«Первые два часа все были в шоке, а затем появилась дикая злость»

Бывший беларусский политзаключенный рассказал о героизме израильтян.

Олег Бородин — бывший узник режима Лукашенко, который уехал из Беларуси сначала в Грузию, а потом в Израиль. В интервью сайту Charter97 он рассказал, что происходило в первый день нападения ХАМАС в его городе Кирьят-Гат, героизме израильтян и как он сегодня волонтерит.

— В полседьмого началась атака, меня разбудила жена. Кто в чем, дети в пижамах, я в шортах, быстро выскочили из дома. До нашего города 37 секунд летят эти ракеты, но мы живем на юго-западе, то есть ближе, чем расчетное время прилета ракеты, она буквально 33-34 секунды до нас летит.

Мы когда приехали в Израиль, застали несколько атак и пробовали добежать до бомбоубежища, чтобы рассчитать, за сколько мы можем до него добраться. Реально — это 24 секунды, но в тот момент мы не были готовы. Пока все выскочили, прошло секунд, наверное, 70. Так что два раза нас могли уже поразить, но, слава Богу, ничего такого не произошло.

Как только мы забежали в бомбоубежище, прилетела серия ракет. «Железный купол» начал массово сбивать их прямо над нашей частью города. Хоть там два этажа бетона, все равно было слышно, как осколки сыпались на наше бомбоубежище, был просто дождь из них. Первая атака была долгой, первые полчаса били безостановочно, доносились постоянные взрывы. 

Обычно надо сидеть минут девять после атаки, потому что осколки сыпятся еще очень долго. Но многие выходили, кто видео снимал, кто фотографировал, кто-то просто смотрел, в каком направлении и что взрывалось.

Между первой и второй атакой люди начали самоорганизовываться, принесли переносные кондиционеры в бомбоубежище, потому что там было очень жарко. На площади примерно в 40 квадратных метров собралось около 30 человек во время первой атаки. Было много грудных детей, все стояли очень плотно друг к другу. Некоторые женщины стояли просто в трусах, многие босиком, дети в пижамках, кто в чем бежал, чтобы спастись

К моменту второй атаки люди принесли уже воду и еду, стулья, медицинские аптечки, как-то самоорганизовались. Наш сосед полицейский вернулся из дома в полной экипировке — с оружием, рацией, а за ним прибежал его взрослый сын с пистолетом. В бомбоубежище еще у двух гражданских я увидел оружие. После разговора стало ясно, что это не просто атака, а настоящее вторжение. 

После очередного удара во двор, где находится бомбоубежище, въехали полицейские на пикапе и по громкоговорителю объявили, чтобы все граждане зашли в дома, закрылись и не выходили на улицы, потому что на подступах к городу была пресечена попытка проникновения боевиков ХАМАСа и нет гарантий того, что их нет в самом городе.

Где-то через час опять начались ракетные обстрелы. Мы не знали, что делать. Или дома оставаться и ждать, упадет ли тебе ракета на голову, или бежать в бомбоубежище, не зная, расстреляют ли тебя боевики на улице. Когда мы уже вечером шли по городу, увидели что было прямое попадание в одно из зданий. Благо, никого в тот момент там не было, все спустились в бомбоубежище.

— Как отреагировали люди на нападение боевиков, какие были эмоции сначала и сейчас?

— Было страшно, хоть люди и готовились. То, что ракеты летают, к этому люди уже как-то привыкли, но после второй ракетной атаки стало действительно страшно, у меня плакала жена, плакали дети, потому что не выдержали. Люди, находившиеся рядом, пытались как-то помогать, израильтяне оказались очень собранными, у них очень сильная взаимовыручка. 

По поводу потенциальной угрозы боевиков я уже говорил, что с нами был полицейский, он по радио получал оповещения от дежурных, находившихся на подступах к городу. Мы быстро организовались: ставили контрольные пункты, перекрывали машинами въезды в город. Как только было сообщение о подозрении на вход боевиков в город, этот полицейский с сыном и еще двумя вооруженными мужчинами в штатском выдвигались в том направлении. 

Конечно, все равно было страшно. Но это все-таки не Сдерот, там маленький городок, не полных 30 тысяч населения, у нас — 57, практически в два раза больше. Спустя полтора часа в городе были уже все: поднялись армейские части, люди, у кого есть оружие, выходили на улицы группами по 3-4 человека. Потенциально к таким атакам Израиль готовился, потому что он, грубо говоря, родился в этой войне, растет и развивается в этих непрерывных войнах. У него идет непрерывная борьба с арабами, мусульманским миром за право существования.

Первые два часа после атаки все были просто в шоке, по телевидению особо информации не было. Как только все начали узнавать через какие-то внутренние чаты городов или знакомых, как боевики проникали в поселения, расстреливали машины, пошла паника. Не сказать, что сильная, но она была. 

А потом появилась дикая нескрываемая злость, когда начали появляться первые кадры из кибуцев, в которых убивали и резали людей. Это было просто дико. Такого не ожидал никто. Воюют и воюют, но когда уже чуть ли не прямой геноцид идет, вырезается все живое, этому нет никакого объяснения. В наших чатах буквально в течение пары часов появилось много сообщений, куда идти сдавать кровь, где выдают оружие и так далее. 

— Израильтяне разных возрастов проявляли настоящее мужество, спасая женщин, детей, героически сражаясь с террористами. Много ли таких случаев известно?

— И в соцсетях, и у нас по телевидению показывают огромное количество таких случаев. Один мужчина был в зоне атаки боевиков, каким-то образом ему и другим людям удалось захватить оружие, они убили 36 нападавших. По полицейской рации они услышали просьбу о помощи из района, находящегося ближе к Газе, и поехали туда. Их машину расстреляли, этот мужчина упал в овраг, ему прострелили ноги, но он смог как-то отбиться. Когда ЦАХАЛ заходил, его чуть не расстреляли, приняв за одного из боевиков. Но солдаты увидели у него пейсы, поняли, что это еврей и забрали в госпиталь. Около того места, где он отстреливался, нашли 8 или 9 трупов террористов. 

Одна молодая семья, бывшие военные, закрыли детей в мамаде (укрепленная комната в доме — ред.), а сами взяли оружие и стали ждать боевиков. Дети выжили, но их родители, к сожалению, были убиты, но успели убить несколько нападающих. Таких примеров настоящей храбрости очень много.

— Вы сами сегодня волонтерите, расскажите о помощи ЦАХАЛу.

— Мой город находится в оранжевой зоне, где действуют определенные ограничения — на количество людей, которые могут находиться одновременно в одном помещении или на улице, детские сады не работают, школы не работают, многие гопсударственные учреждения не работают. Есть люди, которые сейчас работать не могут, но получают от гопсударства выплаты, они пошли в волонтеры. С утра они уходят из дома и возвращаются только вечером, некоторые ездят в другие города и там допоздна работают. Кто-то завалы разбирает, кто-то продукты привозит. 

Моя работа находится в зеленой зоне, поэтому днем я занят, а после работы хожу в волонтерский центр и стараюсь оказать какую-то посильную помощь. Но больше я, так сказать, волонтерю в выходные дни, пятницу и субботу, рано утром встаю и в течение выходных помогаю собирать всякие коробки, покупать продукты и в других делах. Иногда ездим ближе к зоне конфликта, но там закрытая территория, там обычно либо водитель садится в нашу машину, либо мы перекладываем вещи и продукты в армейскую машину, а они уже везут дальше. Но это только один из вариантов помощи. Каждый помогает так, как может.