«Все политические лидеры объединись и взяли в руки оружие»

Интервью со знаменитым уроженцем Минска, который 25 лет живет в Израиле.

Борис Гельфанд — шахматист, финалист матча за звание чемпиона мира в 2012 году, победитель Кубка мира и ряда крупнейших международных турниров. В 1998 году уроженец Минска переехал в Израиль. Он застал за границей недавнее нападение боевиков ХАМАС на его страну, но уже вернулся домой, как и многие другие соотечественники. В интервью «Зеркалу» Гельфанд рассказал о ситуации в Ришон-ле-Ционе, где он живет, защитной комнате, сплоченности израильтян, гневе и отношении к арабам.

«В аэропортах были одни израильтяне»

— Я играл турнир в Албании. Соревнования подходили к концу — 7 октября предстоял как раз последний тур. Меня разбудил сын, — рассказывает Гельфанд. — Причем он дал мне выспаться. Позвонил в то время, когда я должен был проснуться. Сообщил обо всем, что знал на тот момент: как провели ночь, как наш город в Израиле бомбили, сколько раз родные бегали в убежище… Конечно, я сразу стал искать информацию, которой на утро 7 октября было мало. Обрывочные сведения. До сих пор мы всего не знаем… По мере освобождения кибуцев открываются все новые ужасы. Это напоминает злодеяния Холокоста. Для евреев это вопрос выживания.

— Что было дальше?

— Стал думать, как вернуться домой. Многие компании отменяли рейсы. В итоге с двумя пересадками через Грецию и Кипр удалось добраться в Израиль только 10 октября. Такое ощущение, что в аэропортах были одни мои соотечественники. Некоторые получили повестки в армию, другие прервали отдых за границей и хотели поскорее увидеть свои семьи.

— Какова обстановка в Ришон-ле-Ционе сегодня?

— Почти все время провожу с семьей дома. Последние пару дней было по несколько сирен. Мы в постоянной готовности, что в течение 45 секунд нужно зайти в бомбоубежище. Выходим на улицу разве что в магазин. А так многие заведения открыты — по крайней мере до обеда. Занятия в школах, правда, пока отменили — на следующей неделе уроки будут онлайн.

— Почему 45 секунд?

— Мы находимся примерно в 40 километрах от места ближайшего запуска ракет из сектора Газа. Это время, которое, как рассчитали, позволяет успеть укрыться.

— Что представляет собой ваше бомбоубежище?

— Во всех квартирах в домах, построенных с начала 1990-х, должна быть защитная комната. Наш дом построили в 1997-м. В комнате шкафы для одежды, стулья, швейная машинка, на которой работает дочка, запас воды. Площадь — 8−10 квадратных метров. Раньше мы не проводили там много времени — ракеты нечасто долетали. Думаю, теперь помещение стоит оборудовать получше.

В комнате также есть очень плотное окно, которое закрывается специальной железной дверью. Кроме того, есть дверь в саму комнату — она в два раза толще обычной. Ирония судьбы: сейчас перед возвращением в Израиль был в музее преступлений, которые совершались в Албании в коммунистические времена. И тюремная камера, представленная в музее, закрывалась точно такой же железной дверью, как у нас в квартире.

«Все политические лидеры объединись»

— Нападение ХАМАС было внезапным?

— Да, никто не ожидал. Видимо, руководство страны уверовало, что опасность Израилю не грозит. Возможно, с точки зрения логики так и было, но не все действия, как мы видим, подчиняются здравому смыслу… Все в шоке от трагедии. Убийства детей, людей, переживших Холокост… Практически всех задело. У меня родственница чудом выбралась живой с музыкального фестиваля… Таких кошмаров еще не было в истории страны.

— Израильтяне обвиняют в случившемся армию, политиков?

— Военных — нет. А вот в политическом плане ситуация в последние полгода была действительно очень плохая. Огромное напряжение между правительством и теми, кто его не поддерживает, еженедельные демонстрации. Было стыдно слышать, какие слова они выкрикивали друг другу. Из того, что читаю, очень похожая ситуация сегодня в Польше — общество фактически расколото.

