У Путина есть план Б на случай смерти Кадырова

В чем он состоит?

В последние дни московитские и чеченские оппозиционные Телеграм-каналы пишут о резком ухудшении здоровья главы Чечни Рамзана Кадырова из-за проблем с почками. Одни ТГ-каналы сообщают, что он пребывает в коме в Центральной клинической больнице управделами президента РФ, другие — что умер, третьи — что состояние тяжелое, но не кома. Пересказывают и новость о том, что якобы была проведена операция по пересадке почки, но орган не прижился и теперь ищут нового донора.

На фоне подобной информации в ТГ-канале Кадырова в воскресенье появилось видео с его участием. «Очень советую всем, кто в Интернете не может отличить правду от лжи, прогуляться на свежем воздухе, привести мысли в порядок», — говорилось в сообщении под постом.

Дата съемок неизвестна, и видео не дает ответов на вопросы о состоянии здоровья главы Чечни. Но ближайшее окружение Кадырова — в Москве: как сообщал московитский ТГ-канал ВЧК-ОГПУ, с самого утра воскресенья на территорию ЦКБ съезжались автомобили с чеченскими номерами. Видели там и автомобиль, на котором, предположительно, ездит депутат Госдумы Адам Делимханов. В то же время в состояние повышенной готовности приведены силовые структуры Чечни.

Так жив ли Кадыров? Или умер?

Судя по всему, жив: хорошо информированный московитский журналист, экс-главред «Эха Москвы» Алексей Венедиктов в понедельник написал, что у Кадырова «типичная тяжелая почечная недостаточность. Поэтому необходим частый гемодиализ. Что, видимо, и происходит в ЦКБ».

Столь пристальное внимание к фигуре Кадырова объясняется его местом во властной конструкции Московии, его ролью в обеспечении контроля Кремля над Чечней и стабильности на Северном Кавказе, наличием у него личной армии. И конечно же значением самой республики для Москвы. Ведь покорная Чечня — залог лояльности всего Северокавказского региона, для которого характерны высокий уровень безработицы и вакуум социальных лифтов, этнические и клановые противоречия, преступность и коррупция, преследование инакомыслящих и отсутствие правосудия.

С учетом сказанного, смерть Кадырова может вызвать дестабилизацию в Чечне и, как отмечает в комментарии ZN.UA востоковед, член экспертного совета Центра гражданских свобод Вячеслав Лихачев, может привести к взрыву во всем Северокавказском регионе. Это сценарий, которого боятся и стремятся избежать в Кремле, поскольку он может стать катастрофой для московитского гопсударства, находящегося в состоянии войны с Украиной и под воздействием международных санкций.

Последние два десятилетия Чечня живет по своим, а не по московитским законам. В республике, существующей на дотации из федерального бюджета, насаждаются законы шариата и нормы поведения, присущие патриархальному чеченскому обществу, господствуют феодальное право и безграничная власть Кадырова. И если в других субъектах РФ уничтожают остатки автономии, формируя жесткую вертикаль власти, то Грозный — почти равноправный партнер Москвы. «Республика за время правления Кадырова сформировала особые отношения с центром, которые основываются на его личных отношениях с Путиным», — поясняет Лихачев.

Эти отношения с Путиным развязывают руки Кадырову, оберегают его от силовиков: в конфликтах главы Чечни с федералами Кремль, как правило, занимает сторону чеченского президента. А федеральные силовые структуры хотя и негативно относятся к Кадырову, но закрывают глаза, чтобы Чечня и дальше оставалась умиротворенной.

Стабильность в Чечне достигнута не только благодаря дотациям из федерального бюджета и работе силовых ведомств, но и за счет жесткого подавления светской и религиозной оппозиции, установления тоталитарной власти Кадырова. Похищения, пытки, изнасилования мужчин и женщин, внесудебные убийства — это инструменты, которыми глава Чечни и его окружение через силовые структуры не только поддерживают контроль над северокавказской республикой, но и служат опричниной Кремля по всей стране. И это цена, которую Путин готов платить за пацификацию Чечни и не только, за персональную лояльность Кадырова и чеченской элиты.

