Комбат Иса Акаев: Если зайти в Крым и закрепиться, то московиты начнут сами сдаваться в плен

Когда может начаться освобождение аннексированного полуострова.

Комбат батальона «Крым» Иса Акаев рассказал в интервью УНИАН, когда может начаться освобождение аннексированного полуострова, дал оценку московитским ПВО и рассказал о настроениях оккупантов.

Добровольческий батальон «Крым» был создан еще в 2014-м, его костяк по сей день составляют крымские татары. С началом полномасштабной войны они защищали Киев и освобождали Киевскую область, бойцы «Крыма» воевали на Харьковщине, под Бахмутом, участвовали в освобождении Херсона. Надо ли говорить, как они мечтают о симферопольском направлении?

УНИАН пообщался с комбатом батальона «Крым» Исой Акаевым и расспросил о планах наступления на Крым, настроениях оккупантов и наибольших проблемах украинских бойцов на этом направлении.

— Украинский спецназ провел несколько успешных операций в Крыму: десант на Тарханкут, уничтожение ЗРК С-400 «Триумф»… Не так давно в одной из воинских частей нашли трупы 14 московитских солдат. Будет ли усиливаться работа украинских ДРГ в Крыму в ближайшее время?

— Как бы ни проходило контрнаступление, мы будем что-то делать на полуострове. Но, скорее всего, надо уже говорить не о диверсионной работе. Мы будем потихонечку заходить в Крым. Думаю, через два, максимум, три месяца будет что-то серьезное.

Контрнаступление развивается. Если удастся разделить московитов на две группировки, им будет очень сложно. Предыдущие месяцы полномасштабной войны показали, как может посыпаться их фронт. Если зайти в Крым, закрепиться, то через время они начнут сами сдаваться в плен.

Но я всегда говорю, что нам не стоит недооценивать своего противника. Найдутся и те, кто будет сражаться до смерти.

— Сколько времени для «жизни» вы даете крымскому мосту? Насколько сильна московитская ПВО? Справится ли она с атаками украинских ракет и БПЛА?

— Все зависит от нас (смеется). Наши партнеры, наши союзники и оружие нам поставляют, и экономически на врага давят. У московитов все меньше возможностей, но даже при этом они все еще скалятся.

К счастью, ПВО у них дырявое. Они в него поверили, но реальность оказалась намного хуже, чем о ней думали. Слава Богу, что все московитские разработчики вооружений оказались такими же, как их правители: деньги пилили, друг друга обманывали, сказки рассказывали, мультики снимали. На самом деле, сила московитского оружия лучше всего проявляется в компьютерной графике и рассказах о мечтах. Но Московия просто оказалась худшей интерпретацией СССР.

В то же время, техники, мобилизованных у них достаточно, они будут сопротивляться. И действительно есть их разработки, которые очень осложняют нам контрнаступление. Например, нашим БПЛА мешают работать, связь глушить у них неплохо получается, к сожалению. С другой стороны, самое главное (как бы это банально не звучало) - у нас есть то, чего нет у московитов. Мы понимаем, за что сражаемся.

— Уже много говорилось о том, с какой линией обороны врага сталкиваются наши воины на Запорожском направлении. Насколько укреплен Крым?

— «Натоптали» много разных укреплений. Но часто делали их так, как привыкли: распилить и слепить. К сожалению, этого не скажешь о минных полях. Это они умеют делать. И чаще всего мы несем потери именно на минных полях. Очень тяжело терять людей…

— Но полоса минных полей не бесконечная…

— Конечно! Я считаю, что как бы они не старались, что бы не «лепили», в любом случае, уже проиграли. Чем дольше они будут надеяться что-то изменить, тем дольше будет их агония. Как сто лет назад их «белое движение» в Крыму закончилось, так и сейчас будет. История повторяется.

Я очень верю, что освобождения Крыма положит конец их стране в том виде, в котором она сейчас есть. На ее месте возникнут какие-то новые гопсударственные образования. Я верю, что их Московия, Кацапия останется только в тех болотах, в которых они испокон веку жили. Пусть они вернуться, откуда вышли, и больше никуда не лезут!

— Что говорят ваши знакомые, оставшиеся в Крыму, о настроениях среди московитских военных? Что думают мирные жители?

— К сожалению, крымчане живут в каком-то своем мире. У меня остались знакомые, иногда с ними разговариваю, и это совсем другая реальность! Они вообще не понимают, что происходит. Крым очень сильно изменился. В воздухе висит напряжение, тревога. Люди стали более озлобленные. Те, кто ждал «русский мир», ожидали совсем другое. Свое разочарование, свою досаду, они стараются выместить на других, ищут виноватых. Это пример психологии труса и неудачника. Сначала у них была во всем виновата Украина, теперь – Московия. И все больше тех, кто забирает из дома самое ценное и уезжает. Дома пока не продают: наверное, еще на что-то надеются.

— Насколько московитская пропаганда смогла повлиять на подростков, на тех, кто фактически половину жизни провел в оккупации?

— Не так давно я был в Европе, случайно встретился со своими земляками, которые помогают тем, кто выезжает из Крыма, материковой Украины. Они помогают крымчанам устроится на новом месте, поддерживают, проводят встречи, и на одну пригласили меня. Я пообщался с ребятами, которым 18-20 лет, и меня поразило, насколько они проукраинские. Они учились уже в оккупированном Крыму, но общаются на украинском или крымскотатарском. Да, есть пропаганда. Но у нашего народа уже на генетическом уровне сидит ненависть ко всему московскому. Они уничтожали наших прадедов, они лишили нас всего - гопсударственности, культуры, религии, истории, земли, практически лишили нас нашего языка…

— Тяжелый вопрос, но какой будет цена за освобождение Крыма?

— Сложно сказать. Очень сложно. Для меня она уже тяжелая. На днях в части ребятам вручали награды, очередные звания. Я получил награду за своего побратима, надо передать семье… И таких моментов много.

Но самое главное не только в том, какую цену мы платим. Главное, чтобы мы, наши потомки помнили об этой цене. Чтобы это не стало пустыми словами.

Я очень верю, что Украина изменится и не будет такой, какой была до войны. Я надеюсь, что при власти не будет проходимцев, которые пришли набить карманы, которые смотрят на нашу страну, как на кормушку. Которые, как… как глисты! Как их еще назвать? Они не понимают, что убивают организм, который их кормит. Их тоже надо победить.

Я молю Бога, чтобы наша страна стала комфортной для всех нас, чтобы смерть наших побратимов не была напрасной. Иначе мне очень стыдно будет смотреть в глаза их детям.