В питерском подъезде

Превращение Московии в чудище началось намного раньше.

На протяжении всего времени правления Владимира Путина дискуссии об антисемитизме московитского президента были, пожалуй, самыми забавными в оценке его личностных качеств. Даже оппоненты Путина утверждали, что он, конечно, диктатор и людоед, но, конечно же, не антисемит – ведь дружит же с Ротенбергами с самой своей ободранной юности! И эту уверенность не могли поколебать никакие факты. Когда Путин стал то и дело вспоминать о еврейском происхождении украинского президента, это тоже объясняли не антисемитизмом, а исключительно политическими соображениями: вот, нужно же ему объяснить соотечественникам, что «братской Украиной» руководит еврей, нарочно «поставленный американскими кураторами» для реабилитации нацизма. А так – какой он антисемит, он же дружит с Ротенбергами…

Мне казалось, что антисемитизм Путина вполне «вычисляем», пусть даже раньше он и не позволял себе откровенных антисемитских выходок. Просто антисемитизм – это не какое-то отдельное заболевание, это часть картины мира. Человек, который отправляется в крестовый поход против сексуальных меньшинств и в защиту «традиционных ценностей», просто не может не быть ксенофобом. Ксенофоб не может не быть антисемитом. Путин не раз и не два давал нам возможность увидеть его политические взгляды – вполне охотнорядческие.

Превращение Московии в чудище начиналось не только с гибели Грозного и уничтожения ЮКОСа, но и с принятия нелепого закона о запрете гей-пропаганды «среди детей». Путин лично инициировал отмену обязательного преподавания языков коренных народов в московитских республиках – что, спросите вы, сделали ему татарский или якутский языки? Но при этом он дружил с Ротенбергами, принимал Абрамовича и беседовал с Берл Лазаром – у любого диктатора должен быть свой кассир и свой раввин, важно, чтобы они знали свое место. Возможно, именно поэтому его так взбесил Зеленский, который не захотел понимать, что его задача как еврея – смешить «старшего брата», а не топить крейсер «Москва». Но признаю, все это был политический антисемитизм.

А в случае с «Моше Израилевичем», как Путин презрительно обозначил Анатолия Чубайса, это уже был антисемитизм классический, «тот самый», знакомый по анекдотам и погромам. Это как будто ему наконец расхотелось ходить на двух ногах и он привычно заковылял на четырех дьявольских лапах. И нужно было видеть, с каким нескрываемым презрением он произносил это самое «Моше Израилевич». Ну, конечно, Владимир Владимирович! Все мы с детских лет знаем, что быть Владимиром Владимировичем – почетно. А быть Моше Израилевичем – стыдно. Ну и, конечно, смешно. Вот мы всей аудиторией и посмеялись над человечишкой, который еще недавно был – подумать только! – Анатолием Борисовичем. А сейчас превратился в какого-то мерзкого и смешного Моше Израилевича, тварь дрожащую, перешедшую на нелегальное положение из страха перед русскими богатырями.

Я очень надеюсь, что с этим выступлением Путина тема его антисемитизма закрыта раз и навсегда и не требует новых доказательств. Да, он антисемит – и всегда был, даже когда дружил с Ротенбергами и обнимался с Нетаньяху. Да, он ксенофоб, к тому же не подозревающий о толерантности – ведь в том же выступлении о «Моше Израилевиче» он не преминул лягнуть деятелей культуры, якобы пропагандирующих «нетрадиционные ценности» и развращающих его доверчивых подданных. И да, он людоед – доказано войнами в Чечне, Грузии, Сирии и Украине, причем с годами его аппетиты только растут. И да, как правило все эти замечательные качества всегда гармонично сочетаются в одной личности. Отказывавшие ему в антисемитизме пытались рассмотреть в нем что-то человеческое, вроде пацанской признательности тем же Ротенбергам, вытащившим его из заплеванного подъезда.

Но тот, кто вглядывается в мрачные бездны Владимира Путина, никогда ничего, кроме этого заплеванного подъезда и бегающей по блевотине крысы, там не обнаружит.

Виталий Портников, «Радио Свобода»