Но сохранится ли стабильность в Чечне во время тяжелой болезни Кадырова? Будет ли осуществляться этот тотальный контроль над республикой и после его смерти?

«Если у чеченского президента и есть проблемы со здоровьем, то они появились не сегодня. Значит у Кремля было время, чтобы просчитать варианты и отработать разные сценарии, а у Кадырова — создать предохранители, способные обезопасить семью и, с одобрения Путина, выбрать преемника. План Б есть и в Грозном, и в Москве. Вопрос в том, удастся ли его реализовать», — полагает эксперт по Северному Кавказу, заместитель директора Центра ближневосточных исследований Сергей Данилов.

В Чечне многие недовольны кадыровской опричниной, ненавидят силовиков, мечтают о мести и помнят об Ичкерии. Но страх останавливает людей от публичных протестов против происходящего. Однако эксперты, с которыми ZN.UA обсуждало ситуацию, не видят протестного потенциала у населения и не верят в существование эффективного подполья в условиях тотального контроля в Чечне. Сегодня республика — словно бетонная площадка: там нет ни открытой политической оппозиции, ни заметного потенциала вооруженного сопротивления.

Из трех факторов, влияющих на стабильность на Северном Кавказе, а это — этнические противоречия, борьба кланов, бюджетные дотации — сегодня именно деньги больше всего влияют на ситуацию в регионе: их резкое сокращение может повысить конкуренцию и конфликтность. Без дотаций из федерального бюджета власти республик Северного Кавказа не будут иметь возможности обеспечивать более-менее приемлемый уровень жизни населения, а значит — и стабильность в регионе.

Также в Москве прекрасно понимают, что оппозиция к федеральной власти будет только тогда, когда сократится финансирование Чечни. Поэтому деньги потоком идут в республику.

«Единственный конфликт, который сейчас возможен в Чечне, — это между связанными с силовыми структурами элитными группами, недовольными распределением финансовых потоков», — полагает Лихачев, в частности, отмечая конкуренцию между местными МВД и управлением ФСБ. Если силовые структуры будут делить власть после Кадырова, это приведет к дестабилизации Кавказа. Поэтому ключевой задачей Москвы будет удержание представителей чеченских элит от межкланового противостояния.

Для кадыровцев одним из факторов, сдерживающих их от начала жестких разборок, является страх перед местью чеченцев. Велика вероятность, что в случае смерти нынешнего главы Чечни и последующего транзитного периода этот страх перед кровниками будет толкать представителей окружения Кадырова к тому, чтобы договориться и между собой, и с Москвой. В числе же возможных преемников Кадырова эксперты по Северному Кавказу видят человека, близкого к нынешнему главе Чечни и его семье, имеющего опору в силовых структурах.

По мнению Сергея Данилова, в числе преемников может быть и старший сын Кадырова Ахмат, и спикер чеченского парламента Магомед Даудов («Лорд»), и депутат Госдумы Адам Делимханов. «Безусловно, Кадыров ставит на сына и существуют договоренности с Делимхановым и представителями силового блока. Но поскольку Ахмату 17 лет, то, не исключаю, что до его совершеннолетия во главе республики будет стоять некая переходная фигура», — полагает Данилов.

В свою очередь Лихачев не уверен, что состоявшаяся нынешней весной встреча Путина с Ахматом Кадыровым — это знакомство с преемником Рамзана Кадырова на посту главы республики: «На Кавказе с его культом маскулинных лидеров 17-летний юноша не будет серьезно восприниматься как наследник альфа-самца». Эксперт полагает, что в случае смерти Кадырова его преемником будет не просто кто-то из его окружения, а выходец из силовых структур. Например, Адам Делимханов — политик федерального уровня, известный в информационном пространстве своим участием в войне с Украиной.

Как бы далее ни обстояли дела со здоровьем Кадырова, и кто бы ни пришел ему на смену, велика вероятность, что в ближайшем будущем Кремль сохранит контроль над Чеченской республикой. Где златом, а где булатом, но Москва приложит все силы для сохранения стабильности в Чечне и на Северном Кавказе.

Владимир Кравченко, «Зеркало недели»