«Покупатели это чувствуют, поэтому ко мне подходят только позитивные люди»

Старожилы Комаровки рассказали о том, как с годами менялись цены и посетители на рынке.

Валентина Михайловна появляется на рынке с первыми холодами. Ее здесь узнают по эксклюзивным варежкам и носочкам. Раньше Юрий Викентьевич приходил на Комаровку за свежими фруктами и овощами, потому что жил рядом, а сейчас торгует здесь сам. Людмила Ивановна добирается до точки, преодолевая больше трехсот километров, из Брестской области, и так — сорок лет подряд.

Журналисты onliner.by поговорили со старожилами Комаровки и узнали, как со временем меняется это место, цены и покупатели.

«Дополнительная копейка не помешает»

Первой на Комаровке покупателей встречает Валентина Михайловна. Ее столик с вязаными варежками и носками расположен сразу у входа на сезонный рынок. Здесь 73-летняя бабушка появляется каждый день, кроме понедельника, когда Комаровка не работает.

Вязать женщина начала на пенсии, до этого времени не было. С утра до ночи пропадала на инструментальном заводе в отделе технического качества: «Надо было проверить все — от и до, чтобы потребитель остался доволен».

— Зарплата у меня была хорошая, удавалось откладывать, за будущее не переживала, — рассказывает Валентина Михайловна. — Да и пенсия сейчас неплохая — 770 рублей выходит. Но надо было помогать детям внуков растить: одному что-то подарить, второму помочь. Вот я и пришла на Комаровку лет десять назад, дополнительная копейка не помешает. Вообще, вязанию научилась еще в детстве от мамы. Когда пошли внуки, стала делать пинетки и детские шапочки — и пошло-поехало. Никогда не думала, что всерьез этим займусь.

Семья у женщины и правда большая. Раньше в квартире проживало больше десяти человек: сама Валентина Михайловна с мужем, родители, трое детей и внуки. Сейчас у бабушки семь внуков и два правнука.

Валентина Михайловна признается, что торговать на рынке — тяжелый труд, утомляет физически. Вязать тоже непросто. У женщины быстро устают глаза. Если раньше дочка с внучкой помогали рисовать узоры на компьютере, то сейчас за сложные рисунки Валентина Михайловна не берется, обходится привычной «полосочкой»: «Все зависит от здоровья и настроения. Чтобы товар продать, главное, вложить в него душу».

— Носочки побольше отдаю за 12 рублей, маленькие для детей — 5 рублей. А вот эти, высокие — по 17 рублей примерно. Все зависит от стоимости пряжи. Конечно, могу сделать скидку, со мной можно торговаться. Смотришь на человека, бывает, сам из себя, весь в кольцах, а торговаться будет за 50 копеек. Тогда я не иду навстречу, это как-то неприятно. А если видно, что человеку нужен этот рубль, — да ради бога.

По секрету Валентина Михайловна рассказывает, что если ей повезет, то за неделю может заработать 100 рублей. И это только начало: «Чем холоднее становится, тем больше востребован мой товар. Я оптимистка, надеюсь, что будет становиться только лучше».

Бабушка заметила, что десять лет назад вязаные вещи разлетались быстрее. Сейчас молодежь научилась вязать сама. На Комаровку за носками и варежками приходят в основном люди 35—40 лет и пожилого возраста. Причем покупатели стали более рациональные:

— Люди приходят за чем-то определенным и берут только то, что нужно, долго думают, все детально взвешивают перед покупкой.

Случаются на рынке и забавные ситуации. Классика жанра, когда ветер уносит варежки и носки в разные стороны, а Валентина Михайловна не знает, куда бежать, чтобы их собрать. «Это помогает держать себя в форме», — шутит бабушка.

«Здесь торгуются все»

Юрий Викентьевич торгует на рынке с 2010 года. Он мастерит корзинки из лозы, разной сложности и размеров.

С Комаровкой мужчина знаком с детства. Жил недалеко отсюда и частенько бегал за фруктами и овощами.

Сейчас он еще не на пенсии. Работал на заводе, потом строил коттеджи и занимался ремонтами. Все время мужчине нравилось работать с деревом, однажды попробовал лозоплетение. Это занятие стало для него своего рода медитацией. Потом хобби переросло в основную деятельность.

Со временем Юрий Викентьевич оформился как ремесленник и начал участвовать в ярмарках и выставках.

— Я все люблю делать руками, это тонкая ювелирная работа, — признается 58-летний мужчина. — Сейчас занимаюсь только ремесленничеством, времени в сутках не хватает на все: и заготавливать лозу, и плести, и продавать. Помощников у меня нет, у детей свои интересы.

