«Ты – солдат Израиля, ты – солдат цивилизации»

Что происходит на юге Израиля, напоминающем теперь восток Украины.

На обочине у въезда в кибуц Реим стояли два брошенных и словно прижавшихся друг к другу пикапа «Тойота». На обоих были палестинские номера – зеленые цифры на белом фоне. В багажнике одного из них лежало несколько упаковок минеральной воды производства сектора Газа и полиэтиленовые пакеты, набитые финиками. Судя по их количеству, кто-то собирался задержаться здесь надолго. На водительском сидении лежал молитвенный коврик, а рядом на шоссе валялись камуфляжные штаны, разгрузка и прочая военная экипировка. На втором пикапе был установлен пулемет, а на крышке бензобака красовалась надпись «VIP», пишут «Детали».

Во второй половине дня здесь появился открытый армейский джип. Солдаты ЦАХАЛа вышли, чтобы осмотреть машины, брошенные, по всей видимости, их ровесниками, которые собирались прорваться в кибуц, чтобы убивать и похищать людей.

Похожие пикапы в свое время использовали боевики «Исламского гопсударства». С юга Израиля сейчас поступает множество картинок, напоминающих места набегов ИГ, и еще немного – Украину. Например, выгоревший разрушенный полицейский участок в Сдероте. Только израильский флаг, все еще висящий на его остове, напоминает о том, где находятся эти руины.

От поездки по югу страны кровь стынет в жилах, это страшно. Такого здесь еще не было. Когда два пикапа приблизились к воротам кибуца Реим, в нескольких сотнях метрах отсюда более тысячи молодых людей веселились на музыкальном фестивале. Он должен был завершиться в полдень, но ужасный конец наступил раньше.

И спустя два дня в воздухе здесь стоит запах крови, повсюду виднеются остовы сгоревших машин. Где-то поблизости снова раздаются выстрелы. Ничего еще не закончено. Всем ясно, что это только начало.

Несколько городов на юге страны стали городами-призраками. В Офакиме не осталось практически никого, но Сдерот выглядит еще страшнее.

Это самый близкий к сектору Газа город. Здесь нет ни минуты тишины. Если это не сирена воздушной тревоги, то грохот взрывов в Газе. И для того, чтобы добежать до защищенного помещения, есть всего 15 секунд.

Во время одной из тревог мы оказались в доме Шулы и Элиши Дахан, и это тоже было тяжело.

Супруги Дахан живут напротив полицейского участка. В обычные дни – а таких в Сдероте вообще бывает немного – это было безопасное место, но в первый день войны здесь воцарился настоящий кошмар. У полицейского участка завязался ожесточенный бой.

Сдерот. Шула и Элиша Дахан у себя дома. Фото: Алекс Либак

Элиша и Шула живут в Сдероте с 1956 года. Им 68 лет, оба они родились в Марокко. Элиша – пенсионер, проработавший всю жизнь на военном заводе. Шула сейчас болеет, от страха у нее постоянно трясутся руки.

Она сидит на диване у входа в защищенную комнату («мамад») и слушает рассказ своего мужа о том, что происходило здесь в субботу. Элиша говорит, что увидел под окнами своего дома пикап в стиле «Исламского гопсударства» и в нем около 20 вооруженных людей с белыми лентами на лбу. Он не поверил своим глазам: «Это было, как в кино».

С субботы до понедельника они не выходили из «мамада». Но и сейчас им постоянно приходится возвращаться туда из-за непрекращающихся ракетных обстрелов.

То, что осталось от полицейского участка в Сдероте. Фото: Алекс Либак

Интенсивная перестрелка у полицейского участка вернула Элишу в дни его армейской молодости, когда он во время Войны Судного дня воевал на Синайском полуострове. Из «мамада» он выходил только для того, чтобы принести воду жене – до тех пор, пока вода была в кране.

Одновременно с этим пропало электричество и вместе с ним – связь с окружающим миром, с детьми, разбросанными по всей стране…

Наш разговор вновь прерывает сирена воздушной тревоги, и с улицы в подъезд вбегает охваченная паникой соседка Керен. Она дрожит всем телом и отчаянно кричит. Керен живет в Сдероте уже много лет, но воздушная тревога каждый раз вызывают у нее панический приступ.

Было тяжело смотреть на распластавшуюся по узкой лестничной клетке рыдающую женщину. Супруги Дахан предложили ей воду. Элиша замечает, что от полученных травм избавиться невозможно.