Но знаете что? Когда началась война, то все политические лидеры объединись и взяли в руки оружие. Крупные бизнесмены, их дети, бывшие и нынешние чиновники тоже записались в добровольцы. У некоторых уже погибли дети. И теперь былые проблемы кажутся настолько мелочными… К сожалению, сплотила всех лишь трагедия.

Возвращаясь к вашему вопросу. Моя жена журналист. Она брала интервью полгода назад у прототипа сериала «Фауда» — израильского разведчика. Он сказал, что, возможно, политические разногласия в стране повлияют на планы террористов. Мол, атака не уничтожит Израиль, но, по его мнению, даст врагу иллюзию, что это можно сделать. Увы, предсказание сбылось.

— Объясните, почему вы не увезли семью за границу, а наоборот, стремились сами побыстрее вернуться?

— У меня, кстати, это спрашивают и некоторые знакомые. Не знаю, уезжают в основном туристы. А мы должны быть дома, защищаться и помогать друг другу. Кто-то потерял близких, кто-то дом, кому-то нужна моральная поддержка. В Ришон-ле-Ционе очередь на сдачу крови в первые дни была на пять часов. Нужды армии тоже моментально закрывались. Огромные очереди пополнить ряды волонтеров — туда не пробиться. Просто израильтяне — сплоченный народ. Все эти недавние разногласия уже забыты. Вообще не первый раз замечаю: в кризисных ситуациях у нас люди становится мягче, отзывчивее. Пропадает наглость. И, повторюсь, политики, их дети, у нас не бегут за границу, а делают все для победы.

Для тех, кто не в курсе, расскажу историю, о которой много писали. На музыкальном фестивале, проходившем рядом с сектором Газа, погибла девушка из Бразилии. Мама и сестра, которые тоже жили в Израиле, переживали, что на похороны никто не придет. В итоге, чтобы их поддержать, приехали 10 тысяч незнакомых людей.

«В секторе Газа нет никаких законов»

— Как реагируют ваши дети на ситуацию?

— Понятно, что переживают, как и все, но стараются держаться. Дочери 18 лет, сыну 12. Уже взрослые. Дочь в феврале следующего года пойдет в армию. Сама очень хочет. Будет служить не стандартные для женщин два года, а три.

— Вам было когда-нибудь так страшно, как в эти дни?

— Страх — неправильное слово. Израиль делает, что может. Скорее, много боли и гнева. Абсолютно непонятно, как будет развиваться ситуация. Отмечу, что впервые за последние годы нас поддерживает почти весь цивилизованный мир.

— У вас есть друзья-арабы?

— В шахматном мире — конечно.

— Не боитесь, что в Израиле начнут вымещать злобу на арабах?

— Многое будет зависеть от позиции их лидеров. Израильских арабов — около двух миллионов. Есть и мусульмане, и христиане. Они представлены своими партиями в парламенте. С ними в целом были непростые отношения, но люди живут, работают. Их уровень жизни в Израиле лучше, чем почти во всех арабских странах мира. Например, много врачей, фармацевтов.

— А арабы в секторе Газа?

— Там правит ХАМАС. Люди, которые живут в секторе Газа, — заложники. Террористы используют их в качестве живого щита, нет никаких законов. Это очень сложный вопрос, но, мне кажется, там все несут ответственность за происходящее. Думаю, после 7 октября даже у самых больших оптимистов отпали последние иллюзии, что многолетний конфликт закончится мирным путем.

— Реально ли сегодня справиться с ненавистью и не потерять веру в человечность в принципе?

— Тут, наверное, больше вопрос к психологам. Скажу лишь, что, как показывает ситуация, с каждым можно говорить только на том языке, который он понимает. Нельзя не обозлиться, когда видишь все руины, трупы... Что ж, мы готовы к длительному противостоянию. А быстро спалить нервы, растратить силы — это точно не поможет.