Чтобы появилась корзинка, для начала нужно сходить в лес и собрать материал, заготовить — сварить лозу, почистить и высушить. И только тогда, когда все готово, начинаешь плести: «Я делаю это быстро, час — и корзинка среднего размера готова. Детскую вообще за полчаса могу сплести».

На Комаровке Юрий Викентьевич торгует круглый год — и зимой, и летом. Раз в неделю бывает здесь стабильно. Чтобы выйти на рынок с товаром, ему нужно долго готовиться. Дома у него целые запасы лозы, из которой он мастерит корзинки.

— Сюда, на рынок, я иду с радостью. Особенно становится хорошо, когда вижу, что людям мои работы нравятся. Каждая корзинка сделана с душой и любовью. Покупатели это чувствуют, поэтому ко мне подходят только позитивные люди.

Цены на корзинки продавец выставляет на глаз: детская — 5 рублей, остальные — от 20 до 60 рублей в зависимости от сложности плетения и размера.

— Это рынок, здесь торгуются все, и я всегда уступаю людям. Если корзинка большая, могу и 5 рублей скинуть. Проблема в том, что корзинки часто ассоциируются у людей с деревней, когда все бабушки их плели. Люди не хотят много за них платить. А что такое сегодня 5 рублей? В советское время я мог целый вечер в ресторане за них просидеть, а сегодня куплю чашку кофе, да и то не везде. Хорошо, что у молодых людей сейчас в тренде экологичность, и они часто приходят за корзинками, покупают в подарок.

Мужчина признается: в торговле раз на раз не приходится. Можно ничего не продать, а можно уйти с хорошей выручкой. Одни сразу берут, что им нравится, и не жалеют денег. Остальные могут долго присматриваться, любоваться, выбирать и в итоге ничего не купить.

— Раньше я мог все это с утра до обеда продать за раз. Сметали корзинки быстро. Сейчас если продам половину — уже будет хорошо.

Юрий Викентьевич вспоминает, что больше всего недоразумений было, когда старые деньги менялись на новые.

— Помню, стояла большая корзинка. Идет человек интеллигентный, при галстуке. Спрашивает: «Сколько стоит?» Я говорю, что 50 рублей. А тот достает 5 рублей и мне протягивает. Он думал на старые деньги. Вот так вот. Не купил, дальше пошел.

«Заработали себе хорошую пенсию»

Людмила Ивановна состарилась на Комаровке. Впервые она приехала на рынок (тогда он еще был деревянным) в 1975 году:

— Я окончила техникум по специальности «Банковское дело». Потом вышла замуж в деревню Пинского района, а там банкиры не нужны. Работала заведующей магазином, муж — учителем, по выходным садились на «Жигули» и ехали торговать в Минск. Нам было еще до тридцати, молодые. С той поры как-то все и повелось год за годом.

В начале Людмила Ивановна с мужем продавали только огурцы. Потом пошли помидоры, чесночок, укроп, лук-порей: «Что вырастает, то и продаем».

Женщина признается: со временем конкуренция на рынке стала жесткая. Все лучшие места заняты предпринимателями. Им, производителям, каждый раз нужно искать новое. К примеру, сегодня заплатили 14 рублей за место.

— Мы приезжаем раз в неделю, начиная с июля и так до конца октября. Садимся на поезд, груз едет отдельно, по-разному бывает, — делится 71-летняя бабушка. — Пенсии нам хватает — к счастью, мы заработали себе хорошую пенсию. А вот детям нужна поддержка, внуков четверо, правнуки уже на подходе.

Правда, Людмила Ивановна хочет завязать с Комаровкой, устала. Говорит, что этот год последний, но не верит сама себе: «Вырастишь всего, куда потом это деть? Вот и едешь на рынок».

За один раз продать все сложно. К примеру, вчера бабушка лишь окупила место и проверку санстанции.

— За день можем выручить 100 рублей. Так из этой суммы надо вычесть стоимость семян, удобрений. Это не бизнес, просто мы старое поколение, любим работать, втянулись. Это уже стиль жизни.

Пока мы болтаем, к прилавку подходит дедушка. Он плохо рассмотрел ценник и вместо трех рублей за кило помидоров отдал два. Людмила Ивановна даже ничего не сказала. Молча взвесила помидоры и отдала покупателю:

— Продаю, а что делать? Значит, у него больше нет денег. Вообще, раньше было проще с торговлей. Не было супермаркетов, люди за овощами приходили на рынок. Сейчас молодежь и люди при деньгах здесь не бывают. Ценники выставляем низкие. Сначала ориентируемся по рынку, а потом снижаем, чтобы все раскупили.