это время.

Если вы влюблены в стереотипную Японию, где все как в мультиках Миядзаки, везде ходят школьницы в клетчатых юбках и корчат рожицы ахегао, то лучше закрывайте этот текст и не читайте дальше. Серьезно. Потому что сейчас Даша будет выдавать базу.

— Японцы — они… слишком другие. В них много поверхностного, они часто льстивы, эмоционально закрыты. За все время моей жизни в Японии у меня было много приятелей, но всего пару друзей. Среди них лишь одна японка, и то она была какая-то «сломанная» — в хорошем смысле (как и Кейта, кстати): она могла иногда поделиться чем-то глубоким и личным. Большинство же японцев просто встречаются в баре, ноют про свою работу, но при этом им совсем не нужен твой совет. Когда я начинала разбираться, спрашивать, думать, как помочь человеку, на меня смотрели как на больную. Там так принято: нужно говорить общими фразами, не делиться ничем персональным, соглашаться и пропускать мимо ушей. Они очень эмоционально незрелы, часто несчастны и одиноки внутри. Но при этом ходить к психологу там до сих пор не принято.

Многие японцы как будто не умеют по-настоящему дружить. У меня был случай: я подрабатывала барменом в первый свой год жизни в Токио, и ко мне пришли два парня, которые кричали, что они лучшие друзья: налей, мол, моему лучшему другу, братану, мы всегда вместе, мы даже работаем рядом, в двух кварталах тут. Стали разговаривать, и оказалось, что они не виделись и даже не созванивались четыре года. Такие вот друзья, которые всегда вместе и работают рядом. И это очень частый случай. Даже многие женатые пары живут вместе, но практически не общаются, все номинально. Я очень боялась, что мы с Кейта тоже станем такими.

Говоря все это, Даша несколько раз вставляла ремарки про то, что не хочет быть неправильно понятой и что Япония и японская культура прекрасны, а японцы — добрые, преданные, невероятно умные и хорошие люди. Ах да, а еще они великолепно готовят, разумеется.

— Но вот просто есть моменты, которые я так и не смогла принять. И Кейта за время наших отношений тоже очень поменялся. Я учила его быть открытым — разными способами. Например, раз в месяц у нас был день, когда мы разговаривали о наших проблемах, и я специально просила его ругаться на меня, назвать вслух десять вещей, которые ему во мне не понравились или разозлили за прошедший месяц. Сначала ему было очень тяжело, а потом он научился, и мы стали легче решать наши проблемы. Для большинства японцев это буквально невозможно. Со временем он сам начал замечать, что многие вещи в японском обществе устроены не очень правильно. Так я, кажется, сломала японца, — смеется Даша.

«Мне очень понравилось, какие у вас красивые люди. Очень красивые!» Крутость беларусов глазами японца

Поскольку Кейта очень понравилось в Минске во время первой поездки, Даша осторожно спросила его о возможности переезда. К ее удивлению, Кейта быстро согласился. Сказал, что действительно полюбил Беларусь и в восторге от идеи открыть тут свое кафе. Что же он нашел у нас такого, чего нет в Японии? Неужели дело в нашем пиве? Шеф отвечает так:

— Мне очень понравилось, какие у вас красивые люди. Очень красивые! Я сравниваю «Сакагучи» и мой ресторан в Токио и понимаю, что там таких красивых клиентов не было. А еще вы открытые и дружелюбные. Японцы гораздо более сдержанны. У нас не обнимаются при встрече и прощании, а по лицу прохожего нельзя понять, что он чувствует. А беларусы могут искренне смеяться, громко спорить, ругаться, потом сразу мириться и ничего из этого не скрывать.

Кстати, свое заведение в Токио Кейта отдал другу отца, и через год место, к сожалению, закрылось. Видимо, с шефом из ресторана уходит и душа. Ребята долго готовились к переезду, копили деньги. Нужна была каждая копейка — продали почти всю коллекцию фигурок из «Звездных войн». Раньше у Кейта в квартире под них была выделена целая комната. Потом долго искали место для аренды в Минске, делали ремонт, продумывали меню. Один секретный рецепт рамена разрабатывали полгода.

Когда кафе «Сакагучи» наконец-то открылось, супругам было сложно в это поверить. Как и сейчас сложно поверить, что они существуют уже целый год (ровно за неделю до нашего интервью ребята праздновали день рождения и открытие второго зала). Дела у них вроде как идут хорошо — даже без суши. Кейта до сих пор с трепетом рассказывает, насколько ему приятно, когда беларусы подходят и благодарят его за еду, говорят, как вкусно им было. Одним из самых ярких впечатлений за год стало осознание того, что после празднования дня рождения весь ресторан полностью «раскупили». Продуктов просто не осталось: ни геза, ни рамена, ни чего-либо еще.

Очень бросается в глаза то, как ребята пытаются строить вокруг своего места настоящее комьюнити. Они любят пообщаться с посетителями на баре, классно ведут соцсети, регулярно устраивают различные мероприятия, посвященные японской культуре — например, уроки оригами, каллиграфии и «стендапы о Японии», как Даша сама в шутку называет свои лекции.

В процессе интервью нас часто прерывали фразами «Здравствуйте!» и «А мы снова к вам!». Эта семейность подкупает. Хотелось бы, чтобы в Минске было больше мест, куда можно было бы зайти и крикнуть «Привет!» владельцам, спросить, как у них дела. Хотелось бы больше мест с историей. Хотя перебить по эпичности историю семьи Сакагучи — задача почти невыполнимая.