Штирлиц - это кто?

Если завтра Москва сгорит дотла, никто не огорчится.

Я уже писал, что одна из базовых потерь, случившихся в результате этой войны, потеря общей мифологии.

Как ни странно, но единство народа (я намеренно не употребляю термин «нация») формируется из множества малозначащих вещей. Что еще удивительнее, эти малозначащие вещи имеют отношение именно к культурной сфере, к нематериальным воспоминаниям, визуальным впечатлениям.

Прочитанные (или просмотренные) книги, мультфильмы (или диафильмы) из глубокого детства, юности, осознанного периода жизни. Цитаты, мемы, совместно пережитые события - некая эмоциональна сфера, рождающая общность. Возможно, ложную, но общность. Пользуясь терминологией Воннегута: каррас. Или лже-каррас, если на то уж пошло.

Анекдот о поручике Ржевском... Кто такой поручик Ржевский? А почему и причем тут Наташа Ростова?

Штирлиц - это кто? Почему он идет по Фридрихштрассе с парашютом за плечами? Старик совершенно не умеет ходить на лыжах!

А Василий Иванович, Петька и Анка? Что это за странная троица?

Тебя посодют! А ты не воруй!

Входит-выходит! Мой любимый размер!

Она не одна придет! Она с кузнецом придет!

Какая гадость ваша заливная рыба!

Наши воспоминания и общность созданы не благодаря идеологии, а очень часто вопреки ей - благодаря общей культурной среде. Ее качество - совершенно другой разговор. Но ее наличие и роль в формировании долговременных отношений несомненно.

От нее зависит и пантеон героев (именно его формируют совместно культура и идеология), и отношение к историческим событиям, и морально-нравственные императивы. Именно поэтому герои и легенды одного народа, те, в ком миллионы видят пример для подражания и объект преклонения, для другого народа являются преступниками и палачами.

Это не парадокс. Это нормально. Наличие «праведных» преступлений, «справедливых» убийств и прочих непотребств, которым человеки находят убедительные нравственные обоснования, обусловлено соответствующими нормами, заложенными всеми существующими религиями. Наш сукин сын - это не современная придумка. Человеческая этика весьма гибкий инструмент.

Так вот, процесс, который сейчас происходит в этической, моральной и культурной сфере - тот, что начался в 1991 году и достиг критических величин в период с года 2014 и по сегодняшний день - необратимо именно потому, что рушит глубинные связи. Обрывает культурные цепочки, те самые единые нити, что связывали поколения 40-50-60 летних, ныне сошедшихся в смертельной схватке за будущее.

Кто-то из этого поколения умирает за издыхающую империю, кто-то за Независимость, за крушение империи, но и те, и другие уже разрушили общий культурный слой, поделили и переназначили героев и негодяев в исторических процессах, ввели культуру отказа и разошлись, как расходятся в море корабли.

И этот процесс будет иметь самые долговременные последствия, так как любая сентенция о «едином народе», «общей истории» требует нематериальной поддержки - сформированного за годы общей мифологии. А ее больше нет. Она сгорела. Разбомблена. Подорвалась на минах. Умерла в подвалах. Расстреляна.

Люди расстреляны. И она расстреляна. И никого уже не вернешь. И ничего не восстановишь.

В 80-е Москва была для нас городом мечты. Местом, где жил успех, где строились карьеры. Местом силы. Я знал Москву, куда лучше Киева. В Киеве я был один раз в 1976 году, а в Москве - десятки раз, если не сотни. Мы ездили туда сходить в театр, на кинофестиваль, мы играли в интеллектуальном клубе на ЦТ и шли пешком от улицы Герцена (которого разбудили декабристы) до гостиниц в Останкино.

А теперь всего этого больше нет. И Она уже сгорела для меня. Это уже давно не город моей юности - это столица вражеского гопсударства, это сердце страны, уничтожающей мою Украину.

Для того, чтобы это случилось с моим поколением, понадобилось всего лишь 30 с небольшим лет.

Для того, чтобы остыл пепел, который стучит в наши сердца (еще одна цитата, не все вспомнят откуда она) 30 лет будет мало.

Можно восстановить дипломатические отношения, торговые связи, транспортное сообщение, но культурная общность восстановлению не подлежит. Тут дело не в мове или языке, не в будущем, а в прошлом: тут дело в отсутствии общей мифологии, уничтоженной рашизмом на корню.

Жалею ли я об утраченном? Да. Несомненно. Мне жаль «Вальс Бостон» и фильмы Захарова, испортившего себе некролог. Готов ли я поменять будущее своей страны на приятные воспоминания? Нет. Не готов. И сотни моих друзей и тысячи моих ровесников тоже не готовы.

Согласны ли мы на новую мифологию и стоит ли делать ее такой, как ее пытаются делать - это уже другой вопрос и тема для серьезного разговора.

Но это уже совсем другая история…

Ян Валетов, telegra.ph