Сожженные машины в Офакиме. Фото: Алекс Либак

«Я когда-то сердился из-за твоих выступлений по телевизору, – говорит он мне. – Ты назвал жителей Сдерота избалованными (по сравнению с жителями сектора Газа. – Г.Л.). Я подумал тогда: дай тебе бог жить здесь и переживать то, что переживаем мы».

«Сколько тревог было сегодня?» – спрашиваю я, и Элиша отвечает: «Скажи, сколько ты думаешь». Дверной косяк и оконные рамы в доме перекошены от взрывной волны, но супруги Дахан и сейчас не собираются покидать Сдерот.

Моше Сабаг, сосед Элиши с третьего этажа, тоже не намерен уезжать. И ему 68 лет, он родился в Марокко и 50 лет проработал плотником в кибуце Саад.

Он рассказывает, что увидел в субботу, как палестинский боевик приблизился к остановившейся на улице машине и расстрелял ее водителя. После этого он перевел взгляд на заднее сидение, где находились двое детей. Боевик промедлил минуту и пошел дальше, не открыв огонь. «Наверное, Господь остановил его. Может быть, у него самого есть дети», – говорит Моше. Другой боевик зашел в его подъезд, но потом передумал и пошел дальше. Есть Бог – к такому выводу приходят здесь повсеместно.

В то время как мы разговариваем, бульдозер расчищает обломки разрушенного полицейского участка. Позавчера на траве перед ним лежали тела погибших с обеих сторон. Тела палестинцев пролежали там около суток.

Из руин появляется полицейский и в руках у него голубое удостоверение личности. Возможно, оно принадлежало его погибшему коллеге, а может быть – подавшему жалобу гражданину или, наоборот, подследственному. Тут же стоит частная машина скорой помощи – на случай, если из-под обломков будут вновь извлечены тела.

На улице мы видим знакомое лицо. Французский еврейский философ Бернар-Анри Леви с седой шевелюрой, во всегдашней белой рубашке слушает разъяснения офицера из армейской пресс-службы.

Бернар-Анри Леви немедленно прилетел в Израиль. Фото: Алекс Либак

Как только Леви узнал о нападении ХАМАСа, он вылетел в Израиль. Сейчас он печально выслушивает разъяснения и говорит стоящему рядом с ним солдату: «Ты – солдат Израиля, ты – солдат цивилизации».

Мне Леви говорит: «Как бы мы ни критиковали Израиль, а ты делал это больше меня, сейчас время хранить единство».

В последний раз мы виделись с ним ровно 30 лет назад на разбомбленных улицах осажденного Сараево. Примерно так же выглядит сейчас Сдерот.

В местном доме культуры, где был развернут передовой командный пункт, хлопочет мэр города Алон Давиди. Он рассказывает, что пытается открыть магазины в городе хотя бы на несколько часов в день. Два дня жители Сдерота вообще не могли ничего купить. Говорят, что генеральный директор торговой сети «Виктори» Эяль Равид едет в город.

Арестованный палестинец. Фото: Алекс Либак

Возле дома культуры сидит задержанный палестинец в наручниках с завязанными глазами. Когда мы уезжали, он все еще оставался там.

В этот день в Сдероте возобновил работу супермаркет «Рами Леви». У входа в него заняли позиции солдаты с автоматами наизготовку. Такого у нас мы еще не видели. И вскоре после этого в супермаркет попала ракета. Вывеска «Рами Леви» разлетелась вдребезги.

Сдерот. В бою за этого город полицейские самоотверженно держали оборону до похода армии. Так было и в других местах. Полицейский сапер, многие товарищи которого погибли, рассказывает нам об их героизме.

Южнее, на бензоколонке на перекрестке Орим, повсюду видны следы крови. Сюда привезли часть погибших и раненых с фестиваля возле кибуца Реим. На стоянке валяются сапоги «Бландстон», их них торчат окровавленные белые носки.

Офаким. Флаг на доме, где держали заложников. Фото: Алекс Либак

В кустах напротив вчера засели боевики. На расстоянии нескольких минут езды отсюда, на улице Ха-Тамар в Офакиме, были захвачены заложники, и за их освобождение шел ожесточенный бой.

Стены двухэтажного дома испещрены пулями, учащиеся религиозной школы обтягивают его дверь флагом Израиля. Жильцов здесь уже